Эпилог. Последний рассвет.
В Сан-Франциско ненастье и бури не редкость. Коммандер Эдвин Марлоу стоял у окна бывшего кабинета адмирала Александра Маркуса и штормовой ветер бросал ему в лицо крупные капли воды. От ярких всполохов молний Марлоу иногда вздрагивал, но от стекла не отходил – вспышки и громовые удары мощнейшей грозы походили на эмоции, бушующие где-то в глубине его души.
читать дальшеНесмотря на то, что после гибели адмирала и падения «Вендженса» на город прошла не одна неделя, коммандер не мог находиться в этом кабинете без внутренней дрожи. И, вероятно, подобное чувство посещало здесь не только его - кабинет не был занят, пока что все под любым предлогом сторонились его, как зачумленной зоны, даже «технический главком» адмирал Комак. Словно истинный хозяин просто ненадолго вышел и сейчас вернётся…
Отношение Эда к происшедшему было, скажем так, сложным. Он нисколько не сомневался в том, что цели адмирала были совершенно правильными, он обязан был защищать Федерацию, защищать флот и любые средства на этом пути были хороши. Но адмирал явно что-то упустил из виду, потерял контроль над Харрисоном. Позволил ему вести свою игру и втянуть в неё флот.
И дело было не только в том, что Харрисон сумел переиграть Маркуса и скрыть возвращение памяти. Какая-то совершённая адмиралом фатальная ошибка превратила сверхчеловека во всадника Апокалипсиса на коне бледном, за которым следовала смерть, и смутно Марлоу догадывался, что такой ошибкой могло быть только одно - уверенность Харрисона в том, что его люди погибли. Но коммандеру не давала покоя ещё и мысль о возможной связи между беспощадностью Харрисона и исчезновением с базы Рииты Хольм. После отбытия на «Игле» №208 её никто не видел, а поскольку именно этот шаттл позже атаковал Штаб флота, Эд подозревал, что она погибла и по этой же причине сильно сомневался, что Харрисон рассказал об этом всё, что ему было известно.
Харрисона содержали в тюремном блоке в условиях строжайшей изоляции, вполне разумно опасаясь, что до суда он может и не дожить, однако Марлоу удалось с ним встретиться. Это произошло после перевода сверхчеловека из медблока в тюремный бокс и хорошо, что Эд поторопился: потом начались допросы, у властей оказались записи доктора Эрреры и сотрудник Секции 31 при попытке попасть в здание тюремного комплекса имел реальную перспективу задержаться там против своего желания и на весьма продолжительное время.
Четверых охранников, державших Харрисона под прицелом, и широких наручников с электронным замком заключённый, казалось, не замечал вообще. Серо-голубые глаза сверхчеловека встретились с тёмными глазами Марлоу и у последнего сразу взмокла спина. Посмотришь на Харрисона — человек как человек, а в глазах - город, дымящийся в руинах. Такой же, как и за стенами этого здания.
- Эти усы вам не идут, - глубокий спокойный голос нарушил звенящую тишину бокса. – Раньше было лучше.
От неожиданности Марлоу вздрогнул.
- Мои усы – самое неподходящее из того, что нам можно обсуждать, коммандер Харрисон.
- Тогда у нас вообще нет общих тем для разговора, коммандер Марлоу.
- Ошибаетесь, - Эд почувствовал, что начинает раздражаться. После всего, что натворил этот «отморозок», коммандер совершенно не предвидел ни такого самообладания, ни полной надменности позы. – У меня есть к вам два вопроса.
- А откуда у вас взялась уверенность, что я буду на них отвечать? – мгновенно и остро улыбнулся Харрисон. – Вы отдали меня гражданским властям, предстоит суд, так имейте терпение его дождаться.
- Один вопрос носит личный характер, - медленно проговорил Марлоу.
- А второй? – Харрисон проигнорировал ударение на слове «личный».
- Фомальгаут ваших рук дело?
Харрисон, как по-прежнему называл его Марлоу, вздёрнул бровь в показном недоумении.
- А где это? И, кстати, коммандер Марлоу, не могли бы вы просветить меня по поводу судьбы моих людей?
Они смотрели друг другу в глаза и каждый думал о том, что правды он может и не услышать. А Марлоу крайне важно было понять, побывал ли Харрисон на этой базе.
- Мог бы просветить, если бы был уверен в том, что Фомальгаут взорвался без вашего участия и вы ничего об этом не знаете.
Несколько долгих секунд Хан словно размышлял о чём-то, а потом заговорил.
- Как бы я там оказался, коммандер, и чем бы уничтожил целую базу, полную обученного персонала?
"Обученный персонал". Чего-то вроде этого Марлоу и ожидал: Майк был слишком профессиональным агентом, чтобы попасться в собственную западню. Время делать свой ход.
- Очень хорошо, что вы здесь не при чём. Ну что ж, информация за информацию. Ваша команда цела и находится под охраной, - Харрисон слегка дёрнулся и в его глазах блеснула молния. – Предупреждаю дальнейшие ваши действия: место хранения капсул мне неизвестно. Пока. Сами понимаете, выяснить это я смогу.
Хан тяжёлым взглядом смерил Марлоу с ног до головы. Подобный шантаж был вполне ожидаем от прихвостня адмирала Маркуса, но Хан опасался не его. Дата-шина, пронесённая через все прыжки по космосу, сражение с «Энтерпрайзом» и падение в «Вендженсе» на Сан-Франциско, была обнаружена на нём доктором Маккоем и тот наверняка передал её куда следует, вряд ли он поместил её в рамочку и повесил рядом со своим медицинским дипломом. Копии, сделанные Риитой, Хан спрятал в надёжном месте. Там достаточно материала, чтобы в случае огласки гражданские власти почувствовали себя крайне неуютно, поэтому пусть службы безопасности с Секцией 31 и разбираются. Да и здравый смысл говорил Хану: Марлоу не последний посетитель по вопросу подробностей экспериментов доктора Эрреры и планов покойного адмирала, и у него хватит терпения дождаться того, кто действительно будет принимать решение. Совершенно очевидно, что это не представитель проигравшей стороны.
- А какой у вас, коммандер Марлоу, был личный вопрос?
- Что случилось с лейтенантом Риитой Хольм?
Лицо Харрисона не изменилось ни на йоту, словно этот вопрос он предвидел.
- Она умерла. Если точнее, я её … устранил со своего пути так же, как устранял других. Такой ответ вас устраивает?
«Нет!» - хотел было сказать Марлоу, но придержал язык. Харрисон явно не собирался ничего больше к этому добавлять.
Эд подошёл ближе и опёрся руками на разделяющий их металлический стол. То, что он собирался сделать, было чревато последствиями, но только так можно было добиться хоть какой-то реакции.
- Вполне устраивает. А скажи-ка, каково это, убить женщину, с которой развлекался в постели, а, Джон? Не говори, что не развлекался, я тебе всё равно не поверю. Ну, в чём дело, почему ты настолько забылся, что связался с недостойной тебя? Трудно было устоять перед эдакой пылкостью?
Марлоу говорил медленно, с расстановкой, нащупывая верный тон, который смог бы пробить броню этого самообладания.
- Я тебя понимаю, мне самому в своё время было трудно. Что, она тебе об этом не говорила? – Марлоу уловил отблеск гнева в невозможно светлых глазах и лёгкое движение пальцев скованных наручниками рук и надавил сильнее. – Значит, в глубине души не доверяла тебе, а ты, лучший во всём сверхчеловек, этого так и не понял? Не огорчайся, это и у нормальных людей бывает, секс не повод для разговоров по душам…
- Коммандер Марлоу, - перебил Хан. Эд осёкся, напрягаясь в ожидании возможного нападения, но вдруг понял: то, что мерцало на дне этих изменчивых глаз, было не гневом – ледяным презрением. – Если у вас больше вопросов нет, то пойдите и займитесь чем-нибудь, в чём вы разбираетесь хоть немногим более, чем свинья в жемчуге. Интригуйте, спасайте свою шкуру, ну или вот ещё знаю подходящее занятие для вас – оригами складывать. У вас получится, я верю.
И, не давая времени Марлоу вставить хоть слово, голосом, привыкшим повелевать, рыкнул:
- Охрана! Встреча окончена, проводите посетителя!
И созерцая бушевавшую снаружи бурю, коммандер Марлоу, внесший лейтенанта Хольм в список погибших при исполнении, в который раз подумал: Хан Нуньен Сингх ушёл обратно в криосон, так и оставшись загадкой, окутанной тайной, внутри непознанного…
Со стекла, как с тёмного зеркала, на Марлоу глянуло его собственное отражение и он вдруг почувствовал точно то же, что, по словам адмирала, когда-то почувствовал и Джон Харрисон: на секунду он не узнал себя в теперешнем облике. Глаза запали ещё больше, лицо словно потемнело и осунулось, резче обозначились впадины под скулами. Косой пробор вместо откинутых со лба назад волос и тонкая линия усов, сменившая элегантную небритость, совершенно изменили его лицо, придав ему какое-то жёсткое выражение, неприятное, как и вся его теперешняя жизнь.
Вольно или невольно, но Харрисон отомстил им так, как адмиралу не могло бы присниться в самом страшном сне. Кто с этим сверхчеловеком договаривался, на каких условиях его «попросили» кое о чём умолчать, Марлоу не знал. После первого же допроса охрана тюремного блока была не просто сменена - их вечный спарринг-партнёр, отдел собственной безопасности флота, прогнал сотрудников охраны через жёсткую систему проверки и вычистил из неё всех до единого, кто мог иметь хоть какое-то, даже отдалённое, отношение к Секции 31. Тех, у кого было за что мстить Харрисону, убрали ещё раньше и каналы получения информации Марлоу пересохли.
Программы компьютеров системы безопасности, управляющей в том числе защитными непроницаемыми экранами тюремного комплекса и доступом в блок, были модернизированы лично коммандером Споком по просьбе руководства флота. С точки зрения Эда, уж лучше бы вулканец по-прежнему использовал свои навыки программиста уровня А7 для трёпки кадетских нервов в тесте Кобаяши Мару, потому что взлому эта система теперь не поддавалась – для этого требовался либо сам Спок, либо, возможно, Джеймс Кирк, но ни тот, ни другой по непонятным Марлоу причинам на сотрудничество не пошли.
В особенности удивил Эда капитан Кирк. По отзывам Маркуса и собственному впечатлению трезвая предусмотрительность и просчёт ходов сильными сторонами капитана не были, но то ли он набрался опыта от Харрисона, то ли наконец повзрослел, но второй раз сыграть на его чувствах и разжечь желание всё-таки отомстить не удалось, как Марлоу ни пытался. Более того, тёмно-коньячные глаза коммандера Спока, вычислившего место работы коммандера Марлоу куда быстрее капитана, твёрдостью стали походить на базальтовые скалы, а лицо Кирка вспыхнуло от гнева, сменившегося после еле заметного движения Спока сдержанной, но от того не менее явной неприязнью.
А после суда Звёздный флот публично открестился от Секции 31 и её остатки держали в подполье, в крепких ошейниках и на цепи, ни шагу назад, ни одного движения в сторону. Хватало уже и того, что благодаря озвученным на суде действиям Маркуса сие подразделение вызывало неприкрытую антипатию в обществе и зубовный скрежет гражданских властей, но адмирал Комак продемонстрировал Эду Марлоу ещё и весь имеющийся наготове компромат. Коммандер был умным человеком и всё понял правильно: my way or highway и при малейшей ошибке их просто-напросто выпихнут на арену на потеху рукоплещущей толпе.
После полной бесконтрольности при всесильном адмирале Маркусе это было как падение в слегка подмёрзшее болото. У них оставалось только два выхода: стиснув зубы, терпеть и работать в ожидании лучших времён или уйти на «Авангарде» в космос, окончательно став изгоями. Марлоу иногда думал, что это жестокая насмешка, ирония судьбы, в каком-то смысле поставившей их на одну доску с диктатором Ханом и его сподвижниками. Однако коммандер полагал, что ради дела пока можно было избрать первый выход. Перспектива быть объявленными врагами Федерации со всеми вытекающими из этого последствиями энтузиазма в нём не вызывала.
Конечно, у Секции 31, как у любой уважающей себя спецслужбы, тоже имелись собственные закрома бесценной информации относительно кое-кого из руководства флота, но применять это оружие в создавшихся условиях значило рубить и так не слишком прочный сук, на котором они сидели. Адмиралов, компромата на которых не было или он был недостаточно весомым, было всё-таки гораздо больше и Совет с радостью сменил бы запятнанных на более-менее чистых, но от этой «ротации кадров» Марлоу не выиграл бы ничего. Ему нужно было сильное прикрытие, а справедливое наказание провинившихся его интересовало в последнюю очередь. Однако любое слово, сказанное кем-либо в защиту Секции 31, лучше всякого скан-«детектора истины» указало бы на причастность к делам Маркуса и это здорово связывало Марлоу руки.
Он отвернулся от окна, за которым понемногу утихал шторм. В этот кабинет он пришёл не за тяжёлыми воспоминаниями, ему нужен был доступ к личным делам сотрудников Секции 31. С разрешения адмирала Комака он хотел отобрать несколько человек основного и дублирующего составов для выполнения крайне важного задания - негласной операции «Последний рассвет» на границе клингонского и ромуланского пространств. Он был бы рад, если бы, наконец, смог работать с делами из своего кабинета, но пока Комак такого права ему не дал.
Прекрасно понимая, что за ним сейчас наблюдают и будут пасти информационный поток с компьютера адмирала, Эд Марлоу ввёл личный код доступа, потом пароли Маркуса и принялся просматривать дела, не задерживаясь надолго в каждом и запоминая то, что ему надо. Память у него была отличная. Особенно интересовала его одна из шифрованных пометок адмирала: такой человек ему тоже понадобится. На семнадцатом или восемнадцатом деле он её увидел. Гриф 2SA1115 красовался на деле «Лейтенант Юки Сулу».
Коммандер Марлоу знал, что это значит: 2-я Книга Царств, небольшое дельце с мешающим царю Давиду военачальником Урией. Адмирал Александр Маркус щелчком пальцев сбрасывал с доски фигуру, которой можно было теперь пожертвовать. Лейтенант Сулу показала себя хорошим инженером, но разведка нечто большее, чем набор профессионалов, работающих "от" и "до". Настоящим испытанием Юки было то, второе задание, и его она не прошла. Она отвлеклась на собственные переживания, упустила отлёт Рииты и, как подозревал Эд, много чего ещё. Судя по грифу, адмирал тоже так считал и не простил этого брака в работе.
Эдвин Марлоу усмехнулся и закрыл досье. Он предполагал, что Маркус ему тоже кое-чего не простил, потому что аналогичная пометка имелась и на его личном деле, но сейчас это не играло никакой роли: вряд ли кто-то, кроме покойного адмирала, понимал смысл этого шифра, а коммандер и без того будет в самом опасном месте операции.
Значит, Юки. Жаль, но адмирал в чём-то прав: ненависть и горе, да и вообще эмоции, это не то, на чём разведка строит долговременное сотрудничество. Компромат, самомнение, материальная составляющая и идеология, по отдельности или в сочетании, - вот прочная основа Секции 31, и если боль и желание отомстить не оделись в стальную броню холодного разума, тебе остаётся только роль пешки, чья судьба быть принесённой в жертву, пока ещё свежи твои чувства. Но … Эд опять почему-то вспомнил Харрисона, никак он от него не мог отделаться … эта жертва необходима и послужит благородной цели. Если они провалят операцию, последний рассвет не замедлит наступить для них самих. А кто ещё защитит человечество от угрозы межгалактической войны?
Да, именно так. Любой ценой они обязаны выстоять и кого ещё они вынудят заплатить эту цену, коммандера Эдвина Марлоу не заботило.
Первые проблески хмурого утра начали потихоньку появляться на востоке, предвещая скорый восход, когда Марлоу выключил компьютер и направился к выходу. Если кто-то полагал партию выигранной...
Игра никогда не бывает окончена, на поле просто выходят другие игроки.
Эдвин Марлоу усмехнулся про себя. Уж кому, как не ему знать: это ещё далеко не...
В Сан-Франциско ненастье и бури не редкость. Коммандер Эдвин Марлоу стоял у окна бывшего кабинета адмирала Александра Маркуса и штормовой ветер бросал ему в лицо крупные капли воды. От ярких всполохов молний Марлоу иногда вздрагивал, но от стекла не отходил – вспышки и громовые удары мощнейшей грозы походили на эмоции, бушующие где-то в глубине его души.
читать дальшеНесмотря на то, что после гибели адмирала и падения «Вендженса» на город прошла не одна неделя, коммандер не мог находиться в этом кабинете без внутренней дрожи. И, вероятно, подобное чувство посещало здесь не только его - кабинет не был занят, пока что все под любым предлогом сторонились его, как зачумленной зоны, даже «технический главком» адмирал Комак. Словно истинный хозяин просто ненадолго вышел и сейчас вернётся…
Отношение Эда к происшедшему было, скажем так, сложным. Он нисколько не сомневался в том, что цели адмирала были совершенно правильными, он обязан был защищать Федерацию, защищать флот и любые средства на этом пути были хороши. Но адмирал явно что-то упустил из виду, потерял контроль над Харрисоном. Позволил ему вести свою игру и втянуть в неё флот.
И дело было не только в том, что Харрисон сумел переиграть Маркуса и скрыть возвращение памяти. Какая-то совершённая адмиралом фатальная ошибка превратила сверхчеловека во всадника Апокалипсиса на коне бледном, за которым следовала смерть, и смутно Марлоу догадывался, что такой ошибкой могло быть только одно - уверенность Харрисона в том, что его люди погибли. Но коммандеру не давала покоя ещё и мысль о возможной связи между беспощадностью Харрисона и исчезновением с базы Рииты Хольм. После отбытия на «Игле» №208 её никто не видел, а поскольку именно этот шаттл позже атаковал Штаб флота, Эд подозревал, что она погибла и по этой же причине сильно сомневался, что Харрисон рассказал об этом всё, что ему было известно.
Харрисона содержали в тюремном блоке в условиях строжайшей изоляции, вполне разумно опасаясь, что до суда он может и не дожить, однако Марлоу удалось с ним встретиться. Это произошло после перевода сверхчеловека из медблока в тюремный бокс и хорошо, что Эд поторопился: потом начались допросы, у властей оказались записи доктора Эрреры и сотрудник Секции 31 при попытке попасть в здание тюремного комплекса имел реальную перспективу задержаться там против своего желания и на весьма продолжительное время.
Четверых охранников, державших Харрисона под прицелом, и широких наручников с электронным замком заключённый, казалось, не замечал вообще. Серо-голубые глаза сверхчеловека встретились с тёмными глазами Марлоу и у последнего сразу взмокла спина. Посмотришь на Харрисона — человек как человек, а в глазах - город, дымящийся в руинах. Такой же, как и за стенами этого здания.
- Эти усы вам не идут, - глубокий спокойный голос нарушил звенящую тишину бокса. – Раньше было лучше.
От неожиданности Марлоу вздрогнул.
- Мои усы – самое неподходящее из того, что нам можно обсуждать, коммандер Харрисон.
- Тогда у нас вообще нет общих тем для разговора, коммандер Марлоу.
- Ошибаетесь, - Эд почувствовал, что начинает раздражаться. После всего, что натворил этот «отморозок», коммандер совершенно не предвидел ни такого самообладания, ни полной надменности позы. – У меня есть к вам два вопроса.
- А откуда у вас взялась уверенность, что я буду на них отвечать? – мгновенно и остро улыбнулся Харрисон. – Вы отдали меня гражданским властям, предстоит суд, так имейте терпение его дождаться.
- Один вопрос носит личный характер, - медленно проговорил Марлоу.
- А второй? – Харрисон проигнорировал ударение на слове «личный».
- Фомальгаут ваших рук дело?
Харрисон, как по-прежнему называл его Марлоу, вздёрнул бровь в показном недоумении.
- А где это? И, кстати, коммандер Марлоу, не могли бы вы просветить меня по поводу судьбы моих людей?
Они смотрели друг другу в глаза и каждый думал о том, что правды он может и не услышать. А Марлоу крайне важно было понять, побывал ли Харрисон на этой базе.
- Мог бы просветить, если бы был уверен в том, что Фомальгаут взорвался без вашего участия и вы ничего об этом не знаете.
Несколько долгих секунд Хан словно размышлял о чём-то, а потом заговорил.
- Как бы я там оказался, коммандер, и чем бы уничтожил целую базу, полную обученного персонала?
"Обученный персонал". Чего-то вроде этого Марлоу и ожидал: Майк был слишком профессиональным агентом, чтобы попасться в собственную западню. Время делать свой ход.
- Очень хорошо, что вы здесь не при чём. Ну что ж, информация за информацию. Ваша команда цела и находится под охраной, - Харрисон слегка дёрнулся и в его глазах блеснула молния. – Предупреждаю дальнейшие ваши действия: место хранения капсул мне неизвестно. Пока. Сами понимаете, выяснить это я смогу.
Хан тяжёлым взглядом смерил Марлоу с ног до головы. Подобный шантаж был вполне ожидаем от прихвостня адмирала Маркуса, но Хан опасался не его. Дата-шина, пронесённая через все прыжки по космосу, сражение с «Энтерпрайзом» и падение в «Вендженсе» на Сан-Франциско, была обнаружена на нём доктором Маккоем и тот наверняка передал её куда следует, вряд ли он поместил её в рамочку и повесил рядом со своим медицинским дипломом. Копии, сделанные Риитой, Хан спрятал в надёжном месте. Там достаточно материала, чтобы в случае огласки гражданские власти почувствовали себя крайне неуютно, поэтому пусть службы безопасности с Секцией 31 и разбираются. Да и здравый смысл говорил Хану: Марлоу не последний посетитель по вопросу подробностей экспериментов доктора Эрреры и планов покойного адмирала, и у него хватит терпения дождаться того, кто действительно будет принимать решение. Совершенно очевидно, что это не представитель проигравшей стороны.
- А какой у вас, коммандер Марлоу, был личный вопрос?
- Что случилось с лейтенантом Риитой Хольм?
Лицо Харрисона не изменилось ни на йоту, словно этот вопрос он предвидел.
- Она умерла. Если точнее, я её … устранил со своего пути так же, как устранял других. Такой ответ вас устраивает?
«Нет!» - хотел было сказать Марлоу, но придержал язык. Харрисон явно не собирался ничего больше к этому добавлять.
Эд подошёл ближе и опёрся руками на разделяющий их металлический стол. То, что он собирался сделать, было чревато последствиями, но только так можно было добиться хоть какой-то реакции.
- Вполне устраивает. А скажи-ка, каково это, убить женщину, с которой развлекался в постели, а, Джон? Не говори, что не развлекался, я тебе всё равно не поверю. Ну, в чём дело, почему ты настолько забылся, что связался с недостойной тебя? Трудно было устоять перед эдакой пылкостью?
Марлоу говорил медленно, с расстановкой, нащупывая верный тон, который смог бы пробить броню этого самообладания.
- Я тебя понимаю, мне самому в своё время было трудно. Что, она тебе об этом не говорила? – Марлоу уловил отблеск гнева в невозможно светлых глазах и лёгкое движение пальцев скованных наручниками рук и надавил сильнее. – Значит, в глубине души не доверяла тебе, а ты, лучший во всём сверхчеловек, этого так и не понял? Не огорчайся, это и у нормальных людей бывает, секс не повод для разговоров по душам…
- Коммандер Марлоу, - перебил Хан. Эд осёкся, напрягаясь в ожидании возможного нападения, но вдруг понял: то, что мерцало на дне этих изменчивых глаз, было не гневом – ледяным презрением. – Если у вас больше вопросов нет, то пойдите и займитесь чем-нибудь, в чём вы разбираетесь хоть немногим более, чем свинья в жемчуге. Интригуйте, спасайте свою шкуру, ну или вот ещё знаю подходящее занятие для вас – оригами складывать. У вас получится, я верю.
И, не давая времени Марлоу вставить хоть слово, голосом, привыкшим повелевать, рыкнул:
- Охрана! Встреча окончена, проводите посетителя!
И созерцая бушевавшую снаружи бурю, коммандер Марлоу, внесший лейтенанта Хольм в список погибших при исполнении, в который раз подумал: Хан Нуньен Сингх ушёл обратно в криосон, так и оставшись загадкой, окутанной тайной, внутри непознанного…
Со стекла, как с тёмного зеркала, на Марлоу глянуло его собственное отражение и он вдруг почувствовал точно то же, что, по словам адмирала, когда-то почувствовал и Джон Харрисон: на секунду он не узнал себя в теперешнем облике. Глаза запали ещё больше, лицо словно потемнело и осунулось, резче обозначились впадины под скулами. Косой пробор вместо откинутых со лба назад волос и тонкая линия усов, сменившая элегантную небритость, совершенно изменили его лицо, придав ему какое-то жёсткое выражение, неприятное, как и вся его теперешняя жизнь.
Вольно или невольно, но Харрисон отомстил им так, как адмиралу не могло бы присниться в самом страшном сне. Кто с этим сверхчеловеком договаривался, на каких условиях его «попросили» кое о чём умолчать, Марлоу не знал. После первого же допроса охрана тюремного блока была не просто сменена - их вечный спарринг-партнёр, отдел собственной безопасности флота, прогнал сотрудников охраны через жёсткую систему проверки и вычистил из неё всех до единого, кто мог иметь хоть какое-то, даже отдалённое, отношение к Секции 31. Тех, у кого было за что мстить Харрисону, убрали ещё раньше и каналы получения информации Марлоу пересохли.
Программы компьютеров системы безопасности, управляющей в том числе защитными непроницаемыми экранами тюремного комплекса и доступом в блок, были модернизированы лично коммандером Споком по просьбе руководства флота. С точки зрения Эда, уж лучше бы вулканец по-прежнему использовал свои навыки программиста уровня А7 для трёпки кадетских нервов в тесте Кобаяши Мару, потому что взлому эта система теперь не поддавалась – для этого требовался либо сам Спок, либо, возможно, Джеймс Кирк, но ни тот, ни другой по непонятным Марлоу причинам на сотрудничество не пошли.
В особенности удивил Эда капитан Кирк. По отзывам Маркуса и собственному впечатлению трезвая предусмотрительность и просчёт ходов сильными сторонами капитана не были, но то ли он набрался опыта от Харрисона, то ли наконец повзрослел, но второй раз сыграть на его чувствах и разжечь желание всё-таки отомстить не удалось, как Марлоу ни пытался. Более того, тёмно-коньячные глаза коммандера Спока, вычислившего место работы коммандера Марлоу куда быстрее капитана, твёрдостью стали походить на базальтовые скалы, а лицо Кирка вспыхнуло от гнева, сменившегося после еле заметного движения Спока сдержанной, но от того не менее явной неприязнью.
А после суда Звёздный флот публично открестился от Секции 31 и её остатки держали в подполье, в крепких ошейниках и на цепи, ни шагу назад, ни одного движения в сторону. Хватало уже и того, что благодаря озвученным на суде действиям Маркуса сие подразделение вызывало неприкрытую антипатию в обществе и зубовный скрежет гражданских властей, но адмирал Комак продемонстрировал Эду Марлоу ещё и весь имеющийся наготове компромат. Коммандер был умным человеком и всё понял правильно: my way or highway и при малейшей ошибке их просто-напросто выпихнут на арену на потеху рукоплещущей толпе.
После полной бесконтрольности при всесильном адмирале Маркусе это было как падение в слегка подмёрзшее болото. У них оставалось только два выхода: стиснув зубы, терпеть и работать в ожидании лучших времён или уйти на «Авангарде» в космос, окончательно став изгоями. Марлоу иногда думал, что это жестокая насмешка, ирония судьбы, в каком-то смысле поставившей их на одну доску с диктатором Ханом и его сподвижниками. Однако коммандер полагал, что ради дела пока можно было избрать первый выход. Перспектива быть объявленными врагами Федерации со всеми вытекающими из этого последствиями энтузиазма в нём не вызывала.
Конечно, у Секции 31, как у любой уважающей себя спецслужбы, тоже имелись собственные закрома бесценной информации относительно кое-кого из руководства флота, но применять это оружие в создавшихся условиях значило рубить и так не слишком прочный сук, на котором они сидели. Адмиралов, компромата на которых не было или он был недостаточно весомым, было всё-таки гораздо больше и Совет с радостью сменил бы запятнанных на более-менее чистых, но от этой «ротации кадров» Марлоу не выиграл бы ничего. Ему нужно было сильное прикрытие, а справедливое наказание провинившихся его интересовало в последнюю очередь. Однако любое слово, сказанное кем-либо в защиту Секции 31, лучше всякого скан-«детектора истины» указало бы на причастность к делам Маркуса и это здорово связывало Марлоу руки.
Он отвернулся от окна, за которым понемногу утихал шторм. В этот кабинет он пришёл не за тяжёлыми воспоминаниями, ему нужен был доступ к личным делам сотрудников Секции 31. С разрешения адмирала Комака он хотел отобрать несколько человек основного и дублирующего составов для выполнения крайне важного задания - негласной операции «Последний рассвет» на границе клингонского и ромуланского пространств. Он был бы рад, если бы, наконец, смог работать с делами из своего кабинета, но пока Комак такого права ему не дал.
Прекрасно понимая, что за ним сейчас наблюдают и будут пасти информационный поток с компьютера адмирала, Эд Марлоу ввёл личный код доступа, потом пароли Маркуса и принялся просматривать дела, не задерживаясь надолго в каждом и запоминая то, что ему надо. Память у него была отличная. Особенно интересовала его одна из шифрованных пометок адмирала: такой человек ему тоже понадобится. На семнадцатом или восемнадцатом деле он её увидел. Гриф 2SA1115 красовался на деле «Лейтенант Юки Сулу».
Коммандер Марлоу знал, что это значит: 2-я Книга Царств, небольшое дельце с мешающим царю Давиду военачальником Урией. Адмирал Александр Маркус щелчком пальцев сбрасывал с доски фигуру, которой можно было теперь пожертвовать. Лейтенант Сулу показала себя хорошим инженером, но разведка нечто большее, чем набор профессионалов, работающих "от" и "до". Настоящим испытанием Юки было то, второе задание, и его она не прошла. Она отвлеклась на собственные переживания, упустила отлёт Рииты и, как подозревал Эд, много чего ещё. Судя по грифу, адмирал тоже так считал и не простил этого брака в работе.
Эдвин Марлоу усмехнулся и закрыл досье. Он предполагал, что Маркус ему тоже кое-чего не простил, потому что аналогичная пометка имелась и на его личном деле, но сейчас это не играло никакой роли: вряд ли кто-то, кроме покойного адмирала, понимал смысл этого шифра, а коммандер и без того будет в самом опасном месте операции.
Значит, Юки. Жаль, но адмирал в чём-то прав: ненависть и горе, да и вообще эмоции, это не то, на чём разведка строит долговременное сотрудничество. Компромат, самомнение, материальная составляющая и идеология, по отдельности или в сочетании, - вот прочная основа Секции 31, и если боль и желание отомстить не оделись в стальную броню холодного разума, тебе остаётся только роль пешки, чья судьба быть принесённой в жертву, пока ещё свежи твои чувства. Но … Эд опять почему-то вспомнил Харрисона, никак он от него не мог отделаться … эта жертва необходима и послужит благородной цели. Если они провалят операцию, последний рассвет не замедлит наступить для них самих. А кто ещё защитит человечество от угрозы межгалактической войны?
Да, именно так. Любой ценой они обязаны выстоять и кого ещё они вынудят заплатить эту цену, коммандера Эдвина Марлоу не заботило.
Первые проблески хмурого утра начали потихоньку появляться на востоке, предвещая скорый восход, когда Марлоу выключил компьютер и направился к выходу. Если кто-то полагал партию выигранной...
Игра никогда не бывает окончена, на поле просто выходят другие игроки.
Эдвин Марлоу усмехнулся про себя. Уж кому, как не ему знать: это ещё далеко не...
КОНЕЦ
@темы: Ребут
-
-
29.02.2024 в 07:18Посетите также мою страничку
anotepad.com/note/read/neiyp8px открыть счет за границей юридическому лицу
33490-+