Сокол и Зимний солдат

2 серия.

Нет смысла обсуждать экшн, я так полагаю. А что у нас кроме него?

А у нас на повестке дня флагсмешеры. Что-нибудь проясняется? Мало что, откровенно говоря, очень мало что. Их реально считают Робин Гудами, в силу чего у них огромная поддержка в Центральной и Восточной Европе (очевидно, ЭТА Восточная Европа есть Западная Европа согласно российской географии), они крадут вакцину для кого-то (почему этому "кому-то" вакцину не дают без смешеров, неясно), лозунг их до тошноты напоминает Гидру или Гитлеровское "Хайль! - Зиг хайль!", и у них крайне интересный способ борьбы с кортежем вооруженных головорезов - обвалить мачту освещения и выйти под пули ждать пока тебя быстро прикончат. ЗС наверняка придумал бы способ эффективнее, например, обвалить мачту и нести хаос в ряды выскакивающих из машин. Не так тупо погибнуть уж во всяком случае. ИМХО нам хотели показать этакое евангельское "непротивление злу насилием"? Тогда получилось, конечно, и симпатии наши должны бы по идее быть на стороне смешеров как на стороне того, кто ради своих убеждений и Правого Дела готов пожертвовать своей жизнью. но не готов жертвовать чужой. Уважения заслуживает. Но вот с мотивом такого поведения и такой преданности затык. Из уст смешеров кроме речёвки выливается вот это: "Они (правительства) сосредоточены на тех, кто вернулся, а не на тех, кто остался после Скачка". А разве не так и должно быть? Те, кого вернули Мстители, очутились совсем не в том мире, из которого были стёрты 5 лет назад. Разве не надо помочь им адаптироваться и наладить жизнь? Ведь если этого не сделать, вспышки радиальных настроений и действий - краж, разбоев, насилия - просто неминуемы. Так ведь может и до Гражданской войны дойти! Это не пойдёт на пользу ни тем, кто оставался, ни тем, кто вернулся. Вроде бы очевидно - но не для смешеров. Их позиция снова заставляет вспомнить Писание, точнее, притчу о блудном сыне. Когда вернулся блудный сын и отец от радости устроил пир, старшему примерному сынуле это очень не понравилось, знаете ли. Я тут типа всё время при тебе был, помогал и трудился, а этот шлялся не пойми где и тусил в своё удовольствие. И вот он вернулся гол и бос, и пир в его честь, а я? Как же я? Где моя награда за верность тебе и помощь? Разве не полагается мне лучший кусок мяса и самый сладкий пирог?
Итог: прошло уже 2 серии, а с мотивацией злодеев по-прежнему туго. Сериал вовсе не триллер, чтоб разгадку под конец оставлять, у Марвел всё в лоб и сразу. Как только злодей начинает злодействовать, нам быстро дают понять - почему. Локи и Земо, Хлыст и Мистерио имеют личные мотивы - месть, Стейн борется за мноломиллиардные доходы СтаркИндастриз, Черепу нужно превосходство просто потому, что он считает, что этого достоин с сывороткой (типа Хана в старом Треке), Гидре в лице Пирса - власть, Танос просто придерживается вселенского мальтузианства. Смешеры вроде бы хотят помочь (по предположению Сэма), но делают это как-то однобоко и совсем не взаимодействуя с официальными властями или общественными организациями. разумеется, если они это пробовали и получили посыл в далёкое эротическое пешее путешествие, тогда всё стало бы понятнее, но нам опять-таки об этом ни звука.

Баки. Баки и психологиня это что-то с чем-то. Во-первых, Баки не сидит безвольной тряпкой, а огрызается, и порой очень по сути. Во-вторых, она лучше знает Баки, чем он сам себя. Когда его спрашивают "чего бы ты хотел?" он отвечает "покоя", на что следует смешок типа "да бросьте! вы не для этого созданы". Она делает такой вывод не потому, что она доктор, а потому, что она в первую очередь тоже солдат и знает: привыкший сражаться без сражений уже не сможет, у него только 2 пути - проживать жизнь, набивая синяки и шишки, или поворачиваться к ней спиной и зачахнуть, третьего не дано.

Про щит и Баки даже говорить не хочется, настолько это для него больно. Не то, что Стив не отдал щит ему, а то, что Сэм от него отказался и его отдали какому-то Уокеру. Но как ловко у Баки получается обращаться со щитом! Интересно, когда он этому научился...

Уокер. Где они, ради всего святого, нашли такое странное лицо?! Он же в профиль точь в точь Баба Яга! Запавшие губы, нос крючком... Про Эванса в своё время писали, что выбрали его как образец облика типичного американца, белого американца, добавлю, учитывая Повесточку. Но про Рассела такое сказать значит оскорбить белых американцев! Кордебалет смешной до чёртиков, девушки в КА-1 были куда лучше, а этот мужицкий бодипозитив в синих трико ничего, кроме дикого смеха и очередного фейспалма не вызывает.
В этой серии у нового Кэпа только и проблем, что выслушивать чужие мнения о том, КАК обязывает его красно-сине-белый фрисби, я б в рожу двинула уже на 2-ой раз, и пытаться убедить обиженных напарников старого Кэпа в том, что новый не пытается быть старым. Те не верят, ИМХО, зря. Он действительно хочет быть собой, а не чьей-то тенью.

---

Сокол и Зимний солдат

2 просмотр. 1 серия.

Сразу с оставшегося непонятным даже после второго просмотра!

Ситуация с сыном старого Накадзимы. Первое. На сериальном дворе 2023 или 2024 год. ЗС "отошёл от дел" сразу после КА-2, то есть году этак в 2014. Убийство сына Накадзимы произошло никак не позже, но насколько раньше нам не сообщили, может, и ещё за несколько лет до того. Можно понять, что отец минимум 10 лет возжигает огонь перед фото убитого сына (там виден настоящий алтарь в его память), но чтоб прям убиваться из-за того, что в точности не знает, при каких обстоятельствах тот погиб? Не похоже вообще, что у него всё совсем беспросветно в плане смысла бытия. Он живет, работает, обедает и дружит с сержантом Барнсом, по-своему привязан к нему и к девушке, собачится с соседом и т.д. Второе. Старику известно главное, что сына убили, то есть это не несчастный случай и не болезнь. Мы видим практически, что ЗС просто-напросто его застрелил как ненужного свидетеля. Тело поэтому отцу выдали - скорее всего, почему нет. Так про какую именно неясность со смертью сына, которая мучает старого Накадзиму, говорила девушка? Если мучения причиняет тот факт, что убийца неизвестен или известен, но не пойман и не наказан, то это очень даже понятно, однако почему бы так и не сказать прямо? Нафига напускать тумана?

Метод изживания кошмаров Баки. Его суть заключается в том, чтобы по мере вспоминания своих грехов заносить их в блокнот, а потом являться к родственникам убитых и признаваться им вот прямо так, с бухты-барахты. С позиции Баки он перераспределяет груз своих переживаний на других эмоционально вовлечённых в ситуацию. Прекрасно. А что сделают эти вовлечённые с неожиданным подарочком, а? Не надо быть психологом, чтобы это представить - раз, ГВ нам это очень наглядно продемонстрировала - два, Баки должен знать об этом куда больше дохтурши - три! ЗС об этом эпизоде забыл поведать психологине? Реакция Тони ведь была настолько естественна, настолько и прогнозируема. Любой бы на его месте испытал бы желание разорвать убийцу родителей в клочки, у Тони были для этого все возможности, а у других просто бронированного нанокостюма и репульсоров под рукой нету. Или метод этой дамы как профи в том и заключается, чтобы ЗС буквально на своей шкуре испытывал гнев обиженных - не жертв, жертвы-то давно мертвы! - пока он не нарвётся на кого-то посильнее, чем он сам, и тот его не прикончит? Так сказать, искупление вины через мучения и боль. Ну-ну. А по-другому никак, только через кровь? Какая- то ублюдочно-людоедская логика, ИМХО.

Сэм. Первое. То, что он передал щит в музей, совершенно понятно, даже если комиксы не читать. То, что он с разочарованием увидел, как щит передают другому, тоже. Муж, бросивший жену сам, тоже не слишком бывает доволен тем, что у неё кто-то появился. Отчего-то. Вместе с тем Сэм, как практиковавший психолог, советовавший людям чётко делить вещи на те, что стоит взять с собой, и те, что надо отряхнуть, как гири с ног, совсем не склонен применить это к себе и ревниво присматривается к Уокеру - достоин ли тот, Стив ли он! Чувак, Стив отдал щит тебе, а не Уокеру, который его вообще видел только в телеке, у него нет такой личной образной сцепки между щитом и Стивом, как у тебя, не хочешь об этом задуматься хоть на секунду вместо того, чтобы дуться? Второе. Брать кредит не на развитие бизнеса, который мог бы а) приносить доход и б) кормить семью, а на тупое вбухивание денег в лохань детских воспоминаний и ещё обижаться на то, что этот, с позволения сказать, "бизнес-план" почему-то показался банку рискованным. Как говорится, Мстители это круто, но деньги есть деньги. Как урок ЦА-подросткам я обеими руками "за" такой подход, я всегда говорю, что нет такого супер-пупер-геройского деяния с пожизненной индульгенцией, но затык в том, что Сэм-то весьма взрослый мужик, не проспавший во льду 70 лет, как некоторые, и должен прекрасно понимать разницу между благотворительным фондом и банком. Вот Сара явно понимает, и приоритеты у неё логичные и - главное - правильные: продать лохань, чтобы вложиться в бизнес. Что такого страшного случится, если продать лохань? Она же не дом для жилья, не помогает в семейном бизнесе, не приносит прибыль (вспоминается некстати Форест Гамп со своими креветками), на ней даже туристов катать нельзя. Тупо черная дыра будет. Что ни говори, а двое детей, когда они свои, эффективно расставляют эти самые приоритеты!

Батрок и компания. Вопрос один: на хрена они украли военного атташе? Они, что, хотели продать его на невольничьем рынке Ливии?

Флагсмешеры. В этой серии они только появились и что же они перво-наперво сделали? Ограбили банк и попутно навешали люлей всем, кто пытался им воспрепятствовать. Явно перед нами Робин Гуды - грабят богатых, чтоб потом раздать бедным, потому что ничего более они о себе не сообщают. Не лучший обоснуй для злодеев вообще-то. Но кроме этого вырисовывается любопытная деталь: Торрес обмолвился, что смешеры считают, что во время Скачка (уполовинивания населения Земли) было лучше, и границы им не нужны. Значит ли это, что после Стирания (я назвала бы щелчок Таноса так) страны типа США, Китая и России неожиданно пришли к единству, убрали границы и люди свободно переезжали куда хотели без виз и прочего? Как по мне, это фантастическое допущение в духе Стар Трека, я даже в комиксах не помню ничего подобного. Или этот процесс коснулся только ЕС?

Ну и немного о Стиве-нашем-всём. Как и тигры, Луна возникла не случайно, это такое ружьё с дальним прицелом. С таким дальним, что пуля в полёте может отклониться очень значительно. Как "Пойдёшь за ним?" или "Солнце ещё воссияет над нами!" Сама по себе идея выноса на Луну каких-то земных инфраструктур, скажем, планетарной безопасности, здравого смысла не лишена что вообще, что принимая во внимание Таноса с компанией, однако с учётом того, что МСЮ есть текущая реальность плюс элементы сказочных персонажей, база на Луне чистейший фейспалм. Потому что кому в здравом уме придёт мысль тратиться на терраформирование в условиях Скачка? Тут население бы удовлетворить пищей, водой и безопасностью хоть как-нибудь, тут не до жиру. Космонавтика вещь затратная более чем, миллиардера и филантропа больше нет, и вряд ли в Ваканде гении все первые (Шури и ТЧаллу развеивало на 5 лет, как мы помним), чтобы повысить скорость убегания.

@темы: Сокол и Зимний Солдат

---

Фанфик: Завсё надо платить. Окончание.

Эпилог. Последний рассвет.

В Сан-Франциско ненастье и бури не редкость. Коммандер Эдвин Марлоу стоял у окна бывшего кабинета адмирала Александра Маркуса и штормовой ветер бросал ему в лицо крупные капли воды. От ярких всполохов молний Марлоу иногда вздрагивал, но от стекла не отходил – вспышки и громовые удары мощнейшей грозы походили на эмоции, бушующие где-то в глубине его души.
Несмотря на то, что после гибели адмирала и падения «Вендженса» на город прошла не одна неделя, коммандер не мог находиться в этом кабинете без внутренней дрожи. И, вероятно, подобное чувство посещало здесь не только его - кабинет не был занят, пока что все под любым предлогом сторонились его, как зачумленной зоны, даже «технический главком» адмирал Комак. Словно истинный хозяин просто ненадолго вышел и сейчас вернётся…

Отношение Эда к происшедшему было, скажем так, сложным. Он нисколько не сомневался в том, что цели адмирала были совершенно правильными, он обязан был защищать Федерацию, защищать флот и любые средства на этом пути были хороши. Но адмирал явно что-то упустил из виду, потерял контроль над Харрисоном. Позволил ему вести свою игру и втянуть в неё флот.
И дело было не только в том, что Харрисон сумел переиграть Маркуса и скрыть возвращение памяти. Какая-то совершённая адмиралом фатальная ошибка превратила сверхчеловека во всадника Апокалипсиса на коне бледном, за которым следовала смерть, и смутно Марлоу догадывался, что такой ошибкой могло быть только одно - уверенность Харрисона в том, что его люди погибли. Но коммандеру не давала покоя ещё и мысль о возможной связи между беспощадностью Харрисона и исчезновением с базы Рииты Хольм. После отбытия на «Игле» №208 её никто не видел, а поскольку именно этот шаттл позже атаковал Штаб флота, Эд подозревал, что она погибла и по этой же причине сильно сомневался, что Харрисон рассказал об этом всё, что ему было известно.
Харрисона содержали в тюремном блоке в условиях строжайшей изоляции, вполне разумно опасаясь, что до суда он может и не дожить, однако Марлоу удалось с ним встретиться. Это произошло после перевода сверхчеловека из медблока в тюремный бокс и хорошо, что Эд поторопился: потом начались допросы, у властей оказались записи доктора Эрреры и сотрудник Секции 31 при попытке попасть в здание тюремного комплекса имел реальную перспективу задержаться там против своего желания и на весьма продолжительное время.

Четверых охранников, державших Харрисона под прицелом, и широких наручников с электронным замком заключённый, казалось, не замечал вообще. Серо-голубые глаза сверхчеловека встретились с тёмными глазами Марлоу и у последнего сразу взмокла спина. Посмотришь на Харрисона — человек как человек, а в глазах - город, дымящийся в руинах. Такой же, как и за стенами этого здания.
- Эти усы вам не идут, - глубокий спокойный голос нарушил звенящую тишину бокса. – Раньше было лучше.
От неожиданности Марлоу вздрогнул.
- Мои усы – самое неподходящее из того, что нам можно обсуждать, коммандер Харрисон.
- Тогда у нас вообще нет общих тем для разговора, коммандер Марлоу.
- Ошибаетесь, - Эд почувствовал, что начинает раздражаться. После всего, что натворил этот «отморозок», коммандер совершенно не предвидел ни такого самообладания, ни полной надменности позы. – У меня есть к вам два вопроса.
- А откуда у вас взялась уверенность, что я буду на них отвечать? – мгновенно и остро улыбнулся Харрисон. – Вы отдали меня гражданским властям, предстоит суд, так имейте терпение его дождаться.
- Один вопрос носит личный характер, - медленно проговорил Марлоу.
- А второй? – Харрисон проигнорировал ударение на слове «личный».
- Фомальгаут ваших рук дело?

Харрисон, как по-прежнему называл его Марлоу, вздёрнул бровь в показном недоумении.
- А где это? И, кстати, коммандер Марлоу, не могли бы вы просветить меня по поводу судьбы моих людей?
Они смотрели друг другу в глаза и каждый думал о том, что правды он может и не услышать. А Марлоу крайне важно было понять, побывал ли Харрисон на этой базе.
- Мог бы просветить, если бы был уверен в том, что Фомальгаут взорвался без вашего участия и вы ничего об этом не знаете.
Несколько долгих секунд Хан словно размышлял о чём-то, а потом заговорил.
- Как бы я там оказался, коммандер, и чем бы уничтожил целую базу, полную обученного персонала?
"Обученный персонал". Чего-то вроде этого Марлоу и ожидал: Майк был слишком профессиональным агентом, чтобы попасться в собственную западню. Время делать свой ход.
- Очень хорошо, что вы здесь не при чём. Ну что ж, информация за информацию. Ваша команда цела и находится под охраной, - Харрисон слегка дёрнулся и в его глазах блеснула молния. – Предупреждаю дальнейшие ваши действия: место хранения капсул мне неизвестно. Пока. Сами понимаете, выяснить это я смогу.

Хан тяжёлым взглядом смерил Марлоу с ног до головы. Подобный шантаж был вполне ожидаем от прихвостня адмирала Маркуса, но Хан опасался не его. Дата-шина, пронесённая через все прыжки по космосу, сражение с «Энтерпрайзом» и падение в «Вендженсе» на Сан-Франциско, была обнаружена на нём доктором Маккоем и тот наверняка передал её куда следует, вряд ли он поместил её в рамочку и повесил рядом со своим медицинским дипломом. Копии, сделанные Риитой, Хан спрятал в надёжном месте. Там достаточно материала, чтобы в случае огласки гражданские власти почувствовали себя крайне неуютно, поэтому пусть службы безопасности с Секцией 31 и разбираются. Да и здравый смысл говорил Хану: Марлоу не последний посетитель по вопросу подробностей экспериментов доктора Эрреры и планов покойного адмирала, и у него хватит терпения дождаться того, кто действительно будет принимать решение. Совершенно очевидно, что это не представитель проигравшей стороны.

- А какой у вас, коммандер Марлоу, был личный вопрос?
- Что случилось с лейтенантом Риитой Хольм?
Лицо Харрисона не изменилось ни на йоту, словно этот вопрос он предвидел.
- Она умерла. Если точнее, я её … устранил со своего пути так же, как устранял других. Такой ответ вас устраивает?
«Нет!» - хотел было сказать Марлоу, но придержал язык. Харрисон явно не собирался ничего больше к этому добавлять.

Эд подошёл ближе и опёрся руками на разделяющий их металлический стол. То, что он собирался сделать, было чревато последствиями, но только так можно было добиться хоть какой-то реакции.
- Вполне устраивает. А скажи-ка, каково это, убить женщину, с которой развлекался в постели, а, Джон? Не говори, что не развлекался, я тебе всё равно не поверю. Ну, в чём дело, почему ты настолько забылся, что связался с недостойной тебя? Трудно было устоять перед эдакой пылкостью?
Марлоу говорил медленно, с расстановкой, нащупывая верный тон, который смог бы пробить броню этого самообладания.
- Я тебя понимаю, мне самому в своё время было трудно. Что, она тебе об этом не говорила? – Марлоу уловил отблеск гнева в невозможно светлых глазах и лёгкое движение пальцев скованных наручниками рук и надавил сильнее. – Значит, в глубине души не доверяла тебе, а ты, лучший во всём сверхчеловек, этого так и не понял? Не огорчайся, это и у нормальных людей бывает, секс не повод для разговоров по душам…
- Коммандер Марлоу, - перебил Хан. Эд осёкся, напрягаясь в ожидании возможного нападения, но вдруг понял: то, что мерцало на дне этих изменчивых глаз, было не гневом – ледяным презрением. – Если у вас больше вопросов нет, то пойдите и займитесь чем-нибудь, в чём вы разбираетесь хоть немногим более, чем свинья в жемчуге. Интригуйте, спасайте свою шкуру, ну или вот ещё знаю подходящее занятие для вас – оригами складывать. У вас получится, я верю.
И, не давая времени Марлоу вставить хоть слово, голосом, привыкшим повелевать, рыкнул:
- Охрана! Встреча окончена, проводите посетителя!

И созерцая бушевавшую снаружи бурю, коммандер Марлоу, внесший лейтенанта Хольм в список погибших при исполнении, в который раз подумал: Хан Нуньен Сингх ушёл обратно в криосон, так и оставшись загадкой, окутанной тайной, внутри непознанного…

Со стекла, как с тёмного зеркала, на Марлоу глянуло его собственное отражение и он вдруг почувствовал точно то же, что, по словам адмирала, когда-то почувствовал и Джон Харрисон: на секунду он не узнал себя в теперешнем облике. Глаза запали ещё больше, лицо словно потемнело и осунулось, резче обозначились впадины под скулами. Косой пробор вместо откинутых со лба назад волос и тонкая линия усов, сменившая элегантную небритость, совершенно изменили его лицо, придав ему какое-то жёсткое выражение, неприятное, как и вся его теперешняя жизнь.

Вольно или невольно, но Харрисон отомстил им так, как адмиралу не могло бы присниться в самом страшном сне. Кто с этим сверхчеловеком договаривался, на каких условиях его «попросили» кое о чём умолчать, Марлоу не знал. После первого же допроса охрана тюремного блока была не просто сменена - их вечный спарринг-партнёр, отдел собственной безопасности флота, прогнал сотрудников охраны через жёсткую систему проверки и вычистил из неё всех до единого, кто мог иметь хоть какое-то, даже отдалённое, отношение к Секции 31. Тех, у кого было за что мстить Харрисону, убрали ещё раньше и каналы получения информации Марлоу пересохли.

Программы компьютеров системы безопасности, управляющей в том числе защитными непроницаемыми экранами тюремного комплекса и доступом в блок, были модернизированы лично коммандером Споком по просьбе руководства флота. С точки зрения Эда, уж лучше бы вулканец по-прежнему использовал свои навыки программиста уровня А7 для трёпки кадетских нервов в тесте Кобаяши Мару, потому что взлому эта система теперь не поддавалась – для этого требовался либо сам Спок, либо, возможно, Джеймс Кирк, но ни тот, ни другой по непонятным Марлоу причинам на сотрудничество не пошли.
В особенности удивил Эда капитан Кирк. По отзывам Маркуса и собственному впечатлению трезвая предусмотрительность и просчёт ходов сильными сторонами капитана не были, но то ли он набрался опыта от Харрисона, то ли наконец повзрослел, но второй раз сыграть на его чувствах и разжечь желание всё-таки отомстить не удалось, как Марлоу ни пытался. Более того, тёмно-коньячные глаза коммандера Спока, вычислившего место работы коммандера Марлоу куда быстрее капитана, твёрдостью стали походить на базальтовые скалы, а лицо Кирка вспыхнуло от гнева, сменившегося после еле заметного движения Спока сдержанной, но от того не менее явной неприязнью.

А после суда Звёздный флот публично открестился от Секции 31 и её остатки держали в подполье, в крепких ошейниках и на цепи, ни шагу назад, ни одного движения в сторону. Хватало уже и того, что благодаря озвученным на суде действиям Маркуса сие подразделение вызывало неприкрытую антипатию в обществе и зубовный скрежет гражданских властей, но адмирал Комак продемонстрировал Эду Марлоу ещё и весь имеющийся наготове компромат. Коммандер был умным человеком и всё понял правильно: my way or highway и при малейшей ошибке их просто-напросто выпихнут на арену на потеху рукоплещущей толпе.
После полной бесконтрольности при всесильном адмирале Маркусе это было как падение в слегка подмёрзшее болото. У них оставалось только два выхода: стиснув зубы, терпеть и работать в ожидании лучших времён или уйти на «Авангарде» в космос, окончательно став изгоями. Марлоу иногда думал, что это жестокая насмешка, ирония судьбы, в каком-то смысле поставившей их на одну доску с диктатором Ханом и его сподвижниками. Однако коммандер полагал, что ради дела пока можно было избрать первый выход. Перспектива быть объявленными врагами Федерации со всеми вытекающими из этого последствиями энтузиазма в нём не вызывала.

Конечно, у Секции 31, как у любой уважающей себя спецслужбы, тоже имелись собственные закрома бесценной информации относительно кое-кого из руководства флота, но применять это оружие в создавшихся условиях значило рубить и так не слишком прочный сук, на котором они сидели. Адмиралов, компромата на которых не было или он был недостаточно весомым, было всё-таки гораздо больше и Совет с радостью сменил бы запятнанных на более-менее чистых, но от этой «ротации кадров» Марлоу не выиграл бы ничего. Ему нужно было сильное прикрытие, а справедливое наказание провинившихся его интересовало в последнюю очередь. Однако любое слово, сказанное кем-либо в защиту Секции 31, лучше всякого скан-«детектора истины» указало бы на причастность к делам Маркуса и это здорово связывало Марлоу руки.

Он отвернулся от окна, за которым понемногу утихал шторм. В этот кабинет он пришёл не за тяжёлыми воспоминаниями, ему нужен был доступ к личным делам сотрудников Секции 31. С разрешения адмирала Комака он хотел отобрать несколько человек основного и дублирующего составов для выполнения крайне важного задания - негласной операции «Последний рассвет» на границе клингонского и ромуланского пространств. Он был бы рад, если бы, наконец, смог работать с делами из своего кабинета, но пока Комак такого права ему не дал.
Прекрасно понимая, что за ним сейчас наблюдают и будут пасти информационный поток с компьютера адмирала, Эд Марлоу ввёл личный код доступа, потом пароли Маркуса и принялся просматривать дела, не задерживаясь надолго в каждом и запоминая то, что ему надо. Память у него была отличная. Особенно интересовала его одна из шифрованных пометок адмирала: такой человек ему тоже понадобится. На семнадцатом или восемнадцатом деле он её увидел. Гриф 2SA1115 красовался на деле «Лейтенант Юки Сулу».

Коммандер Марлоу знал, что это значит: 2-я Книга Царств, небольшое дельце с мешающим царю Давиду военачальником Урией. Адмирал Александр Маркус щелчком пальцев сбрасывал с доски фигуру, которой можно было теперь пожертвовать. Лейтенант Сулу показала себя хорошим инженером, но разведка нечто большее, чем набор профессионалов, работающих "от" и "до". Настоящим испытанием Юки было то, второе задание, и его она не прошла. Она отвлеклась на собственные переживания, упустила отлёт Рииты и, как подозревал Эд, много чего ещё. Судя по грифу, адмирал тоже так считал и не простил этого брака в работе.
Эдвин Марлоу усмехнулся и закрыл досье. Он предполагал, что Маркус ему тоже кое-чего не простил, потому что аналогичная пометка имелась и на его личном деле, но сейчас это не играло никакой роли: вряд ли кто-то, кроме покойного адмирала, понимал смысл этого шифра, а коммандер и без того будет в самом опасном месте операции.

Значит, Юки. Жаль, но адмирал в чём-то прав: ненависть и горе, да и вообще эмоции, это не то, на чём разведка строит долговременное сотрудничество. Компромат, самомнение, материальная составляющая и идеология, по отдельности или в сочетании, - вот прочная основа Секции 31, и если боль и желание отомстить не оделись в стальную броню холодного разума, тебе остаётся только роль пешки, чья судьба быть принесённой в жертву, пока ещё свежи твои чувства. Но … Эд опять почему-то вспомнил Харрисона, никак он от него не мог отделаться … эта жертва необходима и послужит благородной цели. Если они провалят операцию, последний рассвет не замедлит наступить для них самих. А кто ещё защитит человечество от угрозы межгалактической войны?
Да, именно так. Любой ценой они обязаны выстоять и кого ещё они вынудят заплатить эту цену, коммандера Эдвина Марлоу не заботило.

Первые проблески хмурого утра начали потихоньку появляться на востоке, предвещая скорый восход, когда Марлоу выключил компьютер и направился к выходу. Если кто-то полагал партию выигранной...
Игра никогда не бывает окончена, на поле просто выходят другие игроки.
Эдвин Марлоу усмехнулся про себя. Уж кому, как не ему знать: это ещё далеко не...

КОНЕЦ

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 10. Оборванные нити.

"Игла", как оказалось, умела ходить на варп-1, но полёт до Урана все равно занимал не менее 2,5 часов. Этого времени хватило на то, чтобы Хан сухо и коротко рассказал Риите о своём происхождении, правлении и отлёте на "Ботани Бэй", а также немного о тех, кто триста лет назад поклялся ему в верности и дорого за это заплатил. О Кати и Отто, Макферсоне и Родригезе. О Малике, спасшем ему жизнь, Эрикссене, который, в отличие от Асанф или Мальтувиса, с ним не рассорился, несмотря на различия во взглядах. О своей помощнице Санджай, остававшейся с ним до самой смерти.
Риита слушала его и не верила ни ушам, ни глазам. Все версии того, кто такой Джон Харрисон, придуманные ею, оказались за тысячи световых лет от истины. А истина заключалась в том, что рядом с ней сидела ожившая история, к тому же совершенно не похожая на саму себя. Евгенические войны, изменившие облик планеты на долгие годы, оставили после себя не так уж много дошедших до 23-го века достоверных сведений и ещё меньше свидетельств очевидцев, но о Хане Нуньен Сингхе, правителе четверти земного шара, умном и высокомерном, говорилось даже в курсе истории Земли. Теперь Риита понимала, что именно напомнили ей рассказы Джона о его снах - картинки из учебников и исторических монографий. И вот одна такая "картинка" будто сошла со страниц и от её слов мурашки бежали по телу. Захват власти сверхлюдьми и последующие сражения стоили Земле, по разным оценкам, от 30 до 37 миллионов человек. Такова была цена последствий эксперимента доктора Хейсена по выведению суперсолдат...

- Ты удивлена? – глубокий баритон Хана вызвал дрожь во всём теле. Она подняла глаза и встретила изучающий взгляд, пронизывавший до костей. – Неужели тот факт, что был период, когда по заказу правительств из генетически изменённых детей в спецшколах выращивали убийц, история Земли сочла настолько незначительным? Или тебя поразило, что эти выросшие дети решили взять свою судьбу в собственные руки?
- Не знаю, - она опустила глаза, не зная, что ответить, но внутри рождалось беспокойство.
Хан и его люди, избежавшие правосудия, тем не менее явно были преступниками. Монографии говорили о геноциде побеждённых народов, о голоде, разрухе, разрушениях, обширных очагах радиационных загрязнений, резко участившихся случаев страшных генетических мутаций. Во что она ввязалась, кому взялась помогать? Наползавший липкий страх забивал лёгкие и мужчина рядом заметил, как она вжалась в кресло.
- Ты меня боишься? Я уже сказал, что тебе я вреда не причиню.
- А другим?
- Риита, я хотел и хочу найти своих людей и уйти с ними туда, где мы сможем начать новую жизнь, а это точно не на Земле. Тебе незачем за неё опасаться.
- А за тех, чей мир вы начнёте менять под себя так же, как делали это на Земле? - тихо спросила она. - Во сколько жизней обойдётся ещё один геноцид?
Почему-то когда об обвинении в геноциде упомянул адмирал, Хана это нисколько не взволновало, а вот слова Рииты полоснули кнутом и заставили вспыхнуть от гнева.

- Геноцид? Да что ты об этом знаешь?
- То, что говорит история.
- Историю всегда пишут победители! - рыкнул Хан. - Я кое-что знаю об этой истории по собственному опыту, не забывай. Никакого геноцида не было, была война, это так, но я не воевал с народами! Я воевал с властной элитой государств, ради своих шкурных интересов даже мысли не допускавшей о какой-либо делёжке благами с теми, кто их этими благами обеспечивал! Это они толкали свои армии в войну с нами, когда с самого начала мы предупреждали, что это бесполезно и приведёт только к жертвам!

Чужая маска окончательно слетела с Хана и её осколки больно ударили по женщине: никто сейчас не спутал бы обычно сдержанного и спокойного Джона Харрисона с вулканом эмоций и страстным напором, которые прятались под этой маской. Инженер, интеллектуал, чувственный любовник, которого знала Риита, уступил место властному, уверенному в своей правоте лидеру, способному повести за собой куда угодно.

Набравшись смелости, она заметила.
- Но потом вы воевали друг с другом...

Хан выпрямился, его горящие глаза впились ей в лицо и от этого жара Риита забыла, что нужно дышать. Портрет, нарисованный историей, ни в малейшей степени не давал представления о притягательности этого человека, а исходившие от него сила и мощь были почти материальны, ощущались каждым нервом, казалось, даже пилотная панель взорвётся от перегрузки. Перед ней действительно был лидер, рождённый, чтобы править, и знающий, как это делать так, чтобы, наряду со страхом, вызывать восхищение. Она даже не могла вспомнить, когда последний раз на Земле появлялся подобный человек.

- Вы нас не понимаете потому, что ваша кровь холодна, как у лягушек в болоте! Но скажи мне, разве не пришла Земля в итоге к тому же, к чему двигались и мы - к единству под одним правлением? Мы лишь хотели сократить путь и шли, руша границы, как равняющая людей борона!
- Но знаешь ли ты цену, которую уплатила Земля за это ваше равенство? - в свою очередь, взметнулась Риита и на лице женщины Хан увидел то, чего никогда не хотел бы там видеть – отвращение и негодование. - Вы-то сбежали, а миллионы погибших в военной мясорубке уже никуда сбежать не могли! А эпидемии? А генетические мутации?
- А вот за это не нам говори спасибо! Если выпустить против нас биологическое оружие, то чего ещё можно было ожидать? Что, покончив с нами, оно самоликвидируется?
Хан остановился, видя, как она побледнела.
- Что, об этом ваша история тоже умалчивает??! О, да, для вас же проигравшие виновны в геноциде! А знаешь ли ты, кто нас победил, кто вынудил бежать из мира, который мы же создали?
Он схватил Рииту за плечи, встряхнул и в глубине зрачков серых с голубизной глаз метнулся красноватый отблеск, какой можно наблюдать у тайских кошек.
- Вирус! Не сумев одолеть нас в обычной войне, разработали биологическое оружие, поражавшее только людей с изменённой ДНК. Ты поняла? Нас приговорили всех, виновны, не виновны, убивали кого-то или нет, - всех! Сутки - и у людей буквально плоть сползала с костей, они умирали в мучениях! Если это не геноцид, я бы очень хотел знать, что в вашей чёртовой Федерации под этим термином понимается!
Хан выплюнул это с такой ненавистью, в глазах его отразилось такое горе, что Риита, освободившись и рухнув обратно в кресло, поняла, что это правда. Об этом труды по истории действительно умалчивали.

Оба притихли, замкнувшись каждый в своих мыслях. Закрыв лицо руками, она думала о том, что тогда большинство земных городов было разрушено, миллионы погибли, ещё больше остались без крова, на Земле царили голод и эпидемии. Но Риита никак не могла бы убедить себя в том, что заражение целой расы и поголовное её уничтожение — это нормально, что это адекватная цена поимки нарушителей или их наказания. Это противоречило всем принципам Федерации, всему тому, во что она верила, на чём воспитывалась.
А он размышлял о том, что между ними выросла невидимая стена, и если сейчас Риита захочет уйти, он доставит её на Юпитер, угонит "Вендженс" и будь что будет. Некоторые вещи нельзя понять, не прочувствовав их собственной кожей, и винить женщину за это было нельзя. За Хана убивали, не колеблясь, и умирали достойной смертью, но всегда делали это добровольно, и ему не нужен в команде человек, не согласный с ним и поэтому готовый предать.

- Знаешь, всё-таки есть одно, за что вам можно сказать спасибо, - глухой голос Рииты нарушил воцарившееся в шаттле тяжёлое молчание. - Одним из первых послевоенных законов был закон, запрещающий под угрозой смертной казни генетические эксперименты на живых разумных существах. Он до сих пор действует во всей Федерации, только смертная казнь заменена пожизненной изоляцией.
Она отняла руки от лица и подняла на него глаза. Мука и обречённость, которые Хан в них увидел, без дополнительных объяснений сказали ему, какое решение она готова была принять. В схватке с этим непонятным гуманизмом он терпел поражение, добыча ускользала из его рук и на мгновение в нём взметнулся диктатор и лидер, не признававший проигрыша. Он мог сейчас схватить её в объятия и целовать до тех пор, пока не услышит мольбу "Ещё!", он мог силой или обманом доставить её на «Вендженс» и вынудить понять, он был уверен, что со временем она бы ела из его рук, но… Хан вдруг понял, что это ему не надо, он не был падальщиком, чтоб питаться убитой душой. Он хотел покорять, а не ломать, жаждал большего – её согласия и сердца, отданных без принуждения.

- Ты хочешь вернуться на базу? Я готов, только скажи.
Риита вздохнула.
- Я ведь всё равно тебя не остановлю и мне нужно на Фомальгаут. Там странные вещи происходят, хочу в них разобраться.
"И в себе", - докончила она. Хан глянул на неё так, словно прочёл её мысль, но ничего не сказал, откидываясь в пилотском кресле.
- А чем закончился ваш разговор с адмиралом? - спросила она. - Ты отказался с ним сотрудничать, верно?
- А ты думала, что я соглашусь? - усмехнулся Хан. - Ты этого хотела бы?
- Нет… - женщина каким-то неосознанно умоляющим жестом сцепила пальцы и поднесла их к губам.

Представшая перед её внутренним взором картина сотрудничества адмирала Маркуса и диктатора Хана вызывала больше, чем просто опасение – она внушала ужас. Добровольный союз двух таких людей, симбиоз несомненных лидерских качеств - силы, непомерных амбиций, беспринципности, жестокости, влияния - и поставленного на службу всему этому выдающегося интеллекта превратил бы Звёздный флот и Федерацию в беспощадную империю, умножающую зло подобно древней стреле Аримана. А их вполне вероятное столкновение, учитывая пробуждение к жизни ещё 72 сверхлюдей, было ничуть не лучшим исходом, угрожая сбросить Землю в ещё одну евгеническую войну, более разрушительную, чем предыдущая. Она понимала, почему гордый, как Люцифер, Хан отказался и против воли испытывала от этого облегчение, даже сознавая, какая опасность нависла над его командой.
- Я, может быть, понимаю тебя в этом, но боюсь поступков адмирала.
Услышав то, чего сам втайне опасался, Хан нахмурился и уставился сквозь лобовое стекло в космос. Пространство обтекало "Иглу" со скоростью больше миллиарда километров в час, но за иллюминаторами висело молчаливое спокойное серое поле.
- Я об этом думал, но я больше не могу доверять адмиралу. Он не дурак и знает, что если я один раз нашёл своих, то и во второй раз постараюсь сделать также. А уж коли он это понимает, то наш союз будет крайне недолговечным. Маркус может в любом случае уничтожить мою команду, независимо от того, дам я свое согласие или нет, это вполне в духе шантажиста. Но, может быть, я хотя бы успею спасти тех, на базе Фомальгаут, и тогда...
Хан замолчал и сжал пальцы правой руки в кулак с такой силой, что побелели суставы. То, что он говорил, было настолько жутко, что Риита зажмурилась, но возразить ей было нечего. С тех пор, как противостояние Маркус - Хан перешло в открытую форму, любое сотрудничество этих людей являлось бы только временной мерой. 72 смерти были бы, по крайней мере, залогом того, что два дьявола никогда не договорятся. Но не стала ли она, Риита, рассуждать так же, как те, к кому она сейчас испытывала такое отвращение? Пусть бы лучше Хан и его люди ушли с Земли, как и собирались, и чёрт с ним, с «Вендженсом»…
- Их точно нет на Юпитере?
- Судя по падду адмирала, нет.
А вот это ещё не факт, подумала Риита. Что, если Маркус и здесь сблефовал?

- Мне надо уточнить кое-что до прибытия на Фомальгаут. Когда мы выйдем из варпа?
Хан взглянул на панель управления.
- Ты думаешь, он...
- Я думаю, это тоже надо учитывать.
Хан быстро набрал какой-то код на панели, система понимающе мигнула и замелькали секунды обратного отсчета.
- Сейчас выйдем и если ты окажешься права...
Хан не договорил, но в душе затеплилась надежда. Если так, то он прямо сейчас захватит "Вендженс", медлить дальше будет преступной неосторожностью. Он перевёл глаза на Рииту.
- Я оставлю тебя на базе.
- Нет.
- Нет? Тогда что ты хочешь? Говори, и я всё сделаю, если это будет в моей власти.
- Я сказала, что мне нужно на Фомальгаут? Одна я там не справлюсь, помоги мне, как я помогала тебе, и иди потом со своими подданными куда хочешь, - она сглотнула и выдавила слова, лезвием гильотины упавшие между ними. - Только подальше отсюда. И никогда не возвращайся.
Её карьера, жизнь и сердце на глазах превращались в обломки, но уж лучше так, чем на Земле останется не находящая применения смертоносная сила, которую не способны сдержать никакие цепи. И в тюремном заключении этим людям тоже не место, да и вряд ли какой суд их туда упрячет, слишком много времени прошло, слишком мало свидетельств осталось.

В этот момент пространство распалось, обнажив усеянный звёздами и планетами космос: "Игла" благополучно вышла из варпа. Игнорируя взгляд Хана, Риита зажала душащие её эмоции в кулаке и вытащила свой двойник адмиральского комма.
- Будем надеяться, что частота доступна, даже если адмирал выбросил комм, - пробормотала она.
- Если рассчитывает, что я всё же соглашусь, не выбросил, - Хан отвернулся, одновременно вводя координаты юпитерской базы и готовясь дать подтверждающую команду.
- О, Ри! - голос ответившей женщины был хрипловатым, словно бы со сна. - Неужто отец сжалился и позволил нам общаться?
- Ну это вряд ли, но я рада, что ты не нажала сразу же кнопку отбоя, Лина.
- Дай хоть в себя прийти после перелёта, это гораздо больший повод нажать эту кнопку, чем финты моего папочки, - в трубке послышался зевок. - Как ты там, пейзажи Юпитера впечатляют?
- А откуда ты знаешь, где я работаю?
- Да я вообще много чего знаю, - в трубке послышалось многозначительное покашливание. - Отец дал мне доступ ко многим вещам, когда я диссертацию по новейшим вооружениям писала, а забрать пока не подумал. Я слышала, вы там корабль с расширенными варп-возможностями разрабатываете?
В голосе Кэрол прорезалось такое любопытство, которым грех было не воспользоваться.
- Если ты можешь говорить...
- Давай, могу. Ты не представляешь, какая тут скукотища, в этом Найроби, - в комме послышался звук какого-то шуршания. Кэрол явно устраивалась в постели поудобнее. - Внимаю тебе с нетерпением.
- Ну, расширенные возможности это мягко сказано. Десятый варп тебе о чём-нибудь говорит? А торпеды-невидимки?
- О-о-о, - простонала Кэрол, - я про них узнала случайно, пошла к отцу, это ж до чёртиков интересно, так он забился в норку, как рак-отшельник, и вытурил меня из кабинета. Ничего я из него так и не вытянула! Расскажи!
- Ну у тебя же есть отцовский доступ? Пиши номер проекта. 16-394-ДХ, записала? Кстати, раз уж так, у меня к тебе тоже просьба.
- Да за такое всё, что хочешь! - возбуждённый голос Кэрол и раздавшееся с удвоенной силой шуршание заставили предположить, что она выпутывалась из простыни или покрывала, сколько б времени там ни было и кто бы рядом с ней ни успел пристроиться, и неслась к компьютерному терминалу.
- Я сейчас не на базе, а мне нужно узнать, отправили ли к нам первую партию торпед. Я не адмиральская дочь, общий доступ мне не дали. Скажешь, а?
- Подожди пять минут, - и Кэрол отключилась.

- Это ты никак с дочерью Маркуса Кэролайн разговаривала? - недоверчиво переспросил Хан.
- Ага, - Риита махнула рукой. - Мы очень давно знакомы, лет десять, ещё с учёбы в Академии. Она взбалмошная девчонка, с отцом у них отношения сложные, он её до Академии не видел лет двенадцать. У Лины даже фамилия другая. Но голова у этой девчонки что надо и любопытства хоть отбавляй. Да ещё видишь, допуск у неё. Маркус, конечно, ворчит постоянно, того не спроси, этого не узнавай, но она благополучно пропускает все эти тирады мимо ушей. Если там есть что-то интересное...

Затренькавший комм прервал этот панегирик подруге.
- Ри, я что-то не пойму, ты говоришь про первую партию, так?
- Да, - Риита напряглась и появившаяся было улыбка тут же пропала. - Должны были собрать. А что такое?
- Проект закрыт.
Риита подумала, что ослышалась.
- Как закрыт?
- Вот так. Сведения об этих торпедах исчезли отовсюду. Из отчётов лондонских, из материалов инженерного отдела, даже номера такого как будто нет и не было. Насколько я знаю отца, это означает закрытие проекта целиком по каким-то очень важным причинам. Скажем, при испытаниях разнесло полторпедного отсека. Что-то вроде того, а?
- Близко к тому, - Риита с трудом сохраняла самообладание, видя, как краски сбежали с лица Хана. Они оба понимали, что означала фраза "проект закрыт". - Но всё равно спасибо, Лина.
Наперекор всему надеясь на чудо, Риита сделала вызов диспетчеру Джеффри Марату. Слова Кэрол и падд адмирала говорили правду – груз на базу не прибыл.

Воцарившееся молчание было чёрным и вязким, как нефть.
- Он их убил, - проговорил Хан, ощущая, как обожгла нервы лопнувшая нить, одна из тех, что придавали смысл его жизни. - Он их просто уничтожил, как ненужную больше вещь. 72 человека.
Тяжёлое хриплое дыхание целиком заполнило шаттл. Хан прикрыл глаза, и Риита, чувствуя затопивший его океан боли и ярости, опасалась, что он сейчас разнесёт "Иглу" на кусочки и ему будет безразлично, в космосе они или где...
Она с опаской протянула руку и погладила сцепленные пальцы, прижатые ко лбу.
- У нас мало времени, чтобы попытаться спасти остальных, - она сделала паузу, внимательно глядя на мужчину, и рассчётливо повторила почтительный титул трехсотлетней давности, - мой Хан.
Он вздрогнул и вперил сверкающий взор в женщину, выдержавшую это испытание, не отведя глаз.
Хан выдохнул и сжал её руку.
- Благодарю, но не зови меня так, теперь это звучит дико, - он поднёс ладонь женщины к губам и поцеловал. - Те, кто остался, уже не мои подданные. Они моя семья, - он перевернул кисть её руки и, как когда-то в лаборатории, коснулся губами пальцев. - И ты тоже.

***

Подойдя к Фомальгауту и пользуясь тем, что сканеры базы не видели "Иглу", Хан активировал модуль и портативный транспортер.
- Жди разрешения на посадку, я постараюсь управиться быстро.
- Будь осторожен.
- Осторожность нужна будет не мне, - от мимолетно скользнувшей по его губам усмешки Риите стало не по себе. - За меня не волнуйся.
Хан исчез в замелькавших лентах транспортации и через 6 минут после этого ожила панель управления шаттла. Повинуясь указаниям, Риита направила "Иглу" к грузовому ангару В-23 на 2 уровне, и пройдя через шлюз, беззвучно посадила умную машину ближе к началу гигантского, почти пустого помещения.
Когда дверь поднялась вверх, Хан уже стоял рядом, но не помог Риите выйти, а, повернувшись спиной, напряжённо обводил глазами ангар.
- На базе что-то не в порядке, - заговорил он, увлекая её за собой к стене. - На посту управления в диспетчерской было всего двое дежурных, на причале чужой шаттл, в коридорах никого. Мне надо найти терминал, чтобы войти в компьютерную систему и понять, что происходит и где могут быть мои люди.

Они шли по коридору, открывая двери попадавшихся на пути помещений и действительно не видели никого. Риита тоже начинала ощущать беспокойство и тут им повезло: в одной из комнат, оказавшейся чьим-то кабинетом, они наткнулись на включенный терминал. Хан разобрался в нём за пять минут, а еще через две стала понятна пустота в коридорах.
- Расконсервация "Риллеры"? - выдохнула потрясённая Риита. – Мой Бог, они держали здесь эту пакость?
Карантинное поле охватывало весь блок основных лабораторий на уровне С, это значило, что те, кому не посчастливилось оказаться внутри него в момент объявления тревоги, обречены. Вирус, обнаруженный на планете Риллера-4, и его разновидности воздействовал на метаболизм гуманоидов, ускоряя его в экспоненциальной зависимости. Организм практически сжирал себя заживо за несколько часов.
- В базу данных Фомальгаута впустили программу-чистильщик, - сказал Хан, работавший сосредоточенно и быстро. - Причем сделано это не сегодня, коды активации введены не меньше недели назад и не более двух.
- Можешь понять, с чьего терминала это сделано?
- Пара минут, - Хан откинулся в кресле, наблюдая за выплывающими строчками на экране. - Ясно одно, мы должны быть очень осторожны, пока не поймём, кто и зачем натравил "Риллеру" на базу.
Цифры и символы пропали и на весь экран высветилась надпись. Хан и Риита переглянулись.
- Доктор Себастьян Эррера?
- Зачем он загубил свой же труд? - нахмурился Хан.
- Он не загубил, - Риита вспомнила характеристику доктора, данную Кэссиди. - Он превратился в фанатика, а у фанатиков один способ убеждать в своей правоте - теракт, вот он и запустил чистильщика. Если не мне, так и никому.
- Но учёный никогда сам не уничтожит плоды собственных усилий, ведь в этом весь смысл его жизни, - возразил Хан.
- А это значит, что он мог сохранить материалы исследований на карте памяти или чём-то подобном. Хан, ищи кабинет или личные комнаты Эрреры. Может, они не захвачены зоной карантина.
Хан кивнул и быстро провёл поиск.
- Кабинет в лаборатории заблокирован, он в зоне поражения. Жилые комнаты нет, они как раз по другую сторону карантинного периметра. А вот это уже интересно, - пальцы его продолжали летать по виртуальной клавиатуре. - Кто и от чего собирается избавиться в шахте сброса отходов сразу за хранилищем Д-1-17?

Они переглянулись и оба, как по команде, выскочили из кабинета и, не разбирая дороги, понеслись по коридорам, подгоняемые одной и той же мыслью. Хан опередил Рииту, ворвался в хранилище первым и бросился к панели управления манипулятором, державшим в захвате длинный тёмный предмет.
Риита никогда не видела такого устройства, но сразу поняла: криокапсула была мертва, как и человек внутри. Ничто иное не могли означать отсутствие сигналов на круглой панели в изголовье, откинутая прозрачная крышка и ... мигающий обратный отсчёт на боковой панели. Хан вырвал крышку панели вместе с пучком проводов и отсчёт замер.
- Механизм самоликвидации, довольно примитивный, - сказал он, отвечая на её вопросительный взгляд.
Потом посмотрел на содержимое капсулы и в глазах его вздрогнула тьма.
- Том Эллертон, один из моих, - голос Хана упал на два тона и звучал глухо. - Отключена час назад, от него не успели избавиться.

Господи, что же тут творится-то, в отчаянии взмолилась Риита. Выпущенная на свободу "Риллера", вирус-чистильщик, пропавший член экипажа Хана, приготовленный к выбросу и взрыву в открытом космосе... Кто-то заметает следы ещё одного "закрытого" проекта? У них единственный шанс выяснить это - обыскать комнаты доктора Эрреры и надеяться, что те, кто побывал там раньше, не достигли успеха.
Хан явно думал похоже, потому что схватил Рииту за руку и притянул к себе.
- Иди вперёд к помещению доктора и помни, что я позади. Не торопись и не медли, и будь готова к тому, чтобы по моей команде упасть на пол и замереть, хорошо? - выражение его лица не предвещало ничего доброго для того, кто вынудит Хана отдать такую команду. - Здесь был кто-то, манипулятор включили 10 минут назад, и это не персонал, они бы остались проследить за сбросом.

Риита выдохнула и, кивнув, пошла впереди, слыша за спиной почти беззвучные шаги. Они подошли к жилому помещению, которое занимал раньше доктор, свернув налево у задраенного наглухо тамбура-переходника. Горевшая над ним надпись "Биологическое заражение! Вход воспрещён!" очень походила на "Оставь надежду всяк сюда входящий". Хан не стал церемониться с доступом в комнаты и по уже знакомому Риите образу действия просто раздробил панель кулаком на куски, после чего автоматическая дверь открылась.
Жилой отсек доктора состоял из двух комнат - рабочего кабинета и спальни - и ванной. Здесь был бы почти идеальный порядок, если бы не лежащая на всём печать какого-то уныния или запустения. Рабочий компьютер был выключен, нигде не валялись никакие материалы или карты памяти. Рядом с компьютером стояла рамка с голофото: улыбающийся мужчина с элегантной бородкой и усами держал на руках мальчика лет пяти-шести. И правда вылитый Авиценна без чалмы, а это, должно быть, тот самый сын, решила Риита.
- Я не знаю, где он мог спрятать накопитель, но я проверю стол и компьютер, а ты попробуй посмотреть в спальне, - понизив голос и оглядывая помещения, проговорил Хан. - Тут точно убирались и, конечно же, всё изучили перед тем, как ликвидировать. Надежда только на то, что доктор понимал, с кем имеет дело, или был хитрее.
Они методично осматривали комнаты, но безрезультатно. Были отчётливо видны следы тщательного обыска и надежды таяли...

Риита зашла в ванную и ополоснула лицо холодной водой, стараясь вернуть себе способность ясно мыслить. Мог ли доктор опередить своих противников, предвидеть их ход с несчастным случаем? Мог, если проработал достаточно долго для того, чтобы понять ход мыслей Секции 31 и узнать их методы. А если мог, что предпринял, куда дел материалы?
Она закрыла воду, машинально окинув взглядом подзеркальник. Обычные туалетные принадлежности: щётка, эликсир, крем-депилятор, используемый вместо бритвы. Риита вытерла лицо, кинула салфетку в утилизатор и вдруг замерла, уставившись в зеркало.
- Джон, - позвала она таким голосом, что Хан, внимательно изучавший компьютер Эрреры, бросил всё и влетел в ванную.
- Что?
- Крем, - прошептала Риита и перевела взгляд на Хана. - Зачем ему депилятор?
Хан протянул руку и осторожно взял баллон.
- Сейчас узнаем.
Повертел его так и сяк и, наконец, встряхнул. Баллончик издал брякающий звук. Хан простым скручивающим движением разорвал над раковиной баллон пополам и в его руке оказалась длинная пластинка с ощетинившимися во все стороны контактами, запаянная в прозрачный пластик.
- Дата-шина, - задумчиво изрёк Хан, вертя пластину в пальцах. - Ёмкости выдающейся, но требует особого порта, не во всяком рабочем падде или настольном терминале такой найдется, - он аккуратно ополоснул пластинку, высушил её и отогнул защитный слой. - Подозреваю, что уж у доктора-то он должен быть.

Они вернулись в кабинет и Хан оказался прав: в компьютере Себастьяна Эрреры наличествовал специальный разъём для дата-шин в отдельном блоке. На экране развернулось меню, Хан выбрал самые ранние записи и замелькали страницы каких-то отчетов, описания, анализы...
- Массив громадный, мы сутки возиться будем, прежде чем поймём хоть что-нибудь, - сказал Хан через минуту. - Нужен сортировщик типа Артефакт со встроенным контент-анализом, надеюсь, у доктора он есть, чтобы рассортировать всё это по темам, а не так, по хронологии. Да, вот и он...
Спустя пять минут перед ними на экране лежали 14 папок и Хан наугад открыл "День шестой".

Через четверть часа Риита почувствовала, что её трясёт от мерзости происходившего. Ещё можно было бы понять, что, не имея опыта, попытки вскрыть ячейки с находившимися в анабиозе людьми приводили поначалу к неудачам и стоили жизни трём членам спящего экипажа, но дальнейшее... К её удивлению, Хан вёл себя до странности спокойно, так, будто после мёртвого Эллертона он уже был внутренне готов к самому худшему. Но вот он поднял глаза на женщину и стала ясна цена этого спокойствия: исказившая на какие-то секунды его лицо гримаса напомнила то ли оскал хищника, то ли маску Сатаны.
- Век другой, а люди те же и методы не меняются, - он закрыл глаза, укрощая дикую ярость и первобытный обжигающий гнев. - В основном мне и так ясно, какие эксперименты над моими людьми проводили.
- И какие же? - спросила Риита, испытывая, наряду со страхом, совершенно неразумное желание обнять этого сверхчеловека.

Сердце, не считаясь ни с какими доводами, рвалось к нему, потерявшему на её глазах всех своих товарищей. Обрушившееся на него абсолютное одиночество и без того непереносимая вещь, но как ему справиться ещё и с тем, что они не просто погибли, а что их хладнокровно потрошили в попытках воспроизвести методику Хейсена??! По кому ударит неизбежное чувство вины от сознания того, что безнадёжно опоздал и мог бы спасти в лучшем случае одного Эллертона?

- Они пытались понять, что и как проделал с нами Хейсен, - подтвердил, не открывая глаз, её догадки Хан и она видела, как судороги сотрясали сильное тело. - И ты была права, мою ДНК доктор Эррера изменил. Я думал, что смогу вернуть себе прежнее лицо, но это невозможно, потому что, кроме хирургического, доктор использовал воздействие вирусных частиц из коллекции этой базы. Лишь они способны проникать в клетки, встраивая в них наследственную информацию, и преобразовывать их. Вот только ни до, ни после меня никто такого не перенёс, размножение этих частиц контролировать не удавалось.
- Ты какой-то особенный?
- У меня от природы повышенная физическая стойкость и способность к регенерации, эксперименты Хейсена эту мою особенность только многократно усилили. Может, дело в этом.
- Получается, ты лучший...
- Да. Далеко не все мы были такими, - Хан открыл глаза и провёл рукой по лбу. - Надо уходить обратно в ангар В-23. Я ... мне нужно кое-что закончить.
- Маркус? - спросила Риита. - Хочешь его убить?
Он встал и утвердительный ответ она прочла на его посеревшем лице.

Риита вполне его понимала, как, наконец, поняла сейчас и себя. Впервые после того, как по просьбе Хана она угнала с базы "Иглу", она перестала сомневаться в том, что ей надо делать. Кто бы ни были Хан и его люди, преступники, тираны или ещё кто, какая бы опасность от них ни могла исходить в будущем, то, что с ними тут творили, было попросту бесчеловечно. Вопреки старому изречению, для них история повторилась в худшем её варианте: они снова были лабораторными крысами, из них хотели сделать орудия, марионеток, которыми можно было бы управлять. Риита Хольм, благополучно работавшая в подразделении с неоднозначной репутацией, тем не менее испугалась бы самой себя, если бы, увидев отчёты доктора Эрреры, она не почувствовала ничего или хоть на самую малость согласилась бы с адмиралом, полагавшим, что во имя достижения военного превосходства все средства хороши, даже ... вот такие.
На фоне этого то, что Хан её использовал, спал с ней, чтобы добраться до своих людей, превратилось в мелкое, не имеющее никакого значения событие…

Хан не потерпел бы жалости, но разницу между ней и сочувствием он понимал, и именно сочувствие светилось сейчас во взоре стоявшей рядом женщины. Сочувствие … и негодование, обращённое на сей раз не на него.
- Я могу попытаться уничтожить адмирала Маркуса без его убийства, - помолчав минуту и собравшись с мыслями сказала она и голос её звучал тихо, но твёрдо. - Имеющегося на этой дата-шине хватит, чтобы адмирал пошёл под трибунал, подобные эксперименты на подведомственной ему базе не медицинские исследования, а очень серьёзные преступления, в чём Маркус убедится на собственном опыте. То, что люди при этом в криостазисе и им по 300 лет, с точки зрения законов Федерации ничего не меняет, а про Фомальгаут, скорее всего, властям вообще не известно. Огласка нанесёт такой урон руководству, что это будет концом не только Маркуса - это конец всей Секции 31 в том виде, в каком она есть. Нет надобности пачкаться в крови самому, Хан.
- Кровь - самая дешёвая валюта для расплаты, - усмехнулся тот как-то по змеиному. - А если это ни к чему не приведёт? Если тебя не допустят до руководства Федерации или Маркус вывернется?
- Тогда действуй так, как сочтёшь нужным, но дай мне все же попытаться, - она положила обе руки на грудь не сопротивлявшемуся Хану, умоляя его взглядом. – Прошу тебя. Если ты просто убьёшь адмирала, нет никакой гарантии, что ещё какой-нибудь его единомышленник, о котором мы ничего не знаем, не затеет что-то похожее, а так все они попадут под колпак властей и те с них глаз не спустят.

Хан держал обе её руки в своих, смотрел на неё и думал, что она, наверно, излишне идеалистична. С другой стороны, он с властями Федерации не контактировал вообще, так может быть хотя бы ради самосохранения они сделают то, чего не стали бы делать в ином случае. Наличие во главе Звёздного флота человека, способного ради собственных целей не считаться ни с законами государства, ни с моралью, а в случае начала военных действий на деле становившемся первым лицом Федерации, грозило превращением Совета в скопище простых марионеток в его руках и, вполне вероятно, привело бы впоследствии к конфликту Федерации с рядом членов, не согласных с таким положением вещей. Но в одном он был уверен на 200% - что бы ни предприняла Риита, адмирал Маркус жить не должен и не будет.
Постаравшись спрятать пока эту мысль, он притянул женщину к себе и она немедленно уткнулась пылающим лицом ему в шею. Она – единственное, что у него осталось, и он не мог потерять ещё и её. Ради того, чтобы сохранить эту ценность, он готов рискнуть и испробовать предложенный ей способ. И, касаясь губами её волос, проговорил.
- Ну что ж, быть по сему.

***

Майк Шэди стоял, прислонившись к стене у оставшейся открытой двери в комнаты доктора Эрреры, слушал эти разговоры и в голове его один быстрее другого возникали и исчезали планы.
Их было двое, к тому же один из них – суперустойчивый генетически модифицированный организм, и стрелять на оглушение смысла не имело, а на поражение выстрелить он не мог: малейший промах, от которого могла пострадать перегородка, отделяющая их от зараженной зоны, был бы фатален для всех. Умирать Майк полагал для себя преждевременным, уж точно не от "Риллеры". Бросить в комнату гранату было невозможно по той же причине, кроме того неизбежно поднявшаяся вслед за этим тревога была совершенно ни к чему.
Собрав персонал в лабораториях уровня С под благовидным предлогом, он по вполне понятным причинам втихую зачистил остальных, не попавших под карантин, но оставил целыми, невредимыми и даже ничего не подозревающими двоих дежурных в диспетчерской базы. Они были гарантией его отлёта с базы, а через час сработало бы маленькое устройство, оставленное им в лаборатории. Но то, что Хольм и Харрисону удалось обнаружить отчёты и записи экспериментов доктора Эрреры, подписывало обоим смертный приговор, причём быстрый, и дело Шэди было только придумать верный способ его исполнения.
Майк, в продолжение минут двух державший фазер наизготовку, сунул его обратно за пояс и бесшумно направился по коридору к ангару В-23. Если этому сверхчеловеку удастся уйти до активации устройства, пусть сгорит в атмосфере Земли, Шэди знал, где и что для этого поправить в программе шаттла.

По странному стечению обстоятельств, сразу после того, как Шэди свернул за угол, Хана будто что-то толкнуло. Может быть, он услышал движение в коридоре, может быть, краем глаза заметил отступившую тень, но он почувствовал беспокойство.
- Я сделаю копию, - Риита, не обладавшая таким острым слухом и зрением, ничего не заметила. - Будет чем-то вроде страховки, без неё куда-либо соваться просто опасно.
Она впопыхах рылась в ящике в поисках второй дата-шины, но там были только карты памяти.
- Придётся использовать не одну, - Риита, не глядя на Хана, запустила копирование и обратила внимание на напрягшегося мужчину. - Что-то не так?
- Не знаю, - медленно проговорил Хан, - но надо уходить, и желательно побыстрее.
- Сейчас, - она быстро заменила карту, - ещё две минуты.
Прошло не две, а почти четыре минуты, прежде чем копирование закончилось. Хан отсоединил блок вместе с шиной и оба устремились было по коридору, когда Хан притормозил.
- Садись в "Иглу", блокируй двери, я скоро.
Проводив взглядом удаляющуюся Рииту, Хан опустил пальцы перчаток, вынул из карманов два матово блеснувших кубика и, бросив взгляд на систему пожаротушения, шагнул обратно.

***

Подгоняемая неосознанным чувством тревоги, Риита неслась по коридору и даже не стала пользоваться лифтом, взлетев по лестнице на уровень В. Ей казалось, что, как только она окажется в ангаре, то будет в безопасности и свою ошибку женщина поняла слишком поздно.

Сначала она заметила поднятую дверь шаттла со стороны пилота. Риита точно помнила, что Хан её закрыл, и нахмурилась в недоумении. Осмотревшись кругом и не увидев никого, она стала осторожно обходить «Иглу» кругом, стараясь держаться на некотором расстоянии. Почему-то она думала, что тот, кто открыл дверь, находится внутри, поэтому, когда крепкая рука обхватила её, буквально впечатав спиной в чьё-то железное тело, она испустила короткий вопль, тут же перешедший в хрип.
Мужчина отвёл руку с зажатым в ней прибором и аккуратно подтащил Рииту к открытой двери, укладывая на пол. От этого движения женщина слегка очнулась и приоткрыв глаза, встретила взгляд серых глаз Майка Шэди, глядевших с каменного лица.
Невзирая на всё разраставшийся комок боли где-то за грудиной, она пыталась поднять руку и достать хотя бы один из так необходимых сейчас гипошприцев. Время утекало, драгоценные секунды, ещё позволяющие ввести лекарство и выжить, развеивались в ангаре, но Майк не отрывал от неё холодного взгляда, толкая её в пропасть. Ждать сострадания от человека, выпустившего на людей дьявольский вирус ради сокрытия грехов Секции 31, не приходилось…

Хан, услышавший на уровне С вопль Рииты, влетел в ангар и увидел Шэди. Оценив обстановку в доли секунды и не замедлив бег, он метнулся в сторону, уходя от выстрела, через мгновение оказался рядом с Майком, одним резким движением вывернул руку с фазером и нанёс удар ногой в колено. Хруст коленного сустава, треск ломающейся руки и болезненный крик Майка заглушили звук второго, ушедшего в «молоко» выстрела, а Хан отшвырнул Шэди как куклу и ринулся к Риите, падая возле неё на колени. Пульс женщины прощупывался, но сумасшедшая аритмия ясно указывала на применённый приём.
- Майк?
Риита утвердительно прикрыла глаза и из последних сил попыталась поднять руку к груди.
- Шприц…
И Хан её понял. Лихорадочно распахнул куртку, ощупывая ткань и вытягивая один из припасённых шприцев с диметоксином. Она еле заметно кивнула и шипение, которое издал гипошприц, показалось ей райской музыкой. Раз она в сознании, ещё не всё потеряно. Она не слышала того, что своим модифицированным слухом уже улавливал Хан: глухого взрыва где-то внизу, рёва огня и треска ломающихся перегородок. А он знал, что у них осталось секунд 20 до того, как огненный ад прорвётся сюда, в ангар, поэтому, подхватив ещё не пришедшую в себя Рииту, быстро обошёл «Иглу», устраивая женщину на пассажирском сидении и активируя ремни безопасности.

Майк Шэди, отброшенный Ханом и сломавший позвоночник при ударе об одну из опорных двутавровых балок, смог только поднять голову, не в силах двинуть ни рукой, ни мгновенно парализованной нижней частью тела. Он видел, как включились фотонные ракетные двигатели, «Игла» развернулась и начала набирать скорость, устремившись к закрытому люку ангара. Шэди сначала удивился, зачем Харрисон собирается идти на таран несокрушимых конструкций, способных противостоять вакууму космоса, но сразу всё понял, когда в торце ангара, возле шахт лифтов, из-под пола вырвался огненный столб, ударился о потолок и рекой хлынул в ангар. Этот Флегетон надвигался с ошеломляющей скоростью, сметая и выжигая всё на своём пути, и Майк успел подумать, что «Игла» либо будет втянута в эту всепожирающую стихию, либо будет ею же расплющена о стену. В любом случае всё будет так, как он задумал, даже если всё случится наоборот.
Но ещё до того, как пепел заживо сгоревшего Майка был развеян по ангару, Риита, чьё тело немилосердно вжимало в кресло от скорости разгона, услышала незнакомый низкий сигнал приборного щитка. Хан сосредоточенно набирал какую-то комбинацию букв и цифр на панели под его правой рукой. Загорелась на лобовом стекле координатная сетка, вспыхнула и разделилась на шесть частей точка прицела и, опережая «Иглу», к люку устремились шесть огненных щупальцев. Риита вскрикнула: взрыв впереди вырвал прочнейший люк и космический вакуум мгновенно высосал из ангара шаттл, преследуемый по пятам бушующим вихрем пламени.
«Игла» уходила, а на том месте, где ещё две секунды назад был секретный объект 31-4-Фомальгаут, огненный дракон свернулся подобно змее, кусающей себя за хвост, обвил кольцами сооружения базы и раздавил их без жалости и без остатка…

***

Стабилизировав «Иглу» и настроив курс шаттла на варп-1, Хан повернулся к молчащей и всё ещё неважно себя чувствующей Риите.
- Ты как? – он погладил её левую щёку. – Может быть, сделать второй укол?

Риита прикрыла глаза, борясь с желанием ни о чём не думать и просто впитывать тепло и уверенность этой руки. До сих пор они действовали, а действуя, забывались: уже много часов они не отдыхали и не ели, проводя это время в попытках кого-то спасти, что-то узнать, ускользая от поджидающей их смерти. В этой гонке они то побеждали, то терпели поражение, и сейчас неотвратимо наступала реакция.
Откат был ужасен. Навалилась боль за тех, кого они не спасли, запоздалый страх мешался с леденящим сердце ощущением от поступка Майка, с которым она бок о бок проработала полгода, и как Риита ни пыталась сопротивляться, от бессилия, изнеможения и горечи на глаза навернулись жгучие слёзы.

Она почувствовала, как перестали давить на грудь ремни безопасности. Хан подтянул её к себе, насколько позволяло кресло, и прислонив её голову к своему плечу, целовал закрытые глаза, влажные от слёз щёки. Во всём этом совсем не было страсти, а была непривычная нежность, словно он извинялся за ту опасность, которой она подверглась. Риита нашла в себе силы открыть глаза и взглядом поблагодарить его, а потом отстранилась и вынула из левого внутреннего кармана всю коллекцию заряженных гипошприцев.
- Вот, возьми, это и тебе не повредит, здесь высокоэнергетичный питательный состав, - смахнув слёзы, она протянула шприц Хану. – А вот эти два для меня, ещё один ди-2-метоксин и такой же коктейль. Надо бы ещё вот этот стимулятор, но мне пока нельзя, а тебе, похоже, незачем.
Хан быстро и сноровисто сделал инъекции, после чего спросил.
- Где ты попалась Шэди?
- В ангаре, - кое-что начало до Рииты доходить и она встревожилась. – Майк что-то делал возле «Иглы», может быть, даже в ней. Дверь была поднята.
По тому, как брови Хана сошлись к переносице, было видно, что эта мысль его не порадовала. Шаттл стартовал с базы без всяких происшествий, но какой ещё неприятный сюрприз мог припасти для них Майк, чтоб ему вечно гореть в аду? Поразмыслив, Хан проверил щиты и двигатели. Варп-катушки были в порядке, щиты вроде бы тоже, уровень топлива ракетных двигателей не уменьшился и всё же Хана не оставляло чувство неясной тревоги.

- Хан, - помолчав, спросила женщина, - куда мы направляемся?
- Цель: Земля, - буднично ответил тот. – У тебя есть конкретные пожелания?
- Правительственный космопорт Орли, Париж, если можно. У меня есть допуск на него, остался от работы с андорианской делегацией.
- Можно, - Хан потянулся к панели навигации, вводя координаты. – Ты хочешь попробовать прямо сейчас?
- Надо воспользоваться тем, что адмирал не знает, что мы побывали на Фомальгауте и сумели извлечь информацию доктора Эрреры. Если мы его не опередим, он либо найдёт нас, либо объявит преступниками и тогда за нами развернётся настоящая общефедеральная охота. Вернее, конечно, первое. И, Хан… - она запнулась и уже ничего не боясь, взяла его руку в свои, - ...что бы ты о нас ни думал и что бы я о тебе ни узнала, мне бесконечно жаль, что мы не смогли сохранить жизнь твоим людям. Правда, жаль.

Её слова сорвали замок с уголка его души, куда он запер горечь поражения и боль потери, и мир словно бы замер, оплетя его тугими кольцами, сдавливая грудь и не давая вздохнуть свободно. Но Риита прижала его руку к своему уверенно бившемуся сердцу и этот стук разорвал душившие его кольца. Война продолжается, он обязан покончить с адмиралом Маркусом, должен помочь вытащить на свет божий грязные дела Секции 31, чтобы не осталось ни одного шанса замолчать эту историю.

- Мне тоже жаль, - тихо проговорил он, чувствуя, как вместе с возвращением в реальность душа наполняется страхом, неизбежно идущим рука об руку с настоящим чувством. – Я обещал тебе сделать то, что ты захочешь и что будет в моих силах. Слово я сдержал, но теперь я никуда не уйду с Земли. Риита, прежде я сам перережу себе горло, чем оставлю тебя одну против них.
Его голос набирал силу, в глазах замерцал манящий огонь голубых звёзд, искра за искрой пробуждая к жизни те чувства, которые она посчитала недопустимыми и нелепыми. Невозможными.
- Со мной ничего не случится, - дрогнувшим голосом сказала Риита. – Я офицер флота и отдел собственной безопасности возьмёт меня под особую защиту, а вот твоя жизнь будет в опасности…
- Моя жизнь! - перебил её Хан, горько усмехнувшись. – Что такое теперь моя жизнь, скажи мне? Моя действительность, какой я её помню, осталась далеко в прошлом, новая оказалась кошмаром, моя семья убита. Здесь нет ни одного человека, кроме тебя, кто хоть что-то значил бы для меня. И у меня нет будущего.
«Без тебя», - безошибочно прочла она в устремлённом на неё горячем взгляде.
- Моя жизнь поэтому не так мне теперь дорога, чтобы цепляться за неё во что бы то ни стало, но сдаваться без боя я не собираюсь, - он развернулся к ней всем телом и протянул руку, желая и не осмеливаясь привлечь её к себе. Речь шла уже не о сочувствии и поддержке – решалась их совместная судьба и для обоих это было ясно как день. – Так будем вместе, куда бы нас ни забросило.

Если права старая земная мудрость, утверждавшая, что только дьявол не знает любви, то кем бы ни был мужчина рядом – диктатором Ханом или конструктором вооружений Джоном Харрисоном – он был, безусловно, сильным и опасным, но Воплощением Зла он не был.
Тем не менее, будь любовь чувством, подобным дружбе или благодарности, способным рассчитывать и рассуждать, Риита подтвердила бы свой ранее сделанный разумный выбор и отказалась бы от предложенной помощи. Представить себя рядом с жестоким диктатором 20-го века, властным, несдержанным, амбициозным, она могла не больше, чем дрессировщицей каких-нибудь звероящеров с Беренгарии или денебианских грязевых демонов. Но огромное отличие любви от всех прочих чувств в том, что рождается и умирает она не по воле человека – воля может лишь укротить её проявления – и не покоряется доводам рассудка, желающего истребить её из каких-то своих соображений. Без Хана жизнь казалась Риите тусклой, а с ним отчего-то становилось неважным всё остальное, включая и то, что он не похож ни на неё саму и ни на кого из знакомых.

Она не могла оттолкнуть его, сейчас это была бы ничем не оправданная жестокость по отношению к ним обоим. Сдаваясь и приникая к его груди, поднимая к нему лицо, чтобы встретить губы, искавшие её поцелуя, она подумала, что жизнь всё сама расставила по местам, не спросив у них позволения. И нет больше лидера сверхлюдей Хана, как нет сотрудницы Секции 31 инженера Рииты Хольм, а есть мужчина и женщина, чьи судьбы неожиданно сплелись на «Вендженсе» и накрепко спаялись в огненном вихре на Фомальгауте. И разорвать эту связь теперь сможет только смерть...

***

Пространство по-прежнему мягко обнимало «Иглу», Риита спала рядом, а Хан, подсоединивший блок дата-шины к компьютеру «Иглы», погрузился в изучение экспериментов Эрреры. Но скоро он бросил это занятие, поняв, что никак не может толком сосредоточиться, и начал взглядом пытать систему, словно ждал от неё ответа: что же всё-таки натворил тут Шэди? Зачем лазил в салон шаттла?
Хан поставил себя на место Майка. Что бы он, программист уровня А5 и спецназовец с навыком организации разнообразных диверсий под соусом непредвиденных обстоятельств или несчастных случаев, сделал бы в такой ситуации? Разумеется, внёс бы какие-то изменения в управляющую компьютерную систему. В навигацию? Нет, на курс «Игла» легла, тем более что в этом шаттле навигационная система была дублирована, о чём знал только Хан. Испортить автоматическую систему «свой-чужой», чтобы шаттл был расстрелян по команде от спутника планетарной защиты? Но система допускает ввод кода в ручном режиме, и этот режим, как Хан убедился, никто не трогал. И вдруг мерзкий холод предчувствия заставил Хана содрогнуться.
Посадочный автопилот. Слишком много возможностей для фатальных сбоев: не попасть в «коридор входа» шириной всего в 10 километров, выключить щиты в атмосфере, увеличить угол входа и таким образом вынудить шаттл снижаться круче, чем следует. А результат будет один: или они проскочат мимо Земли и вынуждены будут просить помощи у флота, или шаттл не выдержит перегрузок и перегрева.
До выхода из варп оставалось полчаса, когда Хан принял решение отключить автопилот снижения.

Риита проснулась от того, что ремни безопасности опять притянули её к креслу. Хан рядом был молчалив и хмур настолько, что она встревожилась.
- Что-то случилось?
- Пока нет, но может.
Такой краткий ответ никак не мог успокоить её тревогу. Она увидела, что из варпа они вышли, скорость упала до 11.2 км/с и продолжала уменьшаться, до Земли оставалось около 10 000 км. Тут Риита обратила внимание на мигающую красную рамку предупреждения на приборном щитке.
- Ты собираешься отключить автопилот?
- Собираюсь.
- Почему, ради всего святого??!
- Потому что подозреваю, что Шэди его испортил. До коридора 2 минуты и 20 секунд, пора.

Хан ввёл код отключения, красная рамка вспыхнула ярким огнём и тут же прерывисто завыла система аварийного оповещения. Риита зажала уши, а Хан что-то прошипел сквозь зубы. Шэди оказался хитрее, чем он думал, и предусмотрел отключение посадочного автопилота. Несколько быстрых проверок – и Хан повернулся к безмолвно сжавшейся в комок женщине.
- Выведен из строя один из блок-концентраторов энергии, у нас могут работать либо щиты, либо двигатели. Вместе никак.
- И что это означает?
- Это означает, что по замыслу Шэди, если я догадаюсь об автопилоте и отключу его, мы либо сгорим в атмосфере без щитов, либо врежемся в землю без торможения двигателями, потому что без них погасить в атмосфере скорость подхода в четверть импульсной невозможно ни при каких условиях. Если можно, сделай себе укол стимулятора, будут перегрузки.
- Пойдёшь по баллистической траектории снижения? – Риита протянула ему гипошприц и подставила шею, после чего сделала укол ему.
- Я пошёл бы по баллистической, центровка «Иглы» позволяет, - Хан быстро делал какие-то рассчёты на компьютере шаттла. – Но перегрузки будут для тебя непосильными, даже с компенсаторами.
- Выдержу.
- Нет, не выдержишь, - непререкаемым тоном отрезал Хан.
- Хан…
- Риита, у нас мало времени, до коридора 45 секунд, - Хан оторвался на миг от панели и взглянул на женщину. – Я пойду по аэродинамической, это будет дольше, но безопаснее. Но вот теперь Орли я обещать не могу.

Он коротко выдохнул и коснулся сенсора. «Игла» почти незаметно накренилась и начала сходить с орбиты. Человек и создание его инженерной мысли повели борьбу с гравитацией, атмосферой и людским коварством. И исход этой борьбы могли решить секунды.
Сначала атмосфера была настолько разреженной, что шаттл, летящий без щитов, разогревался медленно. Но чем дальше, тем ярче светились концы крыльев-стабилизаторов, тем громче, испытывая нервы на прочность, заливались предупредительные сигналы шаттла. Температура на передней части «Иглы» достигла 1000 градусов и продолжала расти, шаттл словно окружила светящаяся облочка, перегрузки торможения всё сильнее вдавливали Рииту в кресло, пока у неё не возникло ощущение, что её сейчас расплющит. Хан мельком глянул на её лицо, ввёл команду и «Игла» пошла вверх, стало полегче. На высоте около 8000 км «Игла» опять нырнула в атмосферу, но уже со значительно меньшей скоростью.
Минута шла за минутой. Яркое свечение воздуха, обтекающего щиты «Иглы», перешло из нежно-розового в алый, затем в пурпурный и, наконец, превратилось в багровый. Этот адский котёл, отражаясь, кипел в глазах Хана, не отрывавшего пальцы от панели управления, и он казался наблюдавшей за ним Риите властителем этого ада. Соревнуясь в быстроте реакции с компьютером, он держал в поле зрения все показатели, успевая чередовать аэродинамическое гашение скорости в планировании с торможением двигателями, регулировал нагрузку, не давая «Игле» чрезмерно раскаляться от трения о воздух.
Когда до Земли осталось около 20 километров, Хан ненадолго отключил щиты, перебросив энергию на двигатели, в результате скорость стала резко падать и опять возникла перегрузка. Шаттл затрясло, казалось, его сейчас разорвёт на куски, но Хан оставался сосредоточенным и спокойным, точно зная, что может выдержать созданная им машина, и только выступившая на виске испарина показывала, как нелегко приходилось сверхчеловеку.

Через 33 минуты с момента входа в атмосферу «Игла» прорвала слой облаков над Тихим океаном и стремительно ринулась к земле. Хан взглянул на прогноз: по какому-то странному капризу судьбы они должны были пройти почти над Сан-Франциско и он скорректировал полёт так, чтобы Фриско остался правее. Перед ними лёг горный массив Сьерра-Невада и долина Йосемити вполне подходила для посадки.
Продолжая снижение, Хан начал разворачивать «Иглу» носом в сторону Лос-Анжелеса и понял, что погода капризничала. С океана дул сильный, штормовой ветер. Скорость «Иглы» была всё ещё недопустимо высокой и когда они нырнули в долину и понеслись параллельно океану вдоль цепи гор, Хан приготовился включить ракетные двигатели на торможение и поднял нос «Иглы», создавая под собой воздушную подушку. Вертикальное снижение замедлилось, как вдруг очередной порыв шквалистого ветра бросил «Иглу» правым боком на отвесный горный склон. Скрежет и визг металла слились с криком Рииты, шаттл отрикошетил от склона и, потеряв управление, рухнул в лес у подножия горы. Хан успел при виде быстро приближающихся верхушек деревьев включить торможение и антигравы, а потом «Игла» на что-то налетела уже левым боком, Хана крепко приложило головой о корпус и наступила темнота...

Он очнулся от мерного писка, издаваемого чем-то трудно определимым на панели приборов и понял, что шаттл странно завис, сильно накренясь на правый борт. Мутным взглядом он обвёл кабину. До него медленно доходило, что он всё-таки совершил почти невозможное: посадил «Иглу» в ручном режиме, умудрившись не сгореть и не рассыпаться. Вот только последний удар … он посмотрел направо. Риита привалилась к стенке шаттла и находилась, очевидно, без сознания. Хан дотянулся до её левой руки, нащупывая пульс. Он был слабым и нитевидным и его кольнула тревога.
Кое-как выбравшись из шаттла, он подошёл к правой двери и дурное предчувствие усилилось. Даже сверхкрепкий металл «Иглы» не выдержал удара на такой скорости о каменную скалу и вдавился внутрь. Попытка открыть дверь удалась Хану только с третьего раза, он дрожащими пальцами нажал разблокировку ремней безопасности и внезапно и отчётливо осознал: весь правый бок кресла залит чем-то тёмным и липким и такие же тёмные капли теперь падают с порога на землю у его ног. Он распахнул куртку Рииты и в глазах у него потемнело от вида глубокой раны в её боку…

Хан видел смерть сотни, может, даже тысячу раз, неоднократно убивал сам. Сейчас он бы встал на колени перед кем угодно, даже перед Маркусом, только чтобы спасти Рииту, но он знал: случись здесь, на месте, новейшая операционная, она была бы бесполезна, настолько обширным было кровотечение. Он осторожно поднял Рииту, так и не приходившую в сознание, с кресла и опустился на траву около неширокого прозрачного ручейка, до которого «Игла» не долетела всего несколько метров. Этот ручеёк необъяснимым образом успокаивал его, а ледяная вода хоть ненадолго, но дала возможность вновь ощутить собственное тело.
Хан провёл рукой, обнимая лицо женщины. От его прикосновения или от холода воды длинные ресницы дрогнули и Риита открыла глаза. Он успел ещё увидеть улыбку, чуть приподнявшую уголки лишившихся цвета губ, услышать одно, сказанное шёпотом, слово - "Повезло" - и почувствовать ответный поцелуй. Через три минуты всё было кончено…

Сколько он, держа её в объятиях, просидел недвижим и безгласен, он не знал, время словно замерло в почётном карауле. Кровь застывала у него на руках и стыла в сердце, в голове звенели удары, будто кто-то бил в огромный колокол, а в груди сжималось что-то болезненное. Он вспоминал так же умершую у него на руках Санджай, но сейчас было стократно хуже: тогда у него была ещё надежда, он боролся, как тигр, отвоёвывая жизни своих людей у отравленной планеты, а теперь он остался один. Звёздный флот и Секция 31 вернули его на Землю, чтобы последовательно, одну за другой, оборвать все нити, привязывавшие его к жизни. Уничтожить всех, кто был или стал ему дорог, и бросить во тьму без цели и смысла, без надежды, веры и любви. Может ли что-то сравниться с таким одиночеством? Чёрная пустота, поселившаяся в его груди, продолжала расти и шириться, постепенно заполняя собой всё имеющееся пространство. Какой выход доступен человеку, у которого отняли всё?

Хан поднял голову и в глазах его сверкнула воронёная сталь. Безвыходных ситуаций не бывает, выход есть всегда, но у каждого из этих выходов своя цена, которую человек готов или не готов заплатить. Он платил по своим счетам и по чужим тоже, теперь настало время заставить это сделать и других. И отдать последний долг той, что лежала у него на руках. По законам и обычаям его родины свою жену он должен кремировать сам.
Хан поднялся и огляделся кругом в поисках подходящего места. Невдалеке он увидел большой камень, отколовшийся от горы в незапамятные времена, с чуть наклонной ровной верхушкой. Положив на него тело женщины, Хан последний раз взглянул в лицо, на котором сохранилась лёгкая улыбка, поставил фазер на максимальную мощность – и закрыл глаза…

продолжение в комментариях

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 9. Пружина для мышеловки.

Пока Дэн и Майк были в отпуске, Джон и Эд в командировке, а Риита корпела над каким-то заданием коммандера Марлоу, Юки Сулу отчасти была предоставлена самой себе. Она приводила в порядок документацию по «Вендженсу» и торпедам, сортировала свои рабочие документы, отбрасывая ненужные, но делала она это машинально. На Земле происходило такое, что впрямую могло отразиться на дальнейшей службе её брата, рулевого «Энтерпрайза» Хикару Сулу.

После возвращения корабля Кирка с планеты Нибиру Хикару с радостью делился с сестрой планами предстоящей пятилетней миссии, когда как гром среди ясного неба разнеслась весть о расформировании командующего состава «Энтерпрайза». Никто – ни Хикару, ни Джим Кирк, ни Павел Чехов, ни сама Юки – не могли понять, что заставило первого помощника Спока подать рапорт, минуя своего капитана, причём уже после разрешения кризисной ситуации.
Казалось бы, согласился выполнить нарушающий Первую директиву приказ, так держи язык за зубами, не согласен с приказом – действуй по Уставу и немедленно подавай рапорт в службу безопасности, требуй отстранения капитана от должности. И то, и другое поняли бы все, но коммандер Спок избрал какой-то третий, нечеловеческий путь, чем не только подставил Кирка, но и занёс дамоклов меч над собственной карьерой. Очень трудно представить себе капитана, согласного иметь за спиной такую «пятую колонну», потому что доверие, испытываемое любым капитаном к первому помощнику, должно быть абсолютным.
Вряд ли руководство Звёздного флота и, в частности, главнокомандующий Александр Маркус, этого не понимали, и в результате Хики был преисполнен дурных предчувствий – могли целиком сменить тандем капитан-первый помощник или вообще оставить на «Энтерпрайзе» капитаном коммандера Спока. Можно было бы даже предположить, что именно на такой исход Спок и рассчитывал, подавая рапорт, но заподозрить вулканца, ну или наполовину, но всё же вулканца, в подобного рода играх было невозможно.

Так или иначе, но теперь репутация команды «Энтерпрайза» оказалась подмоченной, а права на это она не имела. И без того многие члены экипажа новейшего флагмана флота получили свои посты в непозволительно раннем возрасте. Это вызывало вполне понятный ропот среди флотских, некоторые адмиралы всерьёз полагали, что Крис Пайк несколько поспешил с выдвижением Джима Кирка на капитанскую должность. Хикару Сулу и его ближайший друг Павел Чехов резонно опасались, что шансы «Энтерпрайза» получить пятилетнюю миссию по исследованию дальнего космоса значительно уменьшились.
Юки, занятая этими мыслями и беспокойством за нервничающего брата, не только не обратила внимания на странное состояние Рииты Хольм, смотревшей после отъезда Харрисона в буквальном смысле сквозь неё, но и не придала значения задержке обычного еженедельного отчёта из Лондона о состоянии 72 криокапсул, предположительно вмещающих «гостей из будущего»… Адмирал Маркус был на Земле, в Штабе, разбираясь с последствиями нарушения капитаном Кирком Первой директивы, коммандер Марлоу – неизвестно где и вовремя потребовать у Юки отчёт было некому.

***

Лондон.
- Должен вас поблагодарить, лейтенант Крайвен, за посредничество в переговорах с главным конструктором торпед. Наверное, нелегко пришлось?
- Особенно и благодарить-то не за что, доктор Слэттери, коммандер Харрисон с готовностью дал мне все разъяснения и даже сам вызвался внести изменения в торпеды. Поэтому-то и удалось уложиться в пять дней, иначе мы бы тут не меньше месяца копались.
Слэттери удивился, но это удивление постарался скрыть.
- Ну, если ему это было просто сделать…
- Он способен работать круглые сутки и при этом совершенно не уставать, такое у меня сложилось впечатление. В жизни не встречала столь увлечённого человека, да к тому же приказ…
- …есть приказ, - подхватил доктор. – Всё равно спасибо, Эмилия.

Они разошлись в разные стороны, но в душу доктора Слэттери закралось чувство тревоги. Главный конструктор, с радостью превращающий своё детище в футляр для перевозки каких-то посторонних предметов? Странное отношение к плодам собственного труда у этого коммандера Харрисона. А не тот ли это гений, про которого ему рассказывал Дэн? Во всяком случае, фамилии совпадали, да и вряд ли в Секции 31 найдётся второй такой конструктор вооружений, способный работать без сна и отдыха. Но тот человек был очень близок адмиралу, работал по его заданию и, находясь здесь с ведома последнего, мог сам выполнить приказ. Да достаточно было бы подтверждённых полномочий и даже приказа не потребовалось бы, но по словам Эмилии выходило, что о предстоящем вывозе капсул он узнал от неё. Нет ли в этой истории какого-либо двойного дна?
Раздираемый сомнениями, доктор в конце концов решил эту проблему просто – послал вызов адмиралу.

Александр Маркус, ещё не отошедший от особого трибунала по разбору дела капитана Кирка и последующего, крайне неприятного для него, разговора с адмиралом Крисом Пайком, не сразу даже уяснил, что именно доктор пытается до него донести.
- Постойте, Слэттери, какие капсулы? Какой приказ?
- Приказ об изменении проектной документации торпед 16-394-ДХ с тем, чтобы поместить туда криокапсулы с моими «пациентами», сэр.
В голове доктора уже во всю мочь завывала красная тревога: не таким адмирал был человеком, чтобы посмотреть на подобное сквозь пальцы, даже если доктор и не был виноват.
- Я такого приказа не отдавал, - в голосе Маркуса явственно слышался гнев. – Что с капсулами??!
- Около трёх часов назад транспортный шаттл с грузом торпед взял курс на объект 31-2-Юпитер.
- Вы кретин, Слэттери, и вы за это поплатитесь! – прошипел Маркус и отключил комм, едва удержавшись от того, чтобы швырнуть его со всего маху в стенку.

Харрисон его обыграл, провёл, как энсина-первогодку! В душе Маркуса бушевал такой шторм, какого не было, наверное, лет пятнадцать, он даже про ссору с Пайком забыл. Это не капитан Кирк щенок, это сам адмирал желторотый птенец, раз позволил какому-то размороженному полуфабрикату с мозгом, над которым работал лучший, мать его за ногу, хирург, обвести себя вокруг пальца! И он, адмирал, ещё сам для вывоза транспортный шаттл предоставил! И, кстати – тут он глянул на дату в своём падде – отчёт из Лондона по графику должен был прийти ещё вчера вечером, почему Юки не доложила ему о задержке?
Адмирал в сердцах шарахнул по крышке стола. Боль несколько отрезвила и он попробовал размышлять хладнокровно. С Юки он вопрос закроет потом, никуда она не денется. Харрисон, очевидно найдя своих, перенёс их в торпеды и отправил на «Вендженс». Зачем? А тут и гадать не нужно – хочет угнать корабль. До Юпитера, с учётом скорости транспортника плюс разгон-торможение… адмирал прикинул … чуть больше четырёх часов, ещё не поздно и можно его перехватить. Орбитальный док подойдёт на время. Адмирал нажал вызов приёмной.
- Немедленно выяснить, какой шаттл идёт на объект 31-2 и соединить!
Ожидая соединения, Маркус задался было вопросом, не стоит ли вызвать Харрисона, но тут же отрицательно покачал головой: говорить с ним, не держа в руках его людей, не имело смысла. И, если адмирал не ошибался, Харрисон сам его постарается найти в ближайшем будущем.

Александр Маркус не был трусом, но и самоубийцей тоже, как могло бы показаться. Он рассчитывал на то, что у Харрисона, явно кое-что вспомнившего, накопились к адмиралу вопросы. Это даст ему необходимое время на нейтрализацию этого отмороженного гения, если последний не захочет сотрудничать в, так сказать, добровольно-принудительном порядке.

***

С той минуты, как Риита приняла решение, все чувства куда-то провалились, оставив после себя спокойствие и трезвый расчёт. Она не могла бы сказать со всей определённостью, что ею двигало больше: желание прекратить не только противозаконные, но и просто преступные вещи, творившиеся с позволения или по прямому приказу адмирала, или стремление быть рядом с Джоном. Она понимала, что для него она была не то что не на первом, а может, и не на втором месте, как осознавала также и то, что выступив против всесильного Маркуса, рисковала не только карьерой: руководитель Секции 31 отступников и не оправдавших доверия не прощал. Но яд близости с Джоном словно огонь кипел в её крови, тащил вперёд и заставлял бросить вызов. В конце концов, сейчас их цели с Джоном совпадали: она была уверена в том, что ответы на все вопросы кроются в 12 пропавших членах команды Джона и искать их надо на Фомальгауте.

Пока портативный транспортер Джона находился на зарядке, она поспешно переоделась в чёрные брюки, такой же джемпер и куртку, подержала в руках туфли и с сожалением положила их в шкаф. Вспомнив кстати о виброкинжале, быстро собрала мини-аптечку, наполнив два гипошприца ди-2-метоксином, присоединила к ним стимуляторы, анальгетик и концентрированный витаминно-питательный коктейль. Подумала и запустила программу-вирус, уничтожающую следы её нелегальной работы в сети, предварительно перебросив на свой падд расшифрованную медкарту Джона. Вот вроде и всё.
Она прихватила свой фазер, поставив его в режим оглушения и искренне надеясь, что ей не придется им воспользоваться, сунула во внутренний карман куртки зарядившуюся портативку и направилась к ангару, где в шлюзовых камерах находились четыре «Иглы».

- Эй, Марат! – окликнула она диспетчера и махнула ему, показав полное отсутствие сумки или чего-либо похожего в руках. – Мне нужен шаттл встретить груз от Харрисона. Я возьму «Иглу»?
- Бери, все свободны. Только сильно не разгоняйся, эти птички быстрые, оглянуться не успеешь, как проскочишь мимо!
- Учту! Открой третий шлюз.
Мужчина кивнул и Риита направилась по галерее к камере.

Люк отошёл в сторону и остаточное давление воздуха подтолкнуло шаттл. Риита Хольм подождала, пока система стабилизирует «Иглу», ввела присланные Джоном координаты, задала максимальную скорость и включила автопилот.
Отныне больше ничего с Секцией 31 её не связывало.

***

До обширной вересковой пустоши бывшего графства Йоркшир, избежавшей застройки благодаря статусу природного заповедника, Хан добрался на такси-флайере, незаметно оставив снятый с себя чип в укромном уголке Архива, и через минут 30 увидел снижающуюся «Иглу». Шаттл беззвучно включил тормозные антигравы и завис в полуметре от земли. Хан поспешно подошёл к поднявшейся вверх двери пилота, поймал в объятия не дождавшуюся контакта шаттла с земной поверхностью женщину и крепко прижал к себе, а она смотрела на него неверящими удивлёнными глазами.

За прошедшие часы у него было время поразмыслить и откровенно ответить себе на кое-какие вопросы. Теперь, когда он нашёл и спас свою семью, и оставалось только вытрясти правду из адмирала, его что-то отпустило и он вновь спросил себя: а если ему не нужна была бы помощь этой женщины, что бы он к ней испытывал? Она, без всякого сомнения, была умна, красива и обладала тем свойством, которое Хан назвал бы преданностью, или, точнее сказать, самоотверженностью. Его люди шли за ним потому, что в них горел одинаковый огонь неутолимых амбиций, они перекраивали старый мир и готовы были выстроить для себя новый, но ей он не обещал ничего, никакого нового мира.
Однако то, что тянуло его к ней, было куда большим, чем эти качества. Было что-то в ней такое, чему Хан не мог подобрать названия, но оно пробуждало и усиливало аналогичное «что-то» внутри него самого, и отрицать эту очевидность стало невозможно.
В прежней жизни диктатор, сверхчеловек, правитель территории от Северного Ледовитого до Индийского океанов, прошёл бы мимо Рииты Хольм, как мимо любой встреченной обычной женщины, и осознание этого внезапно и наглядно показало разницу между им самим образца 1996 года и им же, вернувшим память в 2259-ом. Ненавидимый Джон Харрисон, маска, поручик Киже, сумел изменить его больше, чем думал Хан, чувствовавший, что привязался к Риите, как ни к кому другому здесь. Если бы она захотела и было бы возможно, то он взял бы её с собой. Где-нибудь же есть в Галактике ожидающая их планета…

Риита на минуту замерла, прижимаясь к нему и отвечая на поцелуй, а потом сказала.
- Я привезла тебе заряженную портативку. А «Игла» тебе зачем? Адмирала навестить?
- Причём там, где он меня не ждёт. Тут есть модуль наведения и еще некоторые усовершенствования. Чип я сбросил и отследить меня можно будет только по этому модулю.
- Значит, ты это готовил заранее, - проговорила Риита. – Чего ещё я о тебе не знаю, Джон?
Хан вздрогнул от тона её голоса и попытался взглянуть ей в глаза, но ничего не получалось: она смотрела вниз и сделала движение, чтобы совсем высвободиться из его рук.

Угрызений совести за то, что фактически он её использовал, Хан не испытывал. Его люди, братья и сёстры по крови, стоили бы всего, что бы он ни сделал, но и Риита заслуживала не просто "спасибо". Она заслуживала правды.
Невзирая на слабое сопротивление, он притянул её к себе.
- Джон Харрисон фикция, Риита, его нет и никогда не было, - она подняла на него глаза и перестала противиться. – Не более, чем дымовая завеса, за которой адмирал Маркус и его подручные скрыли мою настоящую личность. Меня зовут Хан.
- Хан? – она помолчала, вглядываясь в ставшие жёсткими серо-голубые глаза. – Это имя тебе подходит гораздо больше. Ты весьма необычен, судя по твоей медкарте. Кто ты?
- Долго рассказывать, я это постараюсь сделать после визита к адмиралу. Я прыгну прямо отсюда, заставлю его сказать, что и как они творили, и вернусь. И вот ещё что, - он ласкающим движением зарылся рукой ей в волосы, - я знаю, что ты обо мне думаешь и не собираюсь оправдываться, прошу только дождаться меня здесь. Ты - последний человек на Земле, которому я причиню вред, - он глядел ей в глаза, не боясь того, что она может прочесть по его лицу и даже желая этого. - Но у меня были причины поступать так, как я поступал. Когда узнаешь обо мне и моих людях, тогда и будешь решать. Это будет справедливо?
- Хорошо, - тихо сказала женщина. – Дождусь. Но будь всё же осторожен, Маркус умён, проницателен и жесток. Ты уверен, что он не понял, что к тебе вернулась память?
- Он и близко не подпустил бы меня к Лондону, если бы хоть на миг его бы посетила подобная мысль, - твёрдо возразил Хан. – И уж точно не позволил бы вывезти моих.

Он долго целовал её, ощущая, как омывает их река времени и настоящее становится прошлым. Податливое тело льнуло к нему с каким-то отчаянием и Хан хотел бы сказать: "Уходи со мной!" - и не мог, отчётливо понимая, что сразу после разговора с Маркусом и возвращения сюда, в Йоркшир, он поставит дополнительную батарею модуля, прыгнет на юпитерскую базу и навсегда уйдёт на "Вендженсе" в космос. И горе тому, кто встанет у него на пути, поэтому лучшее, что он мог сделать для Рииты - оставить её здесь...

***

Нервы адмирала Маркуса были натянуты как струны: он предвидел появление Харрисона в любую минуту. Поэтому он принял меры, чтобы удалить от себя дочь и старался быть на публике. Развернув транспортный шаттл с торпедами, он вздохнул с некоторым облегчением, вслед за этим вспомнил о чипе в теле Харрисона и, посмотрев в своём падде, убедился, что Харрисон пока ещё в Лондоне.

Квартиры высшего руководства флота находились, естественно, в здании с самой передовой системой охраны и связи "Стейно". Об этом факте адмирал прекрасно знал, но о способностях Харрисона он знал ещё лучше. Однако же пребывать долго в ситуации крайнего нервного напряжения было невозможно, в силу чего адмирал чуть не выпрыгнул из домашних шлепанцев, выйдя из ванной в халате и услышав мягкий, словно исходящий от самих стен, рокочущий голос.
- Салют, адмирал.

Маркус замер на месте и медленно повернулся в сторону звука. Тьма в углу комнаты двинулась, очертив сидящую в кресле фигуру со сложенными перед собой руками. Глаза фигуры горели как угли, но тепла в них не было.
- Какой у вас красивый дом, - продолжал голос. - И где ваша дочь? Я бы попробовал всё-таки за ней поухаживать.
Маркус, на секунду ошеломлённый, взял себя в руки и поднял падд.
- Нет-нет, охрану звать бесполезно, - Харрисон чуть наклонился и на его лицо попало немного света. Адмирал задохнулся - такого выражения на этом лице он не видел даже после Кроноса. В прищуренных глазах и скривившей рот змеиной улыбке таились не яростный гнев – неумолимая решимость и холодная ненависть и, несмотря на явное отсутствие оружия, Маркус сознавал, что сверхчеловек легко мог убить голыми руками. - Как вы понимаете, я надолго вывел связь из строя. И здесь, и в здании вообще.

Единственным шансом выжить оставалось полное самообладание. Выжить и выиграть. Маркус поблагодарил Бога за то, что заупрямившаяся было Кэрол всё же улетела.
- Что случилось, Джон?
Голос адмирала был ровным и Хан подумал - перед ним достойный противник, владевший собой гораздо лучше Мальтувиса, и ответил не менее невозмутимым тоном.
- Джон? Бросьте этот цирк, адмирал. Вы, я уверен, прекрасно знаете, кто я такой. Могу порадовать старого друга - я тоже уже некоторое время это знаю.
- И чего ты хочешь? Убить меня?
- О, нет, - Харрисон поднялся из кресла и шагнул к невольно попятившемуся адмиралу. – Мне нужны ответы на свои вопросы. Как меня нашли?

Разговор сворачивал в то русло, которое и было нужно адмиралу. Он рассказывал о рейсе "Авангарда", находке "Ботани Бэй", о проделанных пластических и челюстно-лицевых операциях, а параллельно думал над тем, как незаметно коснуться обычной на первый взгляд иконки на панели падда. И пропустил момент, когда сильная рука сдавила ему горло и у самых глаз блеснули ненавидящие голубые глаза.
- Так это ты меня изуродовал??! Не знаю, что мне мешает раздавить тебя как дождевого червя, - Харрисон перевел дух и ослабил хватку. - Разве что желание узнать, что ты сделал с остальными моими людьми?
- Ничего, - прохрипел Маркус, растирая горло. Опёршись в изнеможении на стол, он незаметно коснулся той самой иконки. - Несколько ячеек вышли из строя еще до того, как разбудили тебя.
Хан оцепенел на минуту, пытаясь это осмыслить. Вышли из строя? Это значило, что люди погибли...

Раздавшийся снаружи вой и красно-малиновый луч охранного шаттла "Орф" доказали, что недооценивать Маркуса явно не стоило. Хан отшатнулся в сторону, ставя адмирала преградой на линии прицела, а пришедший более-менее в себя Маркус сделал шаг навстречу.
- Что тебе не нравится, Джон? У тебя новое имя, новая личность, новое лицо и никто и никогда не свяжет виновного в геноциде преступного диктатора Хана со специалистом по передовым вооружениям Джоном Харрисоном! Там, откуда ты ушёл, твоё имя стало проклятием в устах потомков, а здесь ты сможешь быть кем хочешь, потому что надвигается война!
Голос адмирала поднялся почти до крика, он простёр одну руку к своему противнику, а другой по-прежнему потирал шею. Хан ошарашенно смотрел на этого человека, смелого до безрассудства, и коварного, как гиена.
- Разве не для этого ты был создан? Бороться и побеждать, выживать и принимать такие решения, для которых у других кишка тонка?
Рука Маркуса упала и он посмотрел на Хана взглядом, от которого даже сверхчеловеку стало не по себе. На него глядел палач, прекрасно понимавший, чем он занимается, но не имевший права отказаться от этой службы.
- Я знаю, что ты сделал на Кроносе и Праксисе, а ты знаешь, что на «Вендженсе» сделал я. Неужели не видишь, что мы одинаковы, Джон, что вместе мы можем совершать то, о чем прочие даже думать боятся??! И ты, и я понимаем, зачем я тебя разбудил, так же, как понимаем, что необходимы Федерации, потому что только мы способны принимать такие решения, без которых нет движения вперед, а есть лишь топтание на месте. Ведь ради этого ты и такие же, как ты, в 20-м веке перекраивали мир, не так ли? У без толку топчущихся на месте, скованных беззубым гуманизмом, всегда должен быть принимающий решения лидер, ибо толпа без лидера быстро превращается в стадо овец, интересующихся только полными кормушками! Так помоги мне, Джон, в этой войне, и ты сможешь потом выбрать себе планету по вкусу!
- А я не собираюсь тебе помогать, адмирал, - Хан шипел, подобный королевской кобре в стойке, наклонясь близко к лицу Маркуса. Светло-синий лёд и сталь, по которой, как по булатному клинку, разбегались голубоватые волны, впились друг в друга. - Какое мне дело до твоей Федерации и до того, возьмут верх клингоны или вы? Я просто уйду вместе с моими людьми и сам найду то, что мне надо! Вырву, выгрызу, если потребуется! Зачем мне ввязываться в чужую войну, когда мне уже триста лет назад надоела своя? Назови мне хотя бы одну причину для этого?
- Я могу назвать тебе 72. Взгляни на спецификацию на этот груз, Джон, и как следует подумай над тем, какой ответ ты мне дашь.
Против воли Хан вынул из руки адмирала падд, вгляделся в экран и поднял помертвевший взор на Маркуса.

- Да, это твои люди, - подтвердил тот, забирая падд. - Следуют в неизвестное тебе место. А ты думал, я на этом посту зря ем свой хлеб? Чего бы я стоил, если бы не мог обеспечить себе спокойный сон? Я полагаю, ты понял: если хоть что-то случится со мной, они будут уничтожены. Если ты не будешь на моей стороне, если не будешь работать со мной, как и прежде, они будут уничтожены. Выбирай, Джон.
Глаза Хана заволакивало багровым туманом, желание раздавить этого человека, наступить ему ногой на горло затмевало разум. Он никогда не вставал ни перед кем на колени, и его люди тоже, и сейчас не будет!
- Попомни мои слова, адмирал, - последнее слово сорвалось на тигриный рык, - это меня не остановит!
- Тогда сожми мне опять горло, Джон, сожми - и покончи с собой, чтобы не быть виновным в смерти 72 человек! Ну же!

И адмирал резко схватил Хана за отвороты плаща, отступая в сторону и с силой выталкивая того под прицел "Орфа".
Хан выхватил из кармана плаща портативку и сжал в ладони.
Малиновый луч прошил замелькавшие всполохи транспортации и в воздухе улыбкой чеширского кота повисла фраза.
- Следующая наша встреча будет последней, адмирал!

***

Риита сидела возле "Иглы", зябко засунув руки под куртку и подтянув колени к груди. Пустошь, спасённая от искусственного ландшафтного преобразования, была прекрасна, но её красота носила диковатый, первозданный характер. На многие километры вокруг были только холмы, колеблемые ветром заросли вереска да где-то журчал ручей. Её тревожило какое-то дурное предчувствие: Хан не возвращался, стемнело и от шевелящихся во мраке кустов становилось вдвойне не по себе.

Вспыхнувшее золотистое зарево в десяти метрах от неё позволило перевести дух, но когда свет упал на мертвенно-бледное лицо подходившего мужчины, Риита поняла, что предчувствие оправдалось. Она медленно встала.
- Ты видел Маркуса?
- Да, - Хан с превеликим трудом коротко рассказал о разговоре. - Будь он проклят. Он перехватил моих людей в торпедах и куда-то их спрятал.
- А те 12?
- Он сказал, что ячейки вышли из строя ещё до того, как нас нашли.
Риита положила руку ему на плечо.
- Он тебя обманул, и не только в этом.
Хан вскинул голову.
- Откуда ты знаешь?
- Даже в наш век мы не меняем хирургически цвет радужки и не пересаживаем для этого глазные яблоки. Специальными стимуляторами цвет можно усилить, изменить - нет. А такой расовый признак, как цвет кожи, можно поменять только на время, да и то корректоры придется принимать, - она опустила руку. - Здесь налицо вмешательство в твою ДНК и я подозреваю, что ты побывал на секретной базе Фомальгаут. Твои люди, полагаю, там же.
Хан схватил её за плечи.
- Ты знаешь, где это?
- Около Урана.

Ни говоря больше ни слова, Хан отпустил женщину и сделал шаг к "Игле".
Захватывать "Вендженс" сейчас смысла не имело, но если ему удастся найти и вывести из криостазиса 12 преданных ему человек, мышеловка адмирала ими всеми ещё подавится.

Дверь пилота пошла вниз и в это время Риита поднырнула под правую и молча уселась в кресло, с вызовом во взгляде встречаясь с глазами мужчины.
- Не тяни время, Джон, Хан, или как там тебя! Адмиралу связаться с базой будет гораздо быстрее!
Она угадала совершенно верно, ибо через полчаса после исчезновения Харрисона из его квартиры, как только линии коммуникаций были восстановлены, адмирал Маркус вызвал Марлоу.
- Эд, ко мне только что приходил Харрисон...
Слушавший это коммандер впал в оторопь: он же переключил контроль наблюдения за этим отмороженным и чипом на падд адмирала! Он что, ни разу туда не взглянул?
- ...и ты можешь мне объяснить, как так получилось, что, согласно твоей программе, он до сих пор тихо и мирно пребывает в Архиве??!
- Только одним, сэр, - Марлоу постарался, чтобы его голос звучал поспокойнее. - Он умудрился снять чип.
- Ну да, а без тебя мне бы такая версия и в голову не пришла! - ядовито прошипел адмирал. - Я тебя спрашиваю, откуда он вообще о нём узнал?

Риита, не иначе, она знала про такой способ контроля, подумал Марлоу и у него возникло ощущение, что всё начало рушиться. Он так и знал, что это "фламенко" до добра не доведёт. Харрисон что-то вспомнил, скрыв это ото всех, а бывшая подруга Эда проработала в Секции 31 достаточно, чтобы просветить сверхчеловека по всем интересующим его вопросам.

- Мог догадаться, мог увидеть свою медкарту, мог проговориться доктор Коулман. Возможности были, сэр. Какие будут указания?
Маркус размышлял не более 10 секунд.
- Что на базе, ты подобрал замену Эррере?
- Замена есть, но этот безумец Эррера, когда я запретил ему продолжать опыт на последнем экземпляре, похоже, из вредности запустил в базу вирус-чистильщик, и этот вирус уничтожил почти все результаты исследований. Мы обнаружили это после … болезни доктора и Майк уже несколько дней пытается восстановить данные. Пока безрезультатно.

Холодный пот выступил на лбу Маркуса. Без результатов, без методики воздействия ему не нужен этот последний экземпляр, да и 72 остальных тоже ни к чему, раз Харрисон отказывается от сотрудничества. Из потенциальных, весьма полезных гениев-андроидов-сверхсолдат они превращались в живые улики и вся ситуация выходила из-под контроля адмирала, опасно повисая на грани раскрытия.

- Эд, отставить восстановление базы, Майку зачистить все следы генетического эксперимента. Все следы, ясно? Как он это будет делать, значения не имеет.
- Да.
Это означало, что и образцы, и людей, принимавших в нём участие.
- Немедленно вылетай на 31-2, чует моё сердце, что и там не всё в порядке. Я прилететь не могу, после трибунала по Кирку Крис как с цепи сорвался, в Адмиралтействе раскол. Кроме того, Харрисон может предпринять попытку угона "Вендженса", и если с кораблём что-нибудь произойдёт, то лучше застрелись сразу же, в противном случае я тебя на куски порву. Понял, Эд? Конец связи.
- Понял, сэр. Конец связи.

На согласование планов с Майком ушло около получаса, после чего Эд торопливо направился в ангар, где стоял его шаттл.
Майк, прихватив костюм биологической защиты и сунув фазер за пояс, удалился к хранилищу "образцов". Для начала.

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 8. Игра на чужом поле.

- А, Харрисон! Проходи, ты как раз вовремя, я тут знакомлюсь с улучшениями, которые ты внёс в прототип торпеды.
Хан, выдерживая адмиральский взгляд, встал напротив сидящего за столом Маркуса. Возникшее в очередной раз желание услышать хруст ломающихся костей подавить уже было намного проще, видимо, сказывалась привычка. А может быть и то, что "использование" Джона Харрисона оказалось более эффективной стратегией, чем борьба с ним.

- Блестящая работа, должен сказать, - Маркус любовался на голографическое изображение торпеды, парящее над столом. – Ты вывел на новый уровень наши возможности нанесения дальних ударов.
- Рад это слышать, адмирал Маркус. После вторых испытаний были внесены корректировки и сейчас всё готово к производству первой партии. Я хотел бы лично проследить за производством этой партии и убедиться, что все изменения должным образом учтены и не будет никаких неприятных сюрпризов.
Адмирал подумал и кивнул головой.
- Что ж, это разумно. А кого ты планируешь оставить здесь?
- Я предлагаю дать отпуск лейтенанту Шэди и лейтенанту Хольм, сэр. «Вендженс» полностью готов и ждёт только новых торпед, модернизация компьютерной системы базы закончена, модули перемещения разработаны и находятся на складе. Осталось оформить всю документацию, которая ещё в этом нуждается, с этим справится лейтенант Сулу, и принять торпеды, это дело лейтенанта Слэттери.
- Я подумаю и учту твоё мнение при принятии решения, Джон. Когда ты планируешь вылететь?
- Через два дня.
- Хорошо, в Лондоне будут ждать твоего прибытия и введут в курс дел.
- У меня ещё одна просьба и один вопрос, адмирал.
- Многовато, - усмехнулся Маркус. – Надеюсь, это не просьба о номере люкс в отеле «Каринтия»?
- Нет, мне хватит стандартного и там, где живут все. Я могу взять один из шаттлов «Игла»?
- В Лондоне ты будешь слишком заметным на нём, Джон, я отдам распоряжение и тебе предоставят местный шаттл. А что за вопрос?
- Как мне связаться с вами, если будет необходимость? В свете секретности проектов «Вендженса» и торпед я не смогу говорить по открытому каналу.
- Тоже разумно, - Маркус подошёл к панели в стене и вынул из-за откинувшейся дверцы комм. – Вот, возьми. Этот аппарат синхронизирован с моим личным и работает на частоте, не прослушиваемой никем. Это гарантирует нас от подслушки, даже если бы у кого-то хватило бы смелости на такой отчаянный шаг.
И адмирал улыбнулся так, будто хотел укусить.
- Это всё?
- Да, сэр.
- Удачи, Джон, жду отчёта.

Вошедший в этот момент Эд Марлоу проводил Харрисона глазами.
- Что ему было нужно?
- Хочет лично проследить за изготовлением первой партии торпед, чтоб там чего не напортили. Я отправляю его в Лондон, - адмирал встал и прошёлся по кабинету. – Похоже, я не зря рискнул и выдернул его с Кроноса.
Эд в ответ на это подумал, что не зря не стал рассказывать адмиралу про наметившиеся шашни Харрисона и Рииты. С тех пор он не заметил ничего явно настораживающего, но чутьё, отработанное годами службы, заставляло его не спускать глаз с обоих. Очень плохо было то, что Харрисон не клюнул на Юки, вернее, клюнул, да не так. В его отношении к девушке не было ни грамма того, что потоком лилось через стекло зала, и Эд ни на секунду не верил, что это растворилось бесследно.

В последнее время у Марлоу вообще было достаточно поводов тревожиться. Опробованная на «Брэдбери» спецпрограмма дала сбой на «Энтерпрайзе»: этот недоумок Шэди не подумал о таком возможном выходе, как сброс настроек путём банального выключения питания. А вот инженеру «Энтерпрайза» Скотту как раз-таки именно эта мысль в голову и пришла, в результате чего он, Эд Марлоу, вынужден был лезть из кожи вон, чтобы вытащить ещё пару недоумков – Мадд и Эйприла - из цепких лап отдела безопасности флота и капитана Кирка. Крис Пайк пошёл им навстречу, собственно, и выбора-то у него не было, но теперь Марлоу, а значит и адмирал Маркус, косвенно оказывались у Пайка в должниках. А быть должным адмирал Маркус ох как не любил… И сейчас Эд пришёл выпросить «размороженного» на усовершенствование этой спецпрограммки, а тут на тебе – в Лондон. Но, с другой стороны, это решало проблему Хольм – Харрисон…

- Адмирал, не опасно ли отпускать Харрисона туда, где проживают наши космические гости? – поколебавшись, озвучил второе своё опасение Эд.
- Занятное у тебя чувство юмора, - усмехнулся адмирал. – Ишь! Проживают. Чего ты опасаешься, если Харрисон так ничего и не вспомнил, живёт себе, в ус не дует, ни один медосмотр ничем не настораживает, даже Коулман рукой на него махнул. Чип в порядке?
Эд набрал код на своём падде.
- Да, сэр, чип на Харрисоне.
- Так чего ты мне голову морочишь? Если б ты ещё мне хорошие новости с Фомальгаута принёс…
Марлоу вздохнул и покачал головой.
- У доктора Эрреры последний шанс, потом придётся либо ещё кого-то из этих 72 забирать, либо уже сейчас, пока не поздно, задать вопрос, что он делает не так.
- А что он может делать не так? – нахмурился Маркус.
- Он полагал, что обработка организма любого из этих людей по той же методике, что и с Харрисоном, даст тот же эффект. Ему потребовалось пять неудач, чтобы понять, что это не так, да плюсуем сюда ещё тех двух, на ком он это опробовал до Харрисона. Семь случаев уже тянут на закономерность. Вывод-то прост: либо при работе над Харрисоном вкрался неизвестный фактор, либо организмы не идентичны, садись и думай, чего ты не учёл. А этот коновал вопреки математике считает, что 0+0+0 когда-нибудь станет равняться единице. Так он нам весь материал загубит, сэр, но я его переубедить не могу, с его точки зрения я дилетант.

Адмирал сел обратно в кресло и, переплетя пальцы в замок, подпёр этой конструкцией подбородок и задумался.
- Тогда так, - минут через пять нарушил он молчание, - моим приказом останови этого безумца, а если убедишься, что у него мозги совсем отказали, так похоже, они ему и ни к чему. Последний шанс не трогать до прояснения ситуации в группе медиков, ты должен мне через неделю, самое позднее дней через десять, подобрать кандидатуру преемника из тех, кто на Фомальгауте. Искать ещё кого-то мы не можем, пока он войдёт в курс дела, упустим время. Через месяц «Вендженс» будет при полном вооружении, и к этому моменту у нас должно быть чёткое и ясное понимание того, как нам работать с 72 гениями, которые по примеру Харрисона перевооружат весь флот. Теперешними темпами нам этого и за пять лет не сделать, клингоны навяжут нам войну по своим правилам. Ясно?
Эд кивнул.
- Да, сэр.
- Тогда бери Майка Шэди, он Харрисону не нужен, и вылетайте на Фомальгаут. У тебя своё дело, у Майка своё. И не особо следите там.
- Шэди уйдёт якобы в отпуск.
- Хорошо, и оформи Хольм туда же.
- Простите? – вырвалось у Эда.
- Она Харрисону тоже не нужна, пусть пока в отпуск идёт на недельку.

Марлоу не мог бы сказать, почему, но он насторожился. Ему до смерти не хотелось упускать Рииту из вида, не вошьёшь же ей чип, как Харрисону, она-то эти штучки знает. Любой ценой надо отсрочить её отлёт с базы.
- Адмирал Маркус, я просил бы, чтобы по возможности первым ушёл тогда в отпуск Слэттери, у меня есть задание для Хольм.
Брови Маркуса взлетели.
- А мне потом не придётся проводить полный ремонт этой базы, а, Эд?
- Я не собираюсь … плотно работать с лейтенантом Хольм, тем более, если улечу на Фомальгаут. Простое задание по программному обеспечению, с которым она справится, раз я забираю Майка.
- Ладно, бери Рииту, - махнул рукой адмирал. – Но, если что, ты сам попросил.

***

«Иглу» заполучить не удалось и Хан понимал, что прощаться со своей сообщницей рано. Неизвестно ещё, как повернутся дела в Лондоне. Если он прав и его экипаж там, то его надо найти, вывезти из хранилища или где там их держат, и доставить на «Вендженс». Ни одна из этих задач лёгкостью не отличалась, хотя предварительные намётки у Хана были.
Перво-наперво он создал двойник комма, данного ему Маркусом. Теперь они могли переговариваться с Риитой и рисковали быть обнаруженными, только если в момент их переговоров адмирал решит связаться с ним, Ханом. Или если адмирал слишком хорошо думал о своих подчинённых и кто-либо из них всё-таки осмелится прослушать главнокомандующего. Хан знал минимум одного такого любопытного – Эда Марлоу, но не похоже было, что у Марлоу имелись для этого вес, возможности и навыки. А с чипом он поступил просто: отключил датчик приёма сигнала тревоги, оставив пеленгацию, и сделал так, что снимать чип с тела можно было по желанию.

Пользуясь тем, что Эд, Майк и Дэн отбыли кто куда, последнюю ночь перед отлётом в Лондон Хан провёл в комнате Рииты.
- Я оставлю тебе весь набор программ - ломовики, раскодировщики, чистильщики, мало ли что понадобится, - сказал он, поглаживая её по обнажённой спине и водя губами от шеи к плечу. – Только будь осторожна, чтобы Юки не заметила.

Раздетая, разомлевшая, с порозовевшими щеками и губами, яркими, как лепестки роз в саду его делийской резиденции, Риита полулежала у него на коленях и глаза её туманились в истоме наслаждения. Они только что вышли из душа, куда он, всё-таки оставшийся на ногах после двух сокрушительных оргазмов, отнёс её на руках.

- Постараюсь, - она потянулась к нему. Хан поцеловал нежные, слегка припухшие губы, ещё недавно вытворявшие с ним такое, от чего он не то, что говорить, даже думать не мог, а мог только чувствовать и жаждать. – И ты тоже будь осторожен, за тобой и там наверняка будет наблюдение.
- Это ожидаемо, - Хан помолчал.

Рад ли он тому, что она ему ещё нужна и поэтому он здесь, обнимает её, не без удовольствия занимается с ней любовью, или он досадует, что пришлось идти на этот шаг? Странная, не пойми откуда выскочившая мысль: а если бы она была одной из них или помогала ему по доброй воле и не было бы тогда досады, что осталось бы? Но желание спасти своих, уйти как можно быстрее с планеты, на которой их второй раз загоняли в угол, отодвинуло уже смутно маячивший на периферии сознания ответ. Нет ничего важнее этой задачи, нет и не будет.

- Джон, - она провела ладонью по его щеке, - ты сейчас где-то далеко, так?
- Трудно совсем выбросить такую проблему из головы, даже рядом с тобой, - Хан обаятельно улыбнулся, откидывая голову на спинку кресла.
- Мне тоже … трудно, - Риита начала покрывать невесомыми поцелуями плечо и скульптурно вылепленную грудь мужчины, потихоньку переходя к прикусываниям, слыша, как рождается где-то в горле полустон-полурык, и наслаждаясь тем, что могла заставить его так рычать.
- Ты не дала мне закончить, - он рывком подтянул её повыше и скользнул губами вниз по подставленной шее, ключицам, груди, дразня и поочерёдно легко прихватывая зубами стоявшие торчком розовые соски. На последнее он бы не отважился, если бы был возбуждён чуть более. - …но я постараюсь.

От его поцелуев и покусываний по выгнувшемуся дугой телу прошёл трепет. Она начала извиваться в его руках, пытаясь подставить под его губы атласную кожу живота, без слов умоляя о самой горячей интимной ласке. Хан ухмыльнулся и, притягивая её обратно в поцелуй, жарко шепнул.
- Для этого нам надо выбраться из этого кресла и вернуться в постель.
- А ты хочешь уйти?
- Нет, - он поднял её на руки и пошёл к кровати. - Хочешь, останусь на всю ночь?
Он опустил Рииту на серо-стального цвета простыню, отливавшую шёлком, и, наклонившись, провёл языком линию от пупка вниз.
- Скажи, хочешь?
"Хочу!" - закричало сердце, безрассудно надеясь на сильные руки, прижимающие её во сне к себе.
"До безумия!" - повторило тело, плавившееся под его губами, дрожавшее от ласк.
- Скажи, что ты этого хочешь, - властный шёпот мужчины зазвучал над самым ухом, лишая разума. Тело, словно сделанное из неостывшего металла, вжалось в неё и, выстонав что-то бессмысленное, она закинула на него ноги, раскрываясь и готовясь впустить в себя. Но этого молчаливого подтверждения было мало - ему была нужна полная и безоговорочная капитуляция. – Скажи это для меня! Ну??!
- Хочу, хочу, хочу, - бормотала она в ответ, чувствуя, что его плечи уходят из-под рук, а она проваливается во тьму, растворяется в ней и наслаждается этим.

Он эгоистично смаковал это бормотание, как лучший коньяк, и безумствовал вместе с ней, набросившись на неё ртом, давая ей то, чего она так жаждала и не ощущая при этом ничего, кроме чистейшего восторга. Она билась в его руках, и просила ещё, не важно кого и не важно о чём, и звала его по чужому имени, но ему уже было всё равно, кто он - Джон или Хан. Потому что на протяжении всей этой ночи он делал с ней, что хотел, и с ним делали, что хотели, но как-то так выходило, что именно этого, до искр из глаз, до полного самозабвения хотели они оба. И по какой-то причине это было для него бесконечно важнее того имени, которым она его называла. Он непременно задумался бы над этим … раньше, а сейчас просто глушил захлёбывающиеся женские стоны своими, позволяя белому жару опалять его закрытые глаза, с радостью принимая боль от вцепившихся ему в плечи ногтей. И прижав её потом к себе и проваливаясь в недолгий сон, чтобы дать отдых не телу – оно-то практически не уставало – а обессиленной душе, он старательно вытеснил подальше мелькнувшее желание, чтобы так было всегда...
Но увы, чаще всего "всегда" заканчивается слишком быстро.

***

Лондон встретил его внезапно налетевшим откуда ни возьмись ветром, по-летнему коротким и проливным дождём, и Хан усмехнулся мысли о том, что за три прошедших века люди достигли других звёздных систем, но погодой управлять так и не научились.

Центральный офис Секции 31 напоминал айсберг – видимая 1/10 часть «Архив «Кельвин», называемая просто Архивом, и уходящая почти на километр вглубь система уровней, лабораторий, цехов сборки, коридоров, складов, хранилищ и прочего подобного. Чтобы отыскать в этом лабиринте с многоуровневой системой допуска определённый груз, нужно было время и максимальная осторожность.
Хан старался входить в систему под своим именем – Джон Харрисон – однако, улучая удобный момент, пользовался для доступа учётной записью адмирала Маркуса. Недостаток этого метода состоял в том, что сам адмирал тоже мог бы захотеть узнать новости или прочитать отчёты, поэтому долго работать под его именем Хан не мог. Он провёл не один день, не оставляя следов в системе, пока не наткнулся на ряд в высшей степени засекреченных записей. Написать программу-взломщик было парой пустяков, он уже убедился в том, что уровень специалистов-компьютерщиков, проектировавших системы Секции 31, с его точки зрения критики не выдерживал.

Там не было никаких упоминаний о «Ботани Бэй». Только сухие отчёты медицинского характера о состоянии неких безымянных «пациентов», скан-данные какого-то оборудования инженерно-медицинского характера, но всё это убеждало Хана в том, что он на верном пути. А вот количество «пациентов» сбивало с толку - 72, если это его экипаж, их должно было быть 84.
Хан размышлял об этом в столовой за обедом. Не было другого выхода, как пробраться туда самому, подделав пропуск или приказ от имени Маркуса, и увидеть загадочных «пациентов» собственными глазами.

- Как дела у Тома? – раздался женский голос с соседнего столика.
Собеседница ответила тяжёлым вздохом.
- Да всё также, он совсем извёлся, на тень стал похож.
- И никаких благоприятных прогнозов? – понизив голос, спросила первая.
- Да какие там … прогнозы, - женщина запнулась. – Мири, пока от этого вируса лечения нет. Может, когда-нибудь и будет, но его дочка вряд ли доживёт, нельзя же годами без последствий находиться в коме.
- Бедняга Хервуд, - в тоне первой звучало искреннее сочувствие. – Мы вместе Академию окончили, он был одним из самых многообещающих и преданных флоту кадетов. А теперь весь флот не может спасти его девочку. Ну что, Хелен, ты доела? Пойдём тогда.

У всех своё горе и медицина 23-го века не всесильна, на мгновение подумал Хан, возвращаясь к обеду и своим планам. Пожалуй, легче всего подделать приказ адмирала о допуске, в 31-ой лишние вопросы не приветствовались, как говорила ему Риита, а секретов было очень много. Чересчур много для того, чтобы уследить за сохранностью всех.

Когда дверь в особый склад №336 уровня 8 бесшумно открылась, по телу Хана прошла дрожь. Два ряда тёмно-серых вытянутых предметов с полупрозрачными оголовьями навевали мысли не то об инкубаторе, не то о каком-то бездушном оборудовании. В помещении было прохладно, несколько человек ходили между рядами и что-то заносили в свои падды. На Хана никто не обратил внимания и он, в свою очередь уткнувшись в падд, на негнущихся ногах дошёл до одного из этих предметов.
Видимое через почти прозрачное, чуть заиндивевшее изнутри стекло безмятежное лицо спящего человека, молодое, красивое, он узнал сразу, оно не раз являлось ему во снах.
Малик, его преданный сподвижник, взявший по личной инициативе на себя функции его, Хана, охранника. Не раз встававший рядом, плечом к плечу, спасший ему жизнь.
Хан ухватился за изголовье серой капсулы, чтобы не упасть от внезапно накатившихся облегчения и надежды. Малик жив, спит в криостазисе, фактически в тюрьме, но жив!

Он перешёл к следующей, успокаивая гулко бьющееся сердце.
Сойер. Хоакин. Уильямсон. Шакти. Джефф...
Он прикрыл глаза, иррационально боясь, что когда он их откроет, всё изчезнет, но это было не так. Хан пересчитал капсулы, их действительно было 72, а не 84.

***

Хан вернулся на рабочее место совершенно разбитым от необходимости так сильно сдерживаться. Он изучил механизм капсул и понял: он не мог, даже найдя своих, пробудить их к жизни прямо тут, на складе. Слишком это долгий процесс, он успел бы вывести из стазиса лишь нескольких, а сигнал тревоги уже сработал бы. Нужен был план по вывозу капсул в безопасное место, а места безопаснее «Вендженса» Хан не знал. Но перед этим следовало еще кое-что предпринять.

Он обшарил все 10 уровней складов, помещений и прочих тайных закутков Архива, перерыл все сведения лондонской базы Секции 31, но не обнаружил и следа остальных 12 его товарищей, ни живых, ни мёртвых. Это, скорее всего, значило, что их сюда и не привозили, и Хан отправил вызов Риите.
- То, что я искал, найдено.
Даже через комм и бездонный космос он услышал облегчённый вздох.
- Я рада, поздравляю.
- Пока ещё не с чем. Не хватает двенадцати, а те, что есть, в заключении в бессознательном состоянии. Поищи тех, которых не достаёт, надо узнать, что с ними сделали. Поищешь?
- Да. А ты?
- Обо мне не беспокойся, я в полном порядке.

Теперь нужны два приказа, один настоящий и один подложный. Хан начал с подложного.
- Сверхсрочный приказ от адмирала Маркуса, доктор Слэттери. Касается ваших «пациентов».
- Сверхсрочный? Интересно…
Высокий мужчина с бородкой, в докторском халате, круто повернулся к брюнетке, протягивавшей ему падд, и вчитался в текст. Брови его в недоумении поползли вверх.
- Перенести капсулы в торпеды? Первый раз сталкиваюсь с подобной несусветной чушью!
- Осторожнее в выражениях, доктор, - оборвала его брюнетка. – Речь идёт о перемещении «пациентов» и адмирал полагает, что так безопаснее и надёжнее, передислоцирование 72 криокапсул может привлечь внимание.
- Ещё скажите, что вам это по душе, Эмилия Крайвен, - фыркнул в раздражении доктор. – Я не специалист по вооружениям, как я запихну их туда?
- Мы здесь вопросов не задаём, доктор Слэттери, - мягко напомнила Эмилия. - Главный конструктор торпед сейчас находится в Лондоне, насколько мне известно, и я проконсультируюсь с ним. Уверена, он будет вне себя от того, как планируется использовать его любимиц, но приказа не ослушается.
Хан, конечно же, с готовностью ответил на все вопросы, которые нашлись у лейтенанта Крайвен, и предложил помощь, но, услышав фамилию Слэттери, на склад 8-336 под предлогом занятости спускаться отказался.

Следующим шагом был сеанс связи с адмиралом Маркусом.
- Сэр, я с хорошими новостями.
- Давай, порадуй меня, Джон.
- Я проследил за всеми корректировками, внёс ещё пару усовершенствований. Сборка идёт по плану и через несколько дней первые 150 торпед будут готовы к отправке на «Вендженс».
- Отлично, Джон, это действительно хорошая новость. Что нужно от меня?
- Я знаю, что обычно вы такими мелочами не занимаетесь, сэр, но если коммандер Марлоу ещё не вернулся…
- Нет, поэтому говори.
- Транспортный шаттл, сэр, для доставки на базу, и погрузчик.
- Жди приказа, Джон.
«С нетерпением буду ждать», - сказал себе Хан.

***

12 исчезнувших людей не давали Риите покоя. Такое небольшое количество могло затеряться где угодно, хоть на базе, хоть в любой колонии, хоть на Земле. В поисках малейшей зацепки она думала, высчитывала, проверяла и снова думала.

Несоответствие полётного задания записям в бортовом журнале «Авангарда» обратило на себя её внимание на пятый день. «Авангарду» нечего было делать на секретном объекте 31-4-Фомальгаут, тем более стоять там почти сутки, а в журнале значилось только «по приказу командования», читай, адмирала Маркуса. Риита не имела допуска на Фомальгаут и даже не представить не могла поэтому, что там понадобилось звездолёту, приписанному к Секции 31.
Воспользовавшись программой-ломовиком, оставленной ей Джоном, Риита проникла в базу данных Фомальгаута и, недолго там порывшись, поняла, что работа на этом объекте носила экспериментально-медицинский характер. Однако, к своему удивлению, она не обнаружила никаких свежих документов – журналов проведения исследований, результатов анализов, описаний методик, - только старые или самые общие записи. Либо это всё было уничтожено, либо существовало только на портативных носителях.

Риита подумала и, пройдя в свою комнату, сделала вызов с комма-двойника своему старому приятелю, Теренсу Кэссиди.
- Кэссиди, привет.
- Привет, давно тебя не видел, Хольм. И откуда ты звонишь, если у меня не определяется?
- Не важно, но подслушать эту частоту не могут. Слушай, у меня чертовски мало времени, Терри. Ты что-нибудь знаешь о базе Фомальгаут?
- Во имя всех святых, куда это ты влезла? Сведения о Фомальгауте настолько секретны, что даже мы, медики, меж собой эту тему только шёпотом обсуждаем.
Значит, она поняла верно, там медицинская лаборатория. И что там делать «Авангарду»?
- Прошепчи и мне на ушко, что там делают, на этой суперсекретной базе?
- Я надеюсь, что тебе это действительно надо знать…
- Позарез, это вопрос жизни и смерти. Увидимся – расскажу.
«Если увидимся».

- Там самая крутая медико-генетическая база под крылом Секции. Персонал немногочисленный, но все профи высшей пробы, генетики, вирусологи, иммунологи, специалисты по клеточным технологиям, биоинженеры. Исследуют вирусы, проводят генетические эксперименты и поверь, ты не захочешь знать, к чему некоторые из них привели.
«Разработка биологического оружия??!»
Она не решилась задать этот вопрос даже по закрытому каналу. Вместо этого она спросила.
- А не слышали твои медики, в последнее время ничего необычного там не происходило? Мне понадобились материалы, а их в базе данных нет.

- Смотря что считать необычным, - протянул задумчиво Кэссиди. – Там всё необычно, начиная с главврача и заканчивая младшим медперсоналом с навыками ближнего боя.
- А кто там главврач?
- Себастьян Эррера. Слышала о таком?
Что-то зашевелилось в памяти, смутно-неприятное. Был какой-то скандал… в Главном госпитале флота… экспериментальные операции?
- Так если это тот Эррера, то вроде он хирург...
- Был великолепным хирургом, чудеса творил ещё три года назад. Потом у его пятилетнего сына обнаружилось неизлечимое заболевание мозга и он словно слетел с катушек. А когда стало ясно, что это дефект гена, Эррера переквалифицировался в адепта генетических исследований.

Вот теперь она вспомнила. Врач, в открытую выступивший против закона о запрете генетических исследований и коррекций, проводивший непонятные операции в одном из филиалов госпиталя флота. Когда какая-то из проверок выявила этот факт, началось разбирательство, потом как-то быстро затихшее. Риита тогда полагала, как и многие другие, что врача изгнали из флота и просто втихую лишили лицензии, но действительность оказалась гораздо непригляднее.

- Именно, - подтвердил её догадки Кэссиди. – В профессиональных кругах ему из-за этого руку подавать перестали и наши взяли его тёпленьким, когда он уже долго без работы сидел. Представляешь, был красивый, видный мужчина, точь-в-точь портрет врача Авиценны, а сейчас такое впечатление, что в прежней оболочке другой человек живет, - Терри вздохнул. – Необычное, говоришь…
Собеседник Рииты помолчал, размышляя, и она опасалась его торопить, даже несмотря на то, что каждая минута на линии грозила обнаружением.
- Не знаю, как тебе это покажется, странным или нет, но краем уха я слышал, будто означенный главврач дней 10 назад скоропостижно скончался от инфаркта. Я бы решил, что это необычно, учитывая, какой там должен быть медконтроль.
Риите стало жарко. Две недели назад адмирал услал куда-то Эда, а Майк отправился в отпуск.
- Спасибо, Кэссиди, я твоя должница.

Она отключилась и кинулась обратно в лабораторию. Не обращая внимания на возможное видеонаблюдение, она, проверив, не нашла даже следа виброкинжала в столе Майка. Зачем человеку в отпуске спецоружие для организации мнимой ненасильственной смерти, если он даже на задания, что очевидно, не всегда его берёт?
Она плюхнулась в кресло. Что же получается? Секция 31 взяла на работу врача с запятнанной репутацией, пойманного на противозаконных исследованиях. Такое мог провернуть только адмирал Маркус, только у него для этого было достаточно влияния. Хирургия и сдвинутость Эрреры на генетических коррекциях открывали обширные возможности применения этих талантов. Это могли быть и эксперименты по созданию бактериологического или узкоспецифически действующего биологического оружия, и вмешательство в гены с любыми целями… а оружие надо испытывать и эксперименты над кем-то проводить…
Вместо жары Рииту затрясло от озноба: инфаркт главврача и возможное уничтожение лабораторных отчётов могли означать подчистку следов после, скажем, выхода эксперимента из-под контроля. Или ещё какой нестандартной ситуации.

Интуиция кричала во весь голос: не лезь в это дело, слишком много вокруг Джона всего накручено, не сносить тебе головы. А голос разума, солидарный с голосом сердца, возражал: если на этой базе проводятся запрещённые во всей Федерации генетические эксперименты или испытания биологического оружия на живых разумных существах, а зачем ещё могли понадобиться 12 человек команды Джона, то это нужно остановить.
А что с самим Джоном, вдруг подумала она. Амнезия не пойми откуда, сверхинтеллект, сила и ловкость, явно превышающие способности человека. И как быстро на нём всё заживает! Не являлся ли он первым серийным образцом этого эксперимента? Это многое объяснило бы. Риита знала, куда ей надо за этим обратиться и открыла толстую медицинскую карту Джона Харрисона.

***

Проводив глазами транспортный шаттл, уносящий в трюме торпеды, в половине которых были спрятаны капсулы с его людьми, Хан выдохнул с некоторым облегчением. Игра на чужом поле заканчивалась. Ему осталось выяснить, что случилось с остальными 12 членами экипажа «Ботани Бэй» и … настанет время кое с кем поговорить по душам.
Вызов комма адмирала прозвучал настолько неожиданно, что Хан вздрогнул от нехорошего предчувствия, но это оказалась Риита.
- Джон, я нашла след твоих людей, но у меня… - голос женщины был таким, что Хан нарягся. – …плохие новости. Я подозреваю, что над вами проводились генетические эксперименты.
Она знает? Откуда, если даже в файлах Секции 31 не было ничего ни о «Ботани Бэй», ни о том, как их нашли, ни об их модификации?
- Я тоже это знаю, - сказал он просто ради того, чтобы не молчать.

- И, Джон, то, что я нашла, неопровержимо свидетельствует, что в этом замешан адмирал Маркус. Он давал указания, чтобы доктор Коулман делал всё возможное, чтобы ты ничего не вспомнил.
Ясно, она думала, что эксперимент был уже в этом веке. А может, она права и это Коулман превратил Хана в Джона Харрисона?
- Ты хочешь сказать, что на базе со мной что-то сделали?
- Да, но тут нет подробностей, как и что. Но результаты такие, что я…
- Подробности знает адмирал, не сомневаюсь, - перебил её Хан.
- Но как, он же не медик?
- Человек невиновный может что-то забыть, но адмирал причастен и поэтому помнит всё. Надо мне нанести ему визит и поговорить. Адмирал на базе?
- Нет, я уже узнала. Он в Штабе флота, там очередной скандал. Но к Маркусу не заявишься без приглашения, система безопасности не пропустит.
- Мне нужна «Игла» и персональный транспортер. Риита, я понимаю, о чём прошу, но я тебе обещаю – Маркуса я остановлю, чего бы мне это не стоило.
Это была манипуляция, но тем не менее это была правда. Хан опять шёл ва-банк.

Секунды шли и шли, а она молчала и вдруг сказала.
- Человек не может выбирать, умереть ему или нет, но он может выбрать – почему и зачем ему умирать. А если очень повезёт, то ещё как и когда. Зарядка твоей портативки займёт полтора часа, Джон.
Если бы Хан мог, он бы сейчас сжал её в объятиях, и плевать ему на 600 миллионов разделяющих их километров.
- Ты потрясающая женщина, Риита. Бери №208, запомнишь? Координаты места встречи я сейчас тебе направлю.
- Хорошо.

Под номером 208 числилась модифицированная им «Игла» с модулем перемещения и технологией, разработанной им для торпед-невидимок проекта 16-394. Дополнительные батареи модуля были спрятаны под обшивкой в задней части шаттла, а к его вооружению добавились зажигательные гранаты калий-41 и автоматические фазерные орудия.
Вместе с уже имеющимся на «Игле» оружием этого было достаточно, чтобы по желанию либо стереть с лица Земли самое высокое здание Сан-Франциско - башню Адмиралтейства, либо перестрелять всех, кто там находился, как куропаток.
Хан воевал тогда, когда его к этому вынуждали, и не начинал войну первым. Но это не значило, что он не был к ней готов.

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 7. Тот, кто знает.

Хан, знавший "Вендженс" как свои пять пальцев, мог бы пройти по нему с закрытыми глазами и при этом не коснуться ни одной переборки. До зала регистраторов он добрался кружным путём, через грузовой отсек 7-го уровня, уверенный, что уж здесь-то никого не встретит. Он так болезненно ощущал, как отпущенные ему полтора часа просыпаются песком сквозь пальцы, а он ещё не принял решения относительно Рииты, будто каждая ушедшая минута отрывала кусочек его собственного существования.
Мимоходом заметив, что сняв перчатки, он впопыхах забыл снять испачканный плащ, Хан открыл дверь зала регистраторов, сделал несколько шагов и замер, увидев, что он здесь не один: Риита Хольм, держащая в руке падд и задумчиво постукивавшая стилом по зубам, повернула к нему голову и глаза её удивлённо расширились.

Хан внезапно испугался. Да, он знал, что этот момент рано или поздно настанет, но в мыслях и на деле постарался сделать всё, чтобы отодвинуть его как можно дальше. Он вдруг понял, что в глубине души надеялся, что всё как-то утрясётся само собой и ему не придётся принимать решения. Хотя, если подумать, ну что могло бы произойти? Риита навсегда осталась бы в инженерном, превратившись в душу "Вендженса"? Или улетела бы в космос?
Не сводя с него глаз, она нащупала консоль, положила на неё падд и шагнула к нему. И оставалось всего несколько секунд до того, как она сама всё прочтёт на его лице, а он так и не решил, что делать и как ему себя с ней вести.
Но ещё шаг - и в глубине её глаз он поймал уже знакомый огонь и всё про неё понял. А следом всё понял и про себя.

Пространство отсека скрутилось спиралью и бросило их друг к другу с такой силой, что невозможно было бы сказать, он ли подхватил её на руки или она птицей взлетела к нему в объятия. Он вжал её спиной в переборку, она скрестила ноги у него на талии, рванув плащ с плечей, и не было никакой нежности и никакой прелюдии.
Они сплелись в жадном объятии, в жёстком поцелуе, с губами, зубами и языками, души высасывая друг из друга. Только на мгновение он убрал руки, сдирая плащ, и чуть не рухнул от того, как судорожно она притянула его к себе. В следующий миг раскололась на мелкие кусочки от удара о переборку схватывавшая её волосы в хвост заколка, треснуло сорванное бельё. Дрожь, казалось, пронизала «Вендженс» от мостика до гондол искривления: древнейший из всех инстинктов, так долго сдерживаемый, не хотел считаться ни с чем и властно, грубо поставил обоих на колени.
Запустив обе руки в рассыпавшиеся густые пряди, он на короткий миг оторвался от её губ, вынуждая подставить горло. Но разорвать взгляды было гораздо сложнее и он читал в её лихорадочно горящих глазах желание, равное его по силе и бесшабашности, и отпустил себя, дожигая остатки овладевшей им на Кроносе неконтролируемой адреналиновой реакции.

Никогда в прежней жизни Хан не брал женщин силой и не собирался становиться насильником, в этом не было необходимости. Санджай, Асанф, Верити, Ама - они были подобны ему и не допустили бы такого, а остальные его подданные почли бы за счастье быть избранными именно им. Он побеждал мужчин, а не воевал с женщинами, но сейчас, у этой чёртовой переборки, перешагнул бы этот барьер с лёгкостью. Желание взять то, что хотел и как хотел, утвердить право быть хозяином собственной судьбы, а не марионеткой Секции 31 или ещё кого-то застилало разум, но, несмотря на этот туман, он точно знал: сейчас не происходит ничего, чего не хотел бы он и не желала бы она. И он двигался в ней, неистово, пламенно, с ощущением дикой свободы и наконец-то обретённой собственной цельности, в смеси гнева, восторга, ярости, упоения, впервые после пробуждения таких острых, что пели и бурлили в его крови.
Риита застонала, откинув голову с полуоткрытыми искусанными губами, мышцы внутри неё конвульсивно сжались и Хан, чувствуя, что вот-вот сорвётся следом, резко пригнул её голову, подставляя плечо. От прокатившегося могучей волной оргазма у него словно перед глазами опять взорвался охваченный огнём Праксис, вырвавшийся женский крик его тело поглотило без остатка, а свой собственный он заглушил, прикусив густую прядь её волос…

Хан перехватил расслабившееся тело Рииты поудобнее, зализывая и легко целуя губы, позволяя её рукам гладить его шею, ерошить короткие пряди на затылке. Ему не трудно было удерживать женщину на весу, он и больший груз легко бы вытерпел, но сейчас он специально тянул время, не опускал её на пол, давая возможность успокоить дыхание и надеясь на то, что её реакция на произошедшее даст ему какую-то подсказку. Раздавшийся около его губ шёпот вызвал напряжение во всём теле, но в голосе явно слышалась улыбка и Хана слегка отпустило.
- Откровенно говоря, очень рассчитываю на то, что здесь, в отличие от базы, нет камер слежения. Или есть?
А вот этого он не предвидел и моментально насторожился. То, что на "Вендженсе" была установлена вполне стандартная компьютерная система идентификации личности, он знал, как знал и то, что никаких камер слежения он в проект не закладывал. Обычные модули-самописцы, регистраторы-"чёрные ящики", датчики системы допуска и прочее тому подобное. Но, чёрт возьми, на базе-то может быть всё, что угодно. И если тот, кто выводил его из криостазиса, хоть наполовину так же предусмотрителен, как профессор Хейсен, ему надо ждать и других сюрпризов.

Решение сложилось мгновенно: Риита Хольм ему необходима. Она знает о привычках и методах работы Секции 31 и этим знанием он не обладает, потому что за все 8 или 9 месяцев работы он не только ни разу не подумал о возможном наблюдении, но и не задавал себе вопрос: его коллеги, те ли они, кем кажутся? Сейчас ему стало очевидно, что как минимум Майк не только компьютерщик, и Юки знала больше, чем показывала, а про Эда Марлоу и говорить нечего. «Начинка» Дэна Слэттери определённо представляла некоторые проблемы и до прояснения его тоже стоило опасаться. Оставалась Риита, которая была достаточно умна, чтобы помочь вычислить, куда мог деться его экипаж, и могла стать его глазами и руками. В конце концов, зачем ещё нужны другие люди, если не для того, чтобы делать то, что он сам не умеет или не хочет?

- Нет, здесь их нет, - он поцеловал её чуть настойчивее, проверяя реакцию. Её рот приоткрылся навстречу кончику языка, который сначала прошёлся, приподнимая верхнюю губу, прежде чем осторожно толкнуться внутрь. Хан отлепился от переборки, выискивая взглядом подходящую для его целей поверхность, и посадил Рииту на какую-то незадействованную консоль.
Она медленно провела руками по его телу снизу вверх, стаскивая чёрную форменку, и он подчинился, не отводя взгляда и видя, как она буквально пожирает глазами представшее зрелище. Её пальцы очертили рельефные мышцы груди, горячий язычок лизнул кожу возле ключицы и, выцеловывая её подбородок и подставленные губы, он обманчиво лёгким движением взялся за ворот форменного платья.
Отбросив разорванную ткань в стороны, он подхватил её под спину, придвигаясь теснее и вынуждая шире развести бёдра. Его губы прошлись мягкими поцелуями от её припухших губ по шее вниз, к обнажённой крепкой груди, выгнувшейся ему навстречу. Расслабленность исчезала и тело Рииты обретало понемногу упругость и гибкость молодой ивы, обвивая его ногами, притягивая руками. Теперь можно было глотать хмельной напиток страсти, не обжигаясь, смакуя, и он накрыл языком дерзко вставший сосок, чувствуя, как она тихо вскрикивает от этой откровенной ласки, толкаясь вперёд и откидываясь ему на руки. Приглашение было возбуждающим, недвусмысленным, и Хан чуть приподнял женщину, позволяя ей потом соскользнуть вниз и соединиться с ним. Это было идеально и, опускаясь вместе с ней на консоль, он испустил короткий вздох.
Её удовлетворённый полустон в ответ - приемлемая цена за его экипаж.
А форму она успеет себе реплицировать до прихода на базу.

***

Дней десять после Кроноса группа Харрисона работала на половинных оборотах: Юки и модуль с Доверна вернулись на базу, но Дэн, дойдя вместе с "Брэдбери" до колонии Бета-6, ожидался обратно недели через 2-3, а Майка куда-то на несколько дней забрал Эд Марлоу.

7 лет, прошедшие до правления его, Эрикссена, Ньютона и прочих, закончились будто вчера, как и не было этих 270 лет, и Хан с лёгкостью восстанавливал навыки и привычки двойной жизни. Это было очень кстати: ему нужно было превратить Джона Харрисона в маску, научиться носить её, невзирая на глухую ненависть к этой насильственно приклеенной личности. Не сказать, что это давалось легко - кошмарные сны из прошлого сменились жуткими фантасмагориями, в которых он то и дело не узнавал себя, разрываясь между двумя своими сущностями. Осознавая совершенно чётко, что опасаться следовало прежде всего доктора Коулмана, он не мог поделиться этим ни с ним, ни с кем-то другим, и приходилось нащупывать пути выхода самостоятельно, методом проб и ошибок, не забывая вести себя осмотрительно и привыкая к возможному наблюдению.

Он был только рад тому, что и Риита также, по всей видимости, о нём не забывала. Она не позволяла себе ничего такого, что бы в любой момент не могло быть продемонстрировано всем желающим, однако Хан теперь видел тлеющий огонёк в её глазах и понимал: время уходит и если он хочет ей воспользоваться, им прежде всего надо найти способ разговаривать, не вызывая подозрений. Мысль, посетившая их обоих, была проста и, как все простое, гениальна, в связи с чем оба предсказуемо встретились как-то вечером в зале №4.

- Давайте медленно, Джон, хотя бы для начала.
От чужого имени Хан вздрогнул. Это не осталось незамеченным, но он постарался максимально мягко улыбнуться и встал напротив Рииты.
- Согласен, так удобнее.
Включилась гитарная музыка, женщина гулко хлопнула два раза в ладоши, задавая ритм, и Хан на время ушёл в него, уступая место Джону Харрисону, вторя звонким ударам каблуков чёрных туфель, перехватывая эстафетную палочку жестов. Выждав, пока они начали кружить уже совсем рядом друг с другом, он сделал первый ход, тихо проговорив.

- Риита, на Кроносе я кое-что вспомнил и это не даёт мне покоя.
- Что-то о себе? – удар, поворот, взгляд через плечо.
- Да, - щёлк-щёлк каблуков, обвод ногой назад, остановка. – Я был не один, у меня раньше была команда.
- О! – взгляд в упор, обвод ногой назад, взмах кисти руки. – И где она?
- Сам хотел бы знать, - спина к спине, головы повёрнуты в одну сторону, и в нарушение всех правил фламенко он взял её за руку и резко развернул лицом к себе. – Но я не знаю.
- Пока подожди рассказывать, - она так же резко выдернула руку. Со стороны это смотрелось как продолжение их противостояния в танце. – Здесь может быть камера наблюдения, но у меня есть идея, надо только кое-что проверить.
Хан кивнул и позволил себе ненадолго сосредоточиться на том, чтобы с чувством разбить каблуком голову Маркуса и втоптать ненавистное лицо Джона Харрисона в пол. Это помогло частично утишить раскалённый гнев и отчаянное желание убить, ставшие, похоже, его постоянными спутниками.

На следующий день Хан с некоторым удивлением наблюдал из-за перегородки за странными манёврами Рииты. Она что-то долго выпытывала у Юки, потом они вместе проводили какие-то поиски у рабочего стола отсутствующего пока Дэна, потом переместились на стол Майка, утаскивая оттуда поочередно карты памяти и проверяя их на компьютере Юки. Хан не вмешивался. Он догадывался, что это и была та самая проверка, о которой говорила в зале Риита, хотя и совершенно не мог понять цель поисков.

Ночью опять снились кошмары, от которых он проснулся в поту и с сердцем, бившемся где-то в горле, и в первый раз ему в голову закралась мысль, что эксплуатация ненависти к личности Харрисона не самый правильный выход. Он не сможет взять и просто выкинуть из памяти время, прошедшее с момента выхода из комы, подсознание весьма отчётливо давало ему это понять. Так может вместо того, чтобы пытаться уничтожить часть себя, её надо просто принять? Разве Джон Харрисон виноват в том, что Хан считал себя верным сыном Звёздного флота? Или, может, Харрисон сам себя использовал "втёмную"?
Хан размышлял над этими вопросами, параллельно роясь в архивных записях Секции 31. Ему нужна была "легенда", которой он смог бы объяснить Риите пропажу своих людей, причем "легенда" должна была быть железобетонной. Он нашёл подходящий вариант и кое-что слегка подправил в отчёте на случай, если ей вздумается проверить. Теперь он был готов к разговору.

***

- Джон, помоги мне надеть туфли и покопайся подольше.
Под медленные гитарные переборы Хан, не преминув слегка вздрогнуть, опустился к её ногам. В жизни ни перед кем не вставал на колени и не встану, промелькнуло в его голове, но тут речь явно шла о предлоге для какого-то разговора. Медленно возясь с пряжками – хорошо, что их по две на туфлю – он слушал торопливые слова, сказанные вполголоса.
- У меня на левой ноге чуть выше колена прикреплена небольшая коробочка. Сними её так, чтобы об этом нельзя было догадаться, и аккуратно отдай мне. У нас будет минут десять, больше опасно.
Хан поднял глаза и усмехнулся. Нельзя было догадаться? Не догадаются!

Сегодня она не иначе, как специально, надела длинную юбку с воланами и расклешённым подолом, под которой не только небольшую коробочку – пару фазеров спрятать можно. Застегнув вторую пряжку на левой туфельке, он плавным движением руки проследил струящуюся линию от лодыжки к колену, не отрывая взор от стремительно расширившихся зрачков карих глаз и подмечая проступивший на светлой коже румянец. Стоя по-прежнему на одном колене, он прильнул щекой к её бедру, чувствуя зарывающиеся в его волосы пальцы и притягивая её ближе к себе, а другой рукой нащупал эластичную ленту и удерживаемую ею вещицу. Постаравшись задвинуть подальше собственное, учащённо забившееся сердце, он осторожно вытащил из-под ленты небольшой предмет дюйма в три длиной, удобно лёгший в его ладонь. Скользя рукой в складках юбки, он передал его, на мгновение сжав горячие пальцы, и почувствовал, как она сдавила предмет в руке.

- Теперь можно говорить, но недолго, а то не поздоровится.
- Что это?
- Очень специфическая игрушка спецагентов Секции 31, они называют её виброкинжалом, - Риита как-то недобро усмехнулась. Про такие вещи ей давно рассказывала Лина, среди её "экземпляров" была пара агентов экстра-класса, с одним Риита даже недолго встречалась. – Применяется редко, насколько я знаю, для имитации смерти от сердечной недостаточности и тому подобных естественных причин.
- Майк? - вырвалось у Хана.
- Да, по моим прикидкам, он единственный, у кого такое может быть, и я не ошиблась.
- И как она действует?
- Особое электромагнитное излучение вызывает серьёзные перебои в ритме сердца, но для этого её прислоняют торцом к телу жертвы. А ещё она обладает интересным побочным эффектом: создаёт местные помехи со связью за счёт генерируемого белого шума в широком спектре частот. Но мы теряем время, Джон. Твои люди что, бесследно пропали? И продолжаем разминку, смотри на меня.
«Умница», - подумал Хан. Он так и предполагал, что человеческий фактор её заинтересует.

- Нас было 85 человек на том задании, где меня, как считается, ранили, - он подчинился, выводя фигуры и радуясь, что подготовился к разговору. – Эвакуация базы в колонии Каледония-2-15, заражение особой формой ксертианской лихорадки, вызывающей безумие. Когда я очнулся, я не помнил, кто я, и ничего не помнил о своих людях.
- И тебе не сказали?
- В том-то и дело, что не сказали, и я не пойму, почему.
«Вот оно что», - стукнуло в голове у Рииты, мгновенно сопоставившей настороженность Эда Марлоу со словами Джона. С его командой что-то не так, если бы они погибли, что тут скрывать? В практике Секции 31 это случается сплошь и рядом, из соображений безопасности могут скрыть обстоятельства смерти, но саму смерть – вряд ли. Может, заразились? Но Джон явно здоров, да и не отправили бы их в колонию без средств защиты, иммуномодуляторов и вакцинации, хотя бы против простой формы этой лихорадки, кто-нибудь да выжил бы. У Секции 31 тайн было много и не все стоило знать…
- Ты у адмирала спрашивал?
- Да, - Хан шёл ва-банк, - но ответа не услышал. Более того, понял, что вопросы не приветствуются.
А вот это даже в подтверждении не нуждалось.

- Давай-ка, пока Майк не вернулся, поработаем над компьютерной сетью. Что ты можешь сделать, чтобы тебя не поймали на нелегальном доступе к кое-каким сведениям?
- Всё! – краткий ответ сопровождался взглядом, полном признательности, Хану почти не пришлось для этого лгать. – А что будем искать?
- Сначала займись логистикой, поищи сведения о передвижении транспортников и звездолётов, как-то же их вывозили с Каледонии. Прежде всего, конечно, «Авангарда» и шаттлов классом не ниже «Сатурна-8», 85 человек это немало. Они могут быть живы, но в карантине или чём-то похожем. И раз Маркус так не приветствует расспросы, будем предполагать, что всё это в высшей степени засекречено, а потому нужен доступ во все базы под кодами «объект 31».
- Будет доступ.
- И ещё. Я не смогу всё время выкрадывать эту штучку из стола Майка, среди таких, как он, имбецилов нет по определению. Надо вычислить камеры слежения и проникнуть в систему управления ими. Это сможешь?
Хан усмехнулся, топнув ногой и щёлкнув пальцами.
- Конечно.

В конце концов кто, как не Хан, реконструировал компьютерную систему всей базы? Ну, положим, модернизацией базы занимался Джон Харрисон, а не Хан, внёс поправку последний. Не пора ли сказать «спасибо»?
И, кажется, он не ошибся в выборе сообщницы. Следующим ходом предстоит втянуть её в доработку управления на «Вендженсе» и модуля.
И заплатить за это, не преминул напомнить ему Харрисон.

***

Адмирал Маркус вошёл в лабораторию с чрезвычайно торжественным видом, сопровождаемый по пятам Эдом Марлоу, выражение лица которого было гораздо более сложным. Риита, Майк, Юки и Дэн вскочили со своих мест, а Хан выглянул на шум из-за перегородки.

Душа Рииты ушла в пятки и сердце тревожно забилось: за прошедшие две недели Джон, пользуясь отсутствием Дэна и Майка и ориентируясь на её подсказки, провёл немало времени во взломанных базах. Он сумел установить, что, во-первых, корабль «Авангард» оставлял весьма значительный груз на юпитерской базе, а, во-вторых, после его захода с Земли приходил транспортный шаттл специального типа и повышенной вместимости. Поскольку в космопорте Сан-Франциско он не отметился, Риита подозревала, что он ушёл либо на космопорт африканского филиала Секции 31 Найроби, либо сел поближе к центральному офису в Лондоне. Но задача отследить центральный офис требовала даже от Джона несколько больше времени. И никто не отменял основную работу.
Однако лицо адмирала было слишком радостным для человека, готовящегося обрушить карающий меч на голову курицы, несущей золотые яйца.

- Прошу минуту внимания, - адмирал поднял руку. – У меня есть сообщение. Джон, тебя это касается в первую очередь.
Хан присоединился к группе и подавил желание переглянуться со своей сообщницей.
- Итак. Все мы прекрасно понимаем специфику работы Секции 31 и знаем, что нас никогда не будут встречать на Земле красными ковровыми дорожками и торжественной церемонией награждения с общефедеральной трансляцией, - адмирал окинул взглядом по очереди всех и кивнул Марлоу. Тот вынул из папки два листа очень плотной бумаги и положил их перед Маркусом. – Но это не значит, что о нас надо забывать.
Адмирал взял в руки верхний лист. Необходимость печатания чего-либо на бумаге отмерла давно и превратилась в своего рода традицию, знак уважения.

- Приказом уровня топ-2 за номером 31 дробь 513 литера К за работу по созданию новейших вооружений и успешное проведение операции на Праксисе лейтенант Джон Харрисон повышен в звании до коммандера.
Секундная пауза взорвалась аплодисментами. Маркус переждал взрыв, улыбнулся и продолжил.
- Вторым приказом топ-2 номер 31 дробь 514 литера Н от имени Звёздного флота и Объединённой Федерации планет за то же самое объявляется благодарность с соответствующим материальным поощрением лейтенантам Сулу, Шэди, Хольм и Слэттери, а также коммандеру Джону Харрисону.

Адмирал сделал шаг к Хану и протянул руку.
- Поздравляю с повышением, Джон. И все можете рассчитывать на отпуск, небольшой, работы ещё много, но тем и ценный.
Хан пожал руку Маркусу, тщательно контролируя поднявший было голову гнев, и ответил улыбкой. Маска, именуемая Джон Харрисон, почтительно поинтересовалась.
- Что я должен сказать в ответ, сэр?
Маркус задумчиво поднял глаза к потолку.
- Да что хочешь, Джон, например, спасибо.
- Спасибо, - проговорил Хан, наблюдая за тем, как адмирал обменивается рукопожатием с Дэном и Майком, а затем приобнимает обеих женщин сразу.
- Приказы прочитаете – и в утилизатор, - отдал команду Маркус. – Отпуска берёте на неделю по согласованию с коммандерами Харрисоном и Марлоу. А теперь за работу и постарайтесь доказать, что я не зря принял такое решение.

***

Несколько следующих дней Хан работал в таком темпе и при такой сосредоточенности, что времени не замечал вообще. Даже сны отступили. Он наконец поймал след груза с «Авангарда» и убедился, что его пристанищем являлся оплот Секции 31 в Лондоне. Необходимо было изобрести грамотный предлог для отбытия, не вызвав подозрений у Маркуса и Эда Марлоу. Но до того нужно было закончить настройку модернизированного им компьютерного обеспечения «Вендженса», установить модуль персонального транспортера в облюбованной им «Игле» и решить ещё одну проблему. Хан подозревал, или во всяком случае допускал, что в его теле мог быть чип-идентификатор, и этот чип следовало обнаружить сейчас.

Настройка инженерных и компьютерных систем «Вендженса» потребовала пяти дней, учитывая, что работать там он мог только без присутствия рядом Майка Шэди, но он добился того, чего и хотел: корабль повиновался голосу и мог в случае нужды управляться Ханом в одиночку.
Риита по его указанию спроектировала модуль пониженной мощности и Хан, ни слова ей не говоря, оснастил им шаттл, внеся в его конструкцию ещё несколько новшеств. А затем выбрал подходящий момент и устроил маленькую аварию электросетей. Экраны потухли, свет выключился, и пока Юки пыталась вызвать аварийную службу, а Майк и Дэн в коридоре копались в блоке энергоснабжения лаборатории, Хан, в непроглядной темноте безошибочно найдя и целуя губы откинувшейся к нему Рииты, тихонько прошептал ей на ухо.
- Я выследил груз, который может оказаться моими людьми, он в Лондоне. И знаю, где на этой базе камеры наблюдения и могу их вывести из строя, все или поодиночке, на время или совсем. Здесь, в лаборатории, их две, но ни одной, работающей в невидимом глазу спектре.
- Будет неосмотрительно, если все и навсегда.
- Да, пока рано, - он стиснул её плечи. – Но сейчас речь не о них. Как думаешь, может ли устройство слежения быть во мне самом?
- Может, - без колебаний ответила Риита. – Такие чипы величиной с горошину, не больше. Думаешь…
- Я бы так поступил, если бы себе не доверял, а мне не доверяют. Иначе зачем эта секретность с моей командой?
Женщина размышляла несколько секунд.
- Медкарта или падд Эда?
- И, возможно, личный падд адмирала Маркуса с шифрованным каналом связи. Проще всего медкарта, разберёшься в ней, если я её вскрою?
- Думаю да, - и Риита отстранилась, прислушиваясь к радостным возгласам мужчин из коридора.

На взлом медицинской карты и скачивание из неё информации ушло несколько часов. Записи оказались закодированными, Хан засел за написание программы-раскодировщика, а Риита задумалась.
Лондон. Если он найдёт подходящий предлог и переведётся в центральный офис, она ни под каким видом не сможет за ним туда последовать. Эд явно что-то заподозрил, выражение его лица, когда он встретил их выходящими из зала накануне операции, было абсолютно сдержанным и совершенно ему не свойственным. Не то чтобы он ревновал, но правила неумолимы: никакой личной заинтересованности между сотрудниками одного задания, коллектив теряет управляемость и предсказуемость, открывается дорога посторонним манипуляциям. Поэтому он не допустит и её перевода в Лондон. Это означало неминуемое расставание и, вероятнее всего, насовсем. Но в сущности, она не имеет права предъявлять какие-то претензии, тем более Джону - он её силком не тащил ни в эти изыскания, ни в личные отношения.
Всё же она не смогла подавить тяжёлого вздоха. Наверное, на её лице всё можно было прочесть, как в открытой книге, потому что поднявший голову Джон застыл, встретившись с ней взглядом.
- Вы не правы, - голос, ставший мягким и бархатным, нарушил тишину лаборатории. – Настолько не правы, насколько вообще можно. И я это докажу.

***

Раскодированная медкарта Харрисона напоминала по объёму задание на планирующуюся первую пятилетнюю миссию. Отложив полноценный анализ на потом, Риита запустила контекстный поиск, буквально сразу выдавший результат, и, еле дождавшись, когда Юки и Майк уйдут на обед, прошла за перегородку к Джону.
- Вы не будете против, коммандер Харрисон, если я сделаю недолгий перерыв на физразминку?
Что-то случилось, понял Хан, глядя на пробегавшую по её телу едва сдерживаемую дрожь и метавшийся страх в глазах.
- Разминка и мне не повредит. Я присоединюсь, если вы не будете против?
Облегчение, проступившее на лице Рииты, было совершенно явным. Что она там обнаружила? Удивилась сведениям о его генетической модификации, не иначе. Придётся опять что-то придумывать.

Хан влез в систему и отключил запись звука камеры зала, готовясь опять что-нибудь соврать или выдать кусочек правды (смотря по обстоятельствам), но при первых же её словах начисто позабыл о злосчастной модификации.
- Джон, у тебя пониже левой лопатки чип особой конструкции, - она наклонила голову, делая остановку в танце, и голос её дрожал. – Это не только передатчик, он при срабатывании по тревоге разорвёт тебе спинной мозг.
Хан отзеркалил её жесты и автоматически продолжал двигаться, но она заметила, как загорелись гневом его глаза. Профессор Хейсен ограничился управлением болью, Секция 31 пошла немного дальше. Укрощая ощерившуюся было злость, Хан следующий удар каблуком нанёс с такой силой, будто хотел провалиться на нижний уровень. Он не мог уйти на Землю с миной замедленного действия в теле, и чтобы от неё избавиться, все средства были одинаково хороши. Пора платить по счетам, он и так тянул достаточно долго.

Хан подождал, пока Риита окажется близко и проговорил.
- Сможешь извлечь?
Она кивнула, сглотнув.
- Попробую. Но не здесь же?
- Вечером у тебя. В твоей комнате камер нет, в коридоре я их закольцую, у себя отключу. Сколько времени это потребует?
- Не знаю, я ведь не опытный хирург. Час, я думаю.
- Хорошо, отключу на три, - Хан многообещающе взглянул в карие глаза, моментально опустившиеся под его жарким взором. – Сумеешь достать то, что для этого нужно? Если надо заняться Шэди, я готов.
- Сумею.
И он с удовлетворением отметил, что голос больше не дрожал.

***

В комнате Рииты Хан скинул чёрную нижнюю форменку, обнажив мощный торс, и повернулся спиной.
Отметя в сторону желание провести рукой по теплой, так и манившей к себе коже, она поднесла позаимствованный на складе медицинский трикодер к шее и повела его вниз, считывая данные. А вот и инородное тело, совсем близко к позвоночнику. Рииту охватила паника: как она будет его извлекать, ведь одно неверное движение дрожащих рук – и чип может сработать или дать на приёмник сигнал, что что-то не в порядке. А если она заденет нервы вот тут…

Хан повернулся к замершей женщине, взял её безвольно повисшую руку с трикодером в свою, другой прижимая к себе и целуя висок.
- Ты сможешь, Риита, - проговорил над ухом уверенный голос. – Не бойся, сигнал от чипа сквозь помехи не пройдёт.
- Я боюсь не только этого, - она уткнулась лицом ему в основание шеи и Хан всем телом ощущал охватившую её дрожь. – Вдруг сделаю что-то не так, причиню тебе вред? Вдруг тебе будет больно?
- Не думай об этом, если б ты знала, какую боль мне переносить приходилось… - он помолчал, слушая, как стучит её сердце. – Я бы и сам это сделал, если смог бы достать, не стал бы тебя просить.
Он приподнял её голову за подбородок, обнял крепче и, лаская, коснулся губами её губ. Раз, другой - и почувствовал, что на его поцелуи отвечают.
- Но я не могу. Поэтому просто сделай это, представь, что я анатомический манекен. Забудь, что я живой. Виброкинжал даёт нам не так уж много времени и оно уходит.
- Если ты можешь терпеть боль, то это ещё не значит, что она тебе нужна, - она прислонилась лбом к его плечу. Вот бы стоять так вечно, пронеслась мысль, не думая ни о чём, прижимаясь к такому желанному телу, горячему и сильному. - Я запаслась анестетиком местного действия, не дай бог дёрнешься невзначай.
- Не дернусь, мы с болью старые приятели, - он усмехнулся, не разрывая объятия и тихонько гладя ее спину, плечи, руки. Раз это необходимо, он потратит еще несколько минут, чтобы её успокоить. Они просто сделают перерыв, он выйдет отсюда, чтобы Риита смогла выключить кинжал и передохнуть. Хотя стоять так, чувствуя женщину рядом, не было чем-то неприятным, Хан усиленно сосредотачивался на том, ради чего он всё это делает, полностью игнорируя то, почему он выбрал именно такой путь. - Но без подобного приятеля я, пожалуй, могу и обойтись.

После недолгого перерыва Риита, ставшая спокойнее, коротким кивком показала ему на стол. Она будет думать, что Джон тренажёр, на котором она когда-то сдавала экзамен, так проще.
Ровно четырнадцать минут спустя Риита бросила извлечённый чип в маленький медицинский контейнер для проб и отёрла струившийся по лбу пот. Ей на глазах становилось плохо – фоновое излучение включенного виброкинжала оказывало угнетающее воздействие на организм, а ей ещё надо было обработать и заклеить рану на спине Джона. Внезапно пол начал уходить из-под ног, и вскочивший Хан еле успел поймать её, пока она не свалилась.
- Кинжал?
Она утвердительно опустила веки.

Хан действовал быстро. Положил Рииту на кровать, нашёл в аптечке ди-2-метоксин, стабилизирующий работу сердечной мышцы, и сделал инъекцию, потом накинул форменку. Не обращая внимания на струящуюся по спине кровь, прихватил контейнер, вышел в коридор, не спеша дошёл до своей комнаты и вернулся, обратив на себя внимание не больше, чем вид Юпитера за окном.
Риита приподнялась ему навстречу.
- Джон, ты что наделал, тебе же рану обработать надо было!
- Вот сейчас и обработай, - он кинул запачканную форменку в утилизатор.
Риита удивлённо нахмурилась: кровотечение остановилось, края раны сошлись и под ними уже видна была молодая кожа. Осталось только подсохшую кровь стереть, чем она и занялась. Какое-то необычное свойство организма, раньше ей такого не встречалось. Она выбросила стянутые с рук перчатки и весь использованный материал, кроме трикодера, в утилизатор и намеревалась спросить Джона об этом свойстве, но обернувшись, попала прямо к нему в объятия.
Все сколько-нибудь связные мысли сразу вылетели из головы. Нельзя думать, когда крепкие мужские руки прижимают к груди, исполняя самое сокровенное желание, когда губы жадно вплавляются в губы, ловя вырывающиеся стоны. Когда отчаянно хватаешься за час любви среди тайной войны, малейшая ошибка на которой грозит тебя уничтожить...
Он присел на кровать, не выпуская её из рук, удивляясь в глубине души реакции собственного тела. Оно словно предвкушало давно обещанный подарок и от волнующей перспективы утоления этой жажды его начинало трясти, как в лихорадке. Он бережно снимал с неё одежду, целуя каждый кусочек обнажавшегося тела, слизывая с него лёгкую испарину ушедшего напряжения, и понемногу переставал понимать, кому это доставляет большее удовольствие: Джону Харрисону, ей или ему, Хану.

Сидящая у него на коленях, шалевшая от наслаждения Риита купалась в его поцелуях, опаляющих жаром спину и плечи, бесстыдно выгибалась, закинутой на шею рукой притягивая его к себе. На этот раз Хан предоставил ей право двигаться на нём так, как хочется, а сам лишь упивался этим, придерживая её за талию, оглаживая сильно выступившие округлые груди, и каждая его ласка откликалась всхлипом. Это звучало потрясающе... Она что-то шептала пересохшими губами и, прислушавшись, он уловил только одно слово.
- Ближе…
- Как хочешь…так? – он толкнулся, поймав её на противоходе, и услышал, как вместе с шёпотом с её губ сорвалось шипение.
- Чё-ё-ёрт, да, так…

Хан родился в стране, где физическая любовь никогда не была ни запретной, ни грязной. Не помнящая себя в пылу страсти женщина в его объятиях была поэтому чем-то абсолютно правильным, с её полуприкрытыми глазами, с разрумянившимися шеей и щеками, растрепавшимися волосами. Она была прекрасна, а то, как льнула её грудь к его руке, как подавались к нему бёдра, стремясь слиться с ним, отдаваясь полностью, каждой клеточкой, как магнитом вытягивало из него такое же стремление, горячее и ненасытное, кружащее голову и рвущее в клочья так необходимое ему самообладание.
- Ты такая красивая… роскошная… - промурлыкал он ей на ушко, слегка прихватив порозовевшую ушную раковину губами и скользя затем языком вниз по шее. Его несло волной нестерпимого уже удовольствия и он коленями раздвинул её ноги шире, увеличивая проникновение, и, положив ладонь на низ её живота, чуть надавил пальцами. С губ Рииты сорвался уже не стон, а какой-то придушенный вопль, но Хан, предвидевший это, закрыл ей рот другой рукой.
– Тише, тише, мы перебудим всю базу.
Он будто чувствовал ладонью свои собственные тягучие движения внутри её тела и обнимающую его жаркую пульсирующую тесноту и понимал, что до края осталось совсем немного. Он убрал руку и, вынудив её ещё больше прогнуться в пояснице, подтянул бёдра к себе, входя резко, не сдерживаясь, на всю длину. У Рииты закатились глаза: его руки были везде, от коленей до шеи, тело горело от обжигающих поцелуев, а от пронизывающего чувства наслаждение стало неистовым до боли.
- Я больше не могу… - она повернула, насколько могла, к нему лицо, и выдохнула. – Я сейчас умру, если не…

Запах мускуса, разгорячённых тел, стоны и шёпот и без всяких камер наблюдения выдали бы тайну происходящего в комнате любому постороннему, но в этой сводящей с ума горячке они не обратили бы внимания даже на вставшего на пороге изумлённого адмирала Маркуса.
Чуть не свернув ей шею, Хан яростным поцелуем впился в её губы и, оторвавшись от них на миг, взглянул в распахнувшиеся глаза.
- Так умирай со мной, я этого и хочу, - две чёрные бездны секунду вглядывались друг в друга. – Давай, я…
Он даже не успел осмыслить, что готово было сорваться у него с языка, как их накрыло. Они словно понеслись вниз с крутой волны, всё быстрее и быстрее, пока их, задыхающихся, цепляющихся друг за друга, не выкинуло на берег.

В любовных сражениях время проходит незаметно, и оказалось, что минул уже час.
- Ты хочешь отправиться в Лондон?
- Хочу и отправлюсь, - он поднял голову из облака её волос, аромат которых он бездумно вдыхал, возвращаясь в реальность. Стандартные кровати не были рассчитаны на двоих, поэтому сейчас он наполовину лежал на рухнувшей на живот и медленно приходившей в себя Риите.
Осознав это, Хан перевернулся на спину, укладывая её на себя, и кончики слегка завивающихся волос защекотали ему шею.
– Ты же видишь, насколько я опасен, раз меня превратили в какую-то ходячую бомбу. Меня в дрожь бросает при одной мысли о том, во что в таком случае могли превратить моих людей. Я должен найти их и понять, что там произошло и кто приложил к этому руку. Очень похоже, что их держат в заключении.

Риита хотела бы задать вопрос: «А я?», но удержалась. Только закрыла глаза и провела рукой по груди мужчины, впитывая минуты, стремительно убегавшие сквозь пальцы. Джон становился ей слишком дорог, сердце болело за него и болело без него, но это её проблема, а не его.
- Я не знаю, сколько это займёт времени и чем кончится для меня, - продолжал тем временем тихим голосом Хан. Его самоконтроль и хладнокровие почти полностью восстановились. – Может быть и неудача. Я презираю предателей и не забываю добро и не хочу, чтобы в таком случае твоя помощь выплыла наружу. Дай мне слово, что сама вмешиваться не будешь.
- Хорошо. А если всё получится?
- Тогда ты об этом узнаешь. И, если хочешь, я изыщу способ общаться так, чтобы посторонние нас не обнаружили.
- Хочу, - эти слова сорвались с губ быстрее, чем она бы хотела. – Я … только если ты хочешь, Джон.
Хан уже не вздрагивал при звуках ненавистного имени, как в первое время после того, как память к нему вернулась. Тот, кто знает, кто он на самом деле, не обращает внимания на свою внешнюю оболочку.

- Я же сказал тебе, что ты не права. И, может быть, возникнет что-то, что тебе надо будет со мной обсудить. А теперь … - он перекатил её на спину и навис, опираясь на руки. - … у нас есть около часа… - поцелуй вышел требовательным, - …прежде чем мы вернёмся к делам.
Хан знал свои силы и чувствовал, что подчинил её себе.
Своя собственная реакция на этом фоне казалась несущественной.

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 6. Чужая маска.

За пультом пилота Харрисон, как всегда спокойный и сосредоточенный, держа правую руку на передвижной рукояти хода, ожидал, когда полностью откроются створки дока. Сидящий в капитанском кресле адмирал Маркус и находящийся подле него Эд старались унять бешеное сердцебиение: и тот, и другой не раз выходили в космос, но не на корабле, подобном «Вендженсу». Волнение испытывали и остальные члены небольшого экипажа. У лейтенанта Пенна в какой-то момент сорвался голос, навигатор энсин Моралес изо всех сил сдерживал дрожание пальцев. Как чувствовала себя Риита Хольм, Эд не знал, потому как она находилась в инженерном отсеке, наблюдая за показаниями многочисленных контрольных приборов.

- Адмирал, как вы полагаете, не опасно ли отпускать Харрисона на Праксис?
- Поздновато спохватился, Эд, но говори, раз уж начал. О какой опасности речь, он что, вместо того, чтобы разрушать Праксис, переметнётся к клингонам?
- Нет, так думать нет никаких оснований. Я о другом. Харрисон не видел свою настоящую медицинскую карту и не знает, что его физиология отличается от обычной. Но в ходе выполнения миссии он может это понять.
- И очень хорошо, если это случится, - сказал, не оборачиваясь от окна своего кабинета в Штабе, адмирал. – Пойми ты, наконец, Харрисон – острие любого оружия, которое мы куём, он так ничего о себе толком и не вспомнил, прекрасно воспринял этот мир, как свой собственный. Кроме того, он у нас под контролем, мы всегда знаем, где он и что делает…
«Это не значит, что мы всегда знаем, что происходит», - подумал Марлоу, но поправлять адмирала не стал.
- …так что, если через десять дней его физиология проявит себя и оправдает мои ожидания, клингонам не сдобровать!

Створки раздвинулись на максимальную ширину и Маркус проговорил.
- Ну что ж, слово главному конструктору. Лейтенант Харрисон, выводите корабль! Скорость в четверть импульсной!
- Есть четверть!
Харрисон плавно двинул рукоятку по консоли вверх, и «Вендженс» не спеша, как расправляющая крылья бабочка, стал выбираться вперёд, на просторы космоса. Когда док остался позади, раздался твёрдый голос.
- Система, координаты номер 1 полётного журнала, полный импульс.
- Координаты приняты, - прохладно ответил корабль. - Полный импульс принят. Подтвердите.
- Подтверждаю.
И «Вендженс» пошёл к границам солнечной системы.
- Лейтенант Хольм, доложите о функционировании инженерного отсека.
- Докладываю, сэр, - зазвучал женский голос по громкой связи. – Все системы в норме, переход на варп возможен.
- Тогда посмотрим, на что он способен, - сказал адмирал, выключая связь и усаживаясь поудобнее. – Сядь, Эд, и пристегнись, гасители инерции ещё не испытаны. Харрисон, пробный варп на ваше усмотрение.
- Есть, сэр! Система, координаты номер 2 полётного журнала, подготовиться к старту на варп-5.
- Координаты введены, переход варп пять подтвердите.
- Подтверждаю, - и звёзды исчезли, превратившись в светлое покрывало.

***

Харрисон материализовался в грузовом отсеке «Брэдбери» и огляделся по сторонам, готовый при необходимости принять меры по нейтрализации посторонних членов экипажа, но никого, кроме Дэна Слэттери, не было.
- Вы зарядили персональный транспортер на базе, лейтенант Харрисон? – прежде всего спросил Слэттери, уже вбивавший новые координаты на панели управления модуля.
- Полностью, - Харрисон поднял руку и продемонстрировал сигнал бело-лунного цвета на цилиндре. – Где батареи?
- Вот, держите, - Слэттери поднял крышку недавно вскрытого им контейнера и вынул из него небольшой кейс. – Заряды отдельно, детонаторы отдельно, всё, как полагается. В этом гнезде ваши ручные гранаты зажигательного действия.
Харрисон быстро и тщательно проверил содержимое кейса, захлопнул его и запер.

- Сколько вас придётся ждать?
- Сколько можете?
- По моим прикидкам, Харрисон, у вас не более двух часов. Их инженеры сейчас вовсю тестируют компьютерную систему управления и могут обнаружить вирус, а усыпить его я сейчас не могу, сами понимаете. Если к этому моменту вы не вернётесь, мне потребуется запрашивать разрешение главнокомандующего на прямое вмешательство и временную передачу капитанских полномочий.
- Вернусь, - Харрисон набросил на голову капюшон и сжал лежащий на ладони нагретый цилиндр. Остыть бы ему, но времени мало, поэтому на руках у Джона были позаимствованные у Майка спецназовские перчатки, оставлявшие открытыми только последние фаланги пальцев. – Идите к экипажу, а то кто-нибудь начнёт вас искать, здесь я справлюсь один.

На Праксисе сумрачное небо и недоброжелательная атмосфера. Стоит отнести к удачному стечению обстоятельств то, что клингоны так и не догадались закрыть фабрики по добыче и обогащению руды энергетическими щитами, подумал Харрисон, иначе никакой транспортер сюда бы не дотянулся. Но ждать «делегацию встречающих» следовало в любую минуту.
Харрисон сделал шаг назад, к укрытию за высоким выступом в стене, и в этот момент…

…в нос ударяет невыносимо едкий, отвратительный запах. Так пахнет, наверное, в аду – жжёной серой, палёным пластиком и горелым мясом. Мимо него просвистела падающая балка, за долю секунды до её падения он каким-то чудом успевает откатиться в сторону. Дышать неимоверно тяжело, воздух не только смердит – раздирает лёгкие, и он заходится в кашле. Мужчина в костюме химзащиты резко поворачивается на звук, на нём маска с респиратором, автомат на нагрудном ремне. Человек идёт к нему, одновременно рука ложится на ствол оружия, нащупывая предохранитель. И повсюду за идущим человеком трупы – на дороге, на крышах разбитых автомобилей, на ступеньках зданий, словно их сбросили сюда с какого-то летательного аппарата. И Джон знает, что лица некоторых чудовищно искажены, разъедены, как кислотой, и сердце его взрывается болью. Не за себя, хотя минуты его сочтены, он это понимает, а за них, тех, кто ему доверял. Кто одной с ним крови.
Солдат уже рядом, он сдёргивает автомат с плеча и Джон смотрит в чёрное дуло. Если бы не обессилившие его раны и воздух, терзающий лёгкие, он показал бы этому идиоту, как направлять на него оружие…

Но звук автоматной очереди раздаётся откуда-то сзади и голову солдата сносит как топором палача. Секунду безголовое тело стоит неподвижно, а затем валится вбок и слегка вперёд, падая Джону на ноги и заливая сапоги кровью.
Рядом с ним, привалившимся к каким-то обломкам, опускается на колени человек с автоматом в одной руке, другой он сдергивает респиратор.
Молодое красивое лицо, светлые длинные волосы откинуты назад. Малик.
Малик??!
- Вы ранены?
- Пустяки, Малик, восстановлюсь. Спасибо, что спас.
Светловолосый мужчина протягивает руку в перчатке и помогает встать.
- Быть рядом с вами честь для меня, мой Хан!
Хан??!

Внезапно в видение вторгаются звуки речи, гортанной, состоящей, кажется, только из одних согласных, и Джон приходит в себя.
Он почти сполз по стене и сам не понял, как это получилось, но сейчас важно не это, а то, что в щёку ему уперся ствол мгновенно опознанного им клингонского дисраптора. Их четверо, в полном обмундировании и шлемах, очевидно, патруль.
- Идиоты!
Шипение сквозь зубы на стандарте клингон мог и не понять, но дальнейшее пояснений не требовало.

Рывок за ствол – и дисраптор у Харрисона в руках. Два противника выведены из строя сразу: один – сильнейшим резким ударом приклада под челюсть, раздробившим горло, другой - выстрелом в упор. Двое остальных открыли огонь, но уже кипит знакомая змеиная холодная ярость и на его стороне быстрота, превышающая возможности человеческого тела, и ещё чуть-чуть и он вспомнит – откуда.

С линии фазерного огня Харрисон ушёл раньше, чем они вскинули свои дисрапторы, и, оттолкнувшись ногами от стены, совершил невообразимый кульбит. Два прыжка – и он уже сбоку этих неповоротливых по сравнению с ним гуманоидов. О да, они высоки, массивны, но он знал их уязвимые места, и третий клингон отлетает от мощного, нанесённого со всей силой торцом дисраптора, удара и пинка в колено. Выстрела четвёртого Харрисон избегает, нырнув ему в ноги и, выхватив нож d`k tang, он одним коротким замахом почти снёс клингону голову.
Не обращая внимания на то, что кровь из разорванных сосудов запятнала рукав плаща, Харрисон провёл рукой по лицу. Он вспомнил это имя – Хан, но клингоны появились так не вовремя… Значит, его на самом деле зовут Хан? Или это его боевое прозвище? Как бы то ни было, Джон знал, что он на верном пути, его стратегия себя оправдывала. Чтобы вспомнить, надо вернуться туда, где забыл.

Подхватив кейс и клингонский дисраптор, он направился к точке закладки первого заряда, не забыв поднять откатившуюся в сторону портативку. Хорошо, что клингоны её не заметили.
На закладку 8 зарядов ушло больше часа, считая и перемещения по планете, а ему ещё надо прыгнуть на Кронос: электромагнитное возмущение при активировании детонаторов не даст воспользоваться транспортером. Заканчивая последнюю закладку, он мельком взглянул на индикатор заряда портативки и высчитал, что для прыжка на Кронос хватит точно, но с уходом на «Брэдбери» уже могли возникнуть сложности. Вот только не теперь, подумал Харрисон, или Хан, когда он, наконец-то, начал вспоминать! Но главное, выполнив задание, уйти с Праксиса.

Координаты 43.89.26.05 привели его в безлюдную провинцию Кета, где, если долго не задерживаться, появление патрулей маловероятно. Однако уровень заряда кристаллов упал до критического, достигнуть зависшего «Брэдбери» не получится. Харрисон хладнокровно рассмотрел варианты и понял, что войти сюда, на вражескую территорию, навести модуль и остаться при этом более-менее целым сможет только «Вендженс». Адмирал ещё досадовал, что испытать вооружение удалось исключительно на космических объектах вроде астероидов…

Когда на капитанской панели «Вендженса» сработал вызов экстренной связи, адмирал выпрямился, а Эд вздрогнул. Кроме как от Харрисона, вызов здесь ждать было не от кого.
- Маркус на связи.
- Адмирал, заряды заложены и готовы к детонации, я на Кроносе, но есть одна проблема. Мне не хватит энергии, чтобы уйти на «Брэдбери».
Маркус переглянулся с Эдом. Плохо. Если бы Харрисон застрял на Праксисе, то и чёрт бы с ним, он и так сделал очень многое, но если он останется на Кроносе и попадёт в плен, вся работа по суперсекретным вооружениям будет годна лишь на учебные пособия для курсантов. Пытать клингоны умели и любили.
- Что ты предлагаешь, Джон? "Вендженс"?
- Или перехват управления "Брэдбери", третьего варианта я не вижу…

Вот это серьёзно, подумал адмирал. Обнаружение корабля Федерации на территории Клингонской империи - почти неминуемая война, а начинаться ей пока рановато. Но, с другой стороны… Трусом Алекс Маркус не был и обнаруживать присутствие агента Секции 31 на "Брэдбери" не хотел.
- На какое расстояние мы должны подойти, чтобы тебя выдернуть?
- Я скину сейчас данные по заряду кристаллов, лейтенант Хольм знает, как рассчитать уверенный захват.
- Жду.
- Инженерный! - пауза. – Лейтенант Хольм, направляю данные, срочно рассчитайте зону захвата портативного транспортера Харрисона.
- Есть, сэр.

Значит, что-то всё же пошло не так, промелькнуло в голове у Рииты, но взглянув на появившиеся на мониторе цифры, ей едва не стало дурно. Она быстро поняла, в чём дело: они не учли, что перемещения по Праксису потребуют больших затрат энергии из-за сильной ионизации воздуха над заводами, и теперь заряд кристаллов опустился ниже рассчитанного.

Компьютер выдал допустимое расстояние и Риита связалась с адмиралом.
- Сэр, зона уверенного захвата транспортера расположена на территории империи.
- Направьте данные Моралесу, лейтенант. Энсин, рассчёт курса по максимальному варпу.
Моралес вывел на навигационную панель карту района и быстро что-то прикинул.
- Предлагаю точку 56.91.28.58 с уточнением на 58/4, это в зоне захвата, но максимально близко к границам. По последним сведениям, туда мигрировало отражательное пылевое облако Лозинского, оно слабо ионизировано и не мешает транспортерам, но обнаружение «Вендженса» затруднит. Время прибытия на варп-10 с учётом дохода на импульсных 45 минут 24 секунды от старта.
- Система, готовность к максимальному варпу. Доложить.
- Переход на варп-10 возможен через 2 минуты 15 секунд.
- Моралес, вводите координаты. Система, подтвердить приём.
- Приём подтверждаю. Подтвердите переход на варп-10.
Маркус набрал код на панели кресла.
- Харрисон на связи.
- Тебе надо продержаться 47 минут, Джон, раньше никак.
- Продержусь. Ровно через 46 минут активирую транспортер.
- Принято, - Маркус дал отбой. – Система, переход на варп-10 подтверждаю.
- Подтверждение принято, обратный отсчёт.

Риита в инженерном готовила модуль, поднимая его мощность дополнительной батареей кристаллов и отгоняя тревогу. «Вендженс» шёл на невиданном пока в Федерации варп-10 так же легко, как какой-нибудь пассажирский транспортник на пятом искривлении. Конечно, долго – день или два – это бы не продлилось, по прошествии десяти дней прыжков по квадранту запасы взятого с собой дилития нуждались в пополнении, но сейчас им хватило бы и двух-двух с половиной часов уверенной «десятки».

- Мостик инженерному.
- Хольм на связи.
- Приведите в боевую готовность фазерные и торпедные батареи проекта 16-394-ДХ.
- Есть, - она ринулась к соседней консоли и повернула обе верньеры фазерных батарей до упора вправо. Так, хорошо, время полной зарядки 22 минуты, у них будет резерв минут в 15 до выхода. Торпеды-невидимки ушли на загрузку в аппараты, это требовало гораздо меньшего времени.
Верньеры медленно возвращались обратно, наконец указатели встали вертикально и раздался звон.
- Инженерный капитану. Фазерные батареи один и два полностью заряжены. Торпедные аппараты 1 тире 5 первого отсека и 8 тире 12 второго готовы к бою.
- Отчёт принят.
Маркус непроизвольным жестом стиснул ручки кресла: теперь, если их там поджидают неприятности, они встретят их во всеоружии.

***

На Кроносе Джон, укрывшись в каких-то развалинах и держа позади себя кейс с зажигательными гранатами, следил за временем, одновременно активировав пульт дистанционного управления детонаторами. Долго медлить тоже было нельзя: заряды могли быть обнаружены, уничтожение патруля не останется незамеченным. Пусть уж лучше ломают головы над взрывом Праксиса, а не ищут его.
- 5, 4, 3, 2, 1…
Сначала не произошло ничего. Потом на поверхности планеты одна за другой стали возникать огненные точки, они расплывались в звёзды, звёзды - в очаги пожара, и вот уже вся планета превращается в пламенеющий шар. На секунду показалось, что в небе вспыхнула сверхновая, а в следующий момент шар беззвучно взорвался и Харрисона накрыло тёмной волной. Он ощутил, как под напором волны в голове у него будто рухнула стена, и вслед за этим его затопили тысячи и тысячи воспоминаний и образов.

ГобиХейсенДелиЭрикссенМальтувисАсанфЯдВойна! Ботани Бэй! Хан!

Глаза его распахиваются, но не видят ничего… а потом всё разом становится на свои места.
Я Хан, тот, кого звали Нуньен Сингх! Я Хан!
Осознание бьёт под коленки и Хан с трудом приходит в себя от удара о твёрдую землю. Сердце колотится как безумное, он тяжело дышит, опираясь на руки.

Он Нуньен Сингх, Хан. Он вспомнил не только своё полное имя: перед глазами мелькают лица, он почти чувствует удушливый чад на улицах Нью-Дели, откуда он и остатки его людей поспешно уходили, чтобы не разделить участь поражённых ядом. Он помнит стройный корпус созданного ими «Ботани Бэй» - последней надежды на жизнь, последнего их дома…
Сколько же прошло с тех пор времени? Сейчас начало 2259-го … Хан никак не мог это осмыслить … 263 года минуло … цифра просто гигантская…
А люди? Где его люди?

Хан порывисто вскинул голову. Его холодный разум вступал в свои права и представленная им картина оказалась чудовищной. Кто и что сделал с ним, кто убедил его в том, что он Джон Харрисон??! У него не только имя чужое, у него чужое всё. Лицо, глаза, биография, даже тело. Хана держали, как инструмент, как полезное приспособление, его, который всегда сам выбирал себе дорогу и не подчинялся никому!
Хан до боли, до хруста в костях сжал кулаки. От выброса адреналина тело содрогалось, ярость приказывала: «Убей!». Дайте только ему вернуться на «Вендженс», он будет пытать всех, начиная с адмирала, пока не добьётся правды.

Нет, не сейчас, охладил его пыл рассудок. Чтобы найти Малика, Хоакина и других надо вернуться на базу, даже, может быть, на Землю. Их было 85 человек на «Ботани Бэй», не могло же случиться так, что нашли только его. Остальные должны где-то быть, и он, Хан, их во что бы то ни стало обнаружит.
Когда-то они несколько лет провели, нося чужие маски ради того, чтобы скрытно подобраться к нужным людям, ценной информации, вычислить точки удара. Если для того, чтобы понять, куда эта Секция 31, которую он уже ненавидел всей душой, спрятала его экипаж, нужно опять носить маску по имени Джон Харрисон, Хан заранее согласен. Он наденет его на себя, как бронезащитный костюм, он будет ждать своего часа с терпением кошки и воспользуется им со свирепостью тигра. И вот затем наступит Время Жатвы…
Хан смотрел на то место, где раньше был Праксис, и из глаз его глядела сталь и сталь закипала в крови. Задание выполнено на «отлично», это поможет ему оставаться нераскрытым ещё какое-то время. Сейчас главное под благовидным предлогом внести изменения, которые позволят ему в одиночку управлять «Вендженсом», аккуратно притормозить доведение до серийного выпуска новых торпед-невидимок, чтобы их не использовали против него. И, пожалуй, нужно сделать модуль перемещения и установить его на «Игле» на случай работы на Земле. Если он будет приходить и уходить, используя модуль шаттла, его нельзя будет отследить. Поиск его людей…тут без взлома компьютерной системы не обойтись…

Пока этот план складывался в его голове, прошло уже 34 минуты, а Хана ещё не обнаружили. Он открыл кейс и поблагодарил кого-то там, на небесах, за то, что разработал и захватил с собой эти гранаты. Модифицированный изотоп калий-41 не настораживал никакие сканеры безопасности, в то же время обладая просто-таки убойным тепловыделением и скоростью горения, сравнимой с ядерной реакцией. Ему не требовались ни детонаторы, ни взрыватели, достаточно было удара, чтобы находящаяся в центре капсула с водой разбилась. Что ж, возможности этого века превышали возможности того, из которого он ушёл.
На 41-ой минуте отсчёта над руинами, где скрывался Хан, зависла стандартная клингонская патрульная «птица». Хан надвинул перчатки на пальцы, вынул из кейса все 4 гранаты, рассовав три по карманам и взяв в одну руку четвёртую гранату. Во вторую руку удобно лёг дисраптор, и, если бы клингоны видели его взгляд и растянувшую губы улыбку, то предпочли бы оставить его в покое.

***

- Адмирал, мы на месте!
От слов энсина Моралеса искры напряжения пронизали мостик. Они были на территории врага.
- Сканеры?
- Все чисто, сэр!
- Введите обратные координаты, готовность номер один к старту в ручном режиме, - отдал приказ Маркус. – Инженерный!
- Хольм на связи.
- Начинайте поиск Харрисона по последнему местоположению.
- Есть, сэр!
Через 20 секунд модуль издал сигнал установления связи с портативным транспортером Джона.
- Поиск завершён, к перемещению Харрисона готова.
- Лейтенант Пенн, щиты опустить! Хольм, давайте!

Хан материализовался на мостике «Вендженса», сразу же укрывшемся щитами, где его встретило воцарившееся гнетущее молчание и четыре пары изумлённых глаз.
С лица хищника, отведавшего крови, на них глядели пылающие глаза, а напряжение и мощь его тело излучало, как радиацию. Плащ Харрисона был в пыли, копоти и брызгах крови, и на мостике ощутимо запахло гарью.
- По-моему, там было жарко, не так ли? – нарушил тишину адмирал и тут же взвыли сканеры, улавливая сигнал «враг».

- Сэр, два клингонских крейсера справа!
Адмирал острым взглядом впился в изображение на экране: а клингоны-то успели взять кое-что от «Нарады». Он перевёл глаза на Харрисона и заметил на его лице мрачное удовлетворение, не сулившую противнику ничего хорошего.
- Харрисон, наведение на цель! Торпеды и фазерные батареи к бою! Моралес, обратный курс проложен?
- Так точно, сэр!
Сканеры заливались, поймав прицел чужого оружия, механический голос «Вендженса» повторял: «Внимание, красная тревога! Предупреждение об атаке! Уровень опасности семь! Красная тревога!».
Хан сел в кресло и пальцы его залетали по консоли, вводя координаты обеих крейсеров.
Лучи дисрапторов первого ударили по «Вендженсу» и корабль содрогнулся. Слегка.
- Щиты?
-95%, сэр!
- Инженерный, готовность к варпу!
- Полная, сэр!
Залп второго клингонского корабля сотряс «Вендженс» чуть сильнее.
- Щиты?
- 89%!
«А неплохо», - решил адмирал и сказал, как отрубил.
- Моралес, сканеры на запись! Харрисон, торпедный огонь! Пенн, готовность к старту!

Хан кончиками пальцев бросил торпеды в бой. Стандартный запуск на уничтожение включался по схеме 2-3: две первые торпеды, аннигилируясь в щитах противника, снижали уровень его защиты до того, что следующие за ними три разносили объект в клочья. Разлетевшиеся в космосе обломки свидетельствовали о том, что схема подобрана правильно.
Адмирал удовлетворённо выдохнул и подумал, что Эд был не так уж неправ насчёт оргазма.
- Пенн, уходим!
- Есть!
От чёрной громады «Вендженса» остался только след светящейся звёздной пыли и Марлоу поймал себя на том, что уже давно задерживал дыхание.

- Ну вот, и торпеды заодно испытаны, - сказал Маркус. – Моралес, записи сделаны?
- Так точно!
- Перешлите в базу проекта 16-394. Джон?
Хан окинул взглядом панель, встал и подошёл к креслу адмирала.
- Счастлив доложить, что миссия увенчалась полным успехом.
- Праксис?
- Обращается вокруг Кроноса в виде пояса астероидов, сэр.
- Потрясающе, - адмирал встал и пожал руку Хану. – Сегодня ты оказал Федерации и всему человечеству огромную услугу.

Прозрачные серо-голубые глаза надёжно укрыли под пеленой твёрдости удушающий, немного разрядившийся на клингонах гнев, и желание одним движением свернуть адмиралу шею.
- Благодарю вас, сэр!
- Возвращаемся домой.
«Я уже вернулся».
- Моралес, пошлите условленный сигнал прежде всего Слэттери, потом Шэди и Юки Сулу, - обратился Маркус к навигатору.
- Позвольте мне переодеться, адмирал, - Хан указал на кровь на рукаве плаща.
- Конечно, ты заслужил отдых, Джон. Жду тебя через полтора часа, - дружески улыбнулся Маркус.

Дружески. К горлу Хана снова подкатил нестерпимый порыв к убийству, адмирал заслуживал этого в гораздо большей степени, чем клингоны. Враг не может предать, от него всегда знаешь чего ждать, ударить в спину могут только близкие.
Мальтувис или Асанф, с которыми он делил одну судьбу, прошлое и будущее.
Маркус, который утверждал, что они много лет были друзьями и которому Хан верил.

Хан поспешно вышел с мостика. Многое надо обдумать, ему нужно было поставить под контроль гнев и ярость, сейчас бушующие где-то в глубине него так, что, казалось, грудная клетка модифицированного сверхчеловека не выдержит этой бури.
У себя в каюте он ополоснул лицо водой и отражение в зеркале глянуло на него светлыми холодными глазами. Он вспомнил своё настоящее лицо, волевое, смуглокожее, кареглазое, с изогнутым в улыбке тонкогубым ртом, которое он мог по желанию делать то обаятельным, то властным, то мягким, то грозным. Его сделали чужим даже для тех, кто его знал и помнил, и когда он их найдёт, они вполне могут ему не поверить. В яростной вспышке он едва не разбил зеркало ударом кулака. Он медленно выпустит кровь из того, кто отнял у него лицо и его личность, или разорвёт его, как…

…ему то ли семь, то ли восемь лет, когда по городку, где он тогда жил, проезжает передвижной цирк, и он с другими детьми бедноты стоит и зачарованно смотрит на животных. Он знает архаров, и антилоп-горалов, и обезьян всех размеров и окрасов, но вот этого зверя он никогда не видел. Великолепный бенгальский тигр спокойно лежит в своей клетке и полным сдержанного достоинства взором рассматривает окружающих, солнце вспыхивает искорками на его необыкновенно красивой белой полосатой шерсти, отражается в аквамариновых глазах. Нуньен замирает на месте при виде такого чуда. Это не может быть тигром, тигры опасны, а это не зверь, а волшебное существо, способное подарить удачу и бессмертие.
Ночью, когда в зверинце затихают звери и ложатся спать люди, Нуньен прокрадывается через лёгкую временную загородку. У него нет денег, чтобы пойти туда днём и увидеть это чудо поближе, он может это сделать только ночью. Клетку с тигром он находит легко и придвигается к самым прутьям, но он ещё мал, а клетка стоит на небольшом возвышении, и мальчик залезает на нижнюю перекладину, удеживаясь за прутья руками. Крупный белый тигр поднимает голову и смотрит на Нуньена, при свете Луны глаза его вспыхивают бледным пламенем, но до того ли очарованному Нуньену? Внезапно его правая нога соскальзывает с перекладины внутрь клетки, мальчик невольно вскрикивает и тигр бросается вперёд… Последнее, что помнит об этом Хан – страшную боль в ноге и голубые дикие глаза того, кто секунду назад казался сказкой…

Воспоминание потеряло свою остроту ещё в прежней жизни, и сейчас он, как ни странно, даже нашёл в нём какую-то поддержку. Можно перекрасить тигра в белый цвет, можно глаза сделать голубыми, но, как говорили когда-то у него на родине, нельзя смыть полосы с его шкуры. Золотистый или белый – он тигр, царь зверей, а не рафинированный суперинтеллект по имени Джон Харрисон. Хан научился владеть тем лицом – научится и этим, и так научится, что никому…

Внезапная мысль, которая раньше почему-то в голову не приходила, застала его врасплох. Он совсем забыл о Риите.
Хан застонал и обеими руками схватился за виски. Как бы он не выкручивался, что бы ни делал, она мигом заметит разницу. Любой бы на её месте заметил. Ещё недавно он в роли Джона Харрисона танцевал с ней под гитарные переборы и изо всех сил пытался вызвать на разговор, а сегодня? Будет смотреть мимо, как будто её и нет? Сейчас играть прежнюю роль так, чтобы она ничего не заподозрила, он, скорее всего, не сможет. И разговор … да не о чем им теперь разговаривать, если у него одно дело в жизни: найти своих и уйти вместе с ними с Земли.

Второй раз за сегодня Хан вознёс хвалу своей удаче: Рииты не было на мостике, когда он вернулся на «Вендженс», и у него есть хоть немного времени. Что делать?
Можно потребовать перевести её, придравшись к чему-либо.
Можно убить и выбросить в открытый космос или испепелить тело разрядом фазера максимальной мощности.
И можно сделать сообщницей.

Хан хладнокровно рассмотрел все варианты, каждый из которых имел свои минусы. Чтобы потребовать перевод, нужно время. Физическое уничтожение возможно, но потом, очевидно, начнётся внутреннее расследование, а, стало быть, все сотрудники юпитерской базы попадут под жёсткий контроль. Сделать её своей сообщницей, хотя бы до миновения надобности, означало бы зависимость. Да и что известно людям 23-го века о событиях 20-го, Хан не знал, но считал правильным предполагать худшее. И так плохо, и так не лучше.
В любом случае он не мог рисковать и находиться с ней наедине. Не стоило ему уходить с мостика до прибытия на базу ... стоп, а ведь сейчас "Вендженс" в варпе, идёт себе спокойно, Риита вполне может отлучиться из инженерного и зайти к нему! Поговорить о ситуации с преждевременной разрядкой кристаллов, обсудить возможность увеличения мощности портативки было бы в высшей степени профессионально с ее стороны.
Хан провел ладонью по лбу: этого допускать было нельзя. Ладно, он проведёт время до выхода из варп в отсеке, где сконцентрированы терминалы, регистрирующие состояние всех двигателей и распределение энергетических потоков. Заодно подумает о том, как можно заставить систему повиноваться одному человеку.

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 5. Личные мотивы.

Джон Харрисон, Эд Марлоу и Майк Шэди по знаку адмирала прошли к нему в кабинет и заняли места вокруг небольшого стола.
- Приветствую всех, давайте сразу к делу, - адмирал медлить не стал. – Вы предлагаете совместить Кронос с обкаткой «Вендженса»?
- Да, сэр, - Эд положил руки на стол. – Вкратце так, но не только с ней. И есть ряд тонких моментов.
- А эти ваши тонкие моменты не подкосят нам главное?
- Не должны. Лейтенант Харрисон, познакомьте командующего с планом.

Харрисон придвинулся ближе.
- Идея такова. «Вендженс» будет одним из трёх носителей передвижных модулей, второй модуль под контролем лейтенанта Сулу отправится на нашу базу 31-3-Доверн .
- А почему не установить его просто на шаттле?
- Минимизация погрешностей. Шаттл слишком мал для обратного наведения на цель, да и мощность модуля для него велика. Третий я предлагаю заранее отправить с грузом для какой-нибудь колонии, мы подобрали подходящий вариант – «Брэдбери». Как я понял, у лейтенанта Шэди есть способ заставить «Брэдбери» зависнуть там, где нам надо.
Майк переглянулся с адмиралом и не спеша кивнул.
- Да, программа установлена, но нужен соответствующий приказ со скрытым кодом. Это и есть один из тонких моментов.
- Понятно, - Маркус сделал пометку в своём падде. – Дальше?

- Нужен сопровождающий «груз» на «Брэдбери», под любым предлогом, - продолжал Харрисон. - Модуль сам не наведётся, это второй тонкий момент. Предлагаю лейтенанта Хольм.
- Эд?
- Не согласен, Хольм нельзя, Фрэнк Эббот знает её в лицо.
- Тогда на «Брэдбери» отправляется Дэн Слэттери, ему и легенду придумать проще, он специалист по вооружениям, - поставил точку адмирал. – Юки Сулу идёт на базу Доверн, лейтенант Хольм - с нами на «Вендженсе» и отвечает за первый модуль. Вопрос к тебе, Джон. Насколько ты уверен в «Вендженсе»?
- Как в себе, сэр.
- Мне б такую уверенность, - хмыкнул Маркус. - Теперь о тебе, Майк. Твоё дело обеспечить присутствие «Брэдбери» там, где надо, и я жду подробной записки, что и как должно быть в приказе. Управлять будешь отсюда?
- Сначала, потом управление перейдёт к Слэттери. После окончания операции он введёт с любого терминала специальный код и программа «уснёт» до следующей надобности.

- Таким образом, мы планируем решить сразу несколько задач, - подхватил Харрисон. - Оттестировать программу Шэди, обкатать "Вендженс", взять на борт вторую партию новых торпед и провести испытания, на практике узнать о совместимости модулей со стандартным оборудованием кораблей и баз. Это кроме работы на Праксисе, что, конечно же, является главным и основным.
- А если на какой-то стадии возникнут проблемы? Об этом кто-нибудь задумался? - заданный адмиралом вопрос был вполне логичным.
- Разумеется, сэр, - не задержался с ответом Эд. - Операция начнется только после того, как корабль успешно пройдёт обкатку. Это во-первых. Во-вторых, если что-то пойдёт не так, у нас тогда останется резервная точка переброса в виде "Вендженса". Лейтенант Харрисон просто вернётся на него с базы или с "Брэдбери", и мы выйдем на необходимое расстояние.
- Кроме того, адмирал, мы разработали дополнительные батареи, позволяющие нам увеличить мощность передвижного модуля, если это потребуется, - добавил Харрисон.
- Тогда начинаем подготовку.

Итак: «Вендженс», Доверн, «Брэдбери», три кита, которые не должны, не имеют права подвести, думал Харрисон, возвращаясь в лабораторию. Только не они, ведь ещё останется Праксис, который охраняется, и вероятность сгинуть в космосе, распавшись на атомы в случае ошибки в рассчётах…

***

В лаборатории Юки подняла голову от падда и улыбнулась, а Риита встрепенулась, это Харрисон отчётливо уловил, но не отреагировала никак, продолжая вводить какие-то данные. После происшествия с его видением она старалась держать определённую дистанцию, общаясь с ним сочувственно-отстранённо, и Джон не мог понять, в чём причина, куда ушло то тёплое понимание, тот внутренний огонёк, вызвавший отклик в его сердце. А ещё он не мог понять себя: почему ему так важно разбить этот лёд отчуждения, словно не хватало, как прежде, их совместных бдений по вечерам в лаборатории. Или её подтверждающего кивка: да, ясно, я тоже так думаю.
Он предполагал, что во время того инцидента сделал что-то не так, но с тех пор прошёл месяц и он не раз пытался объясниться. В ответ она улыбалась, отводя почему-то глаза, говорила, что он ничем её не оскорбил, и переводила разговор на что-нибудь другое. Разум его бился, как птица о стекло, в стремлении ухватить что-то важное, что мгновенно объяснило бы всё, но озарения не случалось, и он уходил к себе за перегородку. И не видел, как вздрагивали её губы, не замечал брошенного ему вслед взгляда. Взгляда женщины, опасавшейся сказать им слишком многое.

А она просто боялась посмотреть Джону в лицо, ей казалось, что тогда невозможно будет скрыть за нейтрально-дружеским тоном желание, которому ей приходилось противостоять. Трудно было бы указать точно, в какой момент раздражение сменилось притяжением, злость - удовольствием от совместной работы и общения, но сейчас она знала: если раньше её нервы скручивало в узел в его присутствии, то это было гораздо ближе к страсти, чем к равнодушию, и этой страсти нужен был только лёгкий толчок. Осознание этой простой истины должно было предостеречь её раньше, но правду говорят, что нет более слепых, чем те, кто не желает видеть. Риита не желала, а теперь сполна "наслаждалась" откатом. Исподволь выросшее в ней чувство не уходило, самообладание периодически давало трещины, и она либо спасалась в своей комнате и сидела там, пока не отпускало, либо до боли выкладывалась в зале №4.

Выхода не виделось никакого: оставалось ещё два-три месяца до окончания работ, если Джон ещё какой-нибудь проект не затеет, а уйти она не могла. Объяснять адмиралу или, хуже того, Эду, что она влюбилась, как последняя дура, и поэтому не может работать с Джоном? Да она раньше язык себе откусит! Признаться в таком значило непозволительно низко уронить себя во мнении адмирала, но проблема заключалась не только в этом.

Рассудок настойчиво предостерегал её от сближения с Харрисоном. Мало того, что после восстановления его памяти вполне могло оказаться, что он женат и у него четверо детей, как иногда с иронией думала она. Некоторые мелочи подсказывали, что с Джоном что-то не так. Она не раз ловила осторожные взгляды Эда и такое было впечатление, что он то ли чего-то ждал от Харрисона, то ли чего-то в нём опасался. Возможный вывод Риите категорически не нравился: значит, Марлоу, как и адмирал Маркус, знал о Харрисоне ещё что-то такое, чего из-за своей амнезии не помнил он сам.
Она не единожды заговаривала с ним о Земле и поняла, что он ничего о ней не помнит, словно никогда там и не был. Не помнит даже Академию, в которой проучился 6 лет – 4 года стандартной учёбы и 2 года спецподготовки. Но сны его были совершенно точно земными по антуражу, хотя и здесь была странность. Он описал ей некоторые приснившиеся ему пейзажи, облик людей, и всё это ничем не напоминало Сан-Франциско. И было в этих описаниях что-то книжное, что-то неуловимо ненатуральное, и в её мыслях настойчиво крутилось - нечто подобное она то ли где-то видела, может, об этом читала, но вспомнить не могла никак. И, наконец, Харрисон абсолютно не сознавал либо просто игнорировал специфику того места, где он работает. Похоже, даже мысль о видеонаблюдении его ни разу не посетила...

***

Заработавшись, как обычно, допоздна, Джон оторвался от экрана и потянулся. Бросив взгляд за перегородку, он никого там не увидел и ощутил лёгкую досаду – Риита опять ушла с остальными, а он хотел подойти к ней ещё раз и всё же вызвать на разговор. Он немного опасался: «Вендженс» выходил в первый полёт, операция на Кроносе требовала чуть ли не посекундной слаженности действий, а она, хоть и работала по-прежнему точно и уверенно, явно находилась в подавленном состоянии, могла допустить ошибку или сорваться.
Размышляя над тем, что он ей завтра скажет, как попытается начать разговор, он сам не заметил, как ноги принесли его в коридор спортзалов. Проходя мимо тех, где они обычно с Юки играли, он увидел зелёный огонёк 4-го зала и решил, что небольшая физическая нагрузка будет очень кстати. Но, открыв дверь, обнаружил, что зал занят и только, видимо, по недосмотру не блокирован.

Сначала он даже не понял, что происходит. Никого с ракеткой в зале не было, а была в центре женщина, одетая в облегающие чёрные брючки и свободную чёрную же тунику, закрывающую бёдра и перехваченную в талии широким поясом, и два луча света перекрещивались на её фигуре. На ногах у женщины была странная обувь, не походившая ни на форменные сапоги, ни на кроссовки. Всё это Харрисон охватил одним взглядом, но вот чего он совсем не ожидал, так это быстрого чёткого ритма музыки, нанёсшей ему удар прямо в сердце и разлетевшейся огнём по венам.
Почувствовав его присутствие или увидев в тёмном торцевом зеркале отражение, женщина обернулась, и Джон застыл на месте – это была Риита.

Несколько секунд она смотрела прямо ему в глаза, как давно не смотрела, и в глазах полыхало что-то незнакомое, а потом хлопнула в ладоши.
- Bastará! (Хватит!)
Музыка стихла и вспыхнул обычный свет. Риита сделала к неподвижному от удивления Харрисону несколько шагов и звонкие удары вторили каждому.
- Джон, вы что здесь делаете?

Вопрос был естественный, но чувствовал себя Джон совершенно не естественно. Так, словно эта женщина шла к нему из другого мира, знакомая и незнакомая одновременно. Чёрная туника открывала шею и линии покатых плеч, волосы не схвачены на макушке в задорный хвост, а гладко зачёсаны и свёрнуты низко на затылке. Обнажённая шея придавала женщине какой-то беззащитный вид, но в противовес этому в ней будто разгорелось внутреннее пламя - таким ярким был румянец на лице, такими сияющими стали глаза.

- Я даже не знаю, - не сразу нашёлся он с ответом. – Думал, может, зал свободен.
Риита вскинула брови, оглядывая его с ног до головы, и обожгла зеленоватым огоньком вызова в глазах. Совсем как раньше, когда они ещё выводили друг друга из себя, подумал Джон.
- Вы собирались тренироваться прямо так, в сапогах?
- Ну, это было спонтанное решение, - выкрутился Джон. – А чем вы тут заняты? Что это такое?
- Фламенко, - последовал короткий, но непонятный ответ. – Хорошо помогает снимать стресс.
- У вас много... – он не договорил: Риита прикусила губу и он поймал себя на том, что не может оторвать взгляд от ставших такими же яркими, как и щёки, губ и груди, при каждом вдохе натягивавшей ткань туники.
- На этой базе многовато.
- И как вы от него избавляетесь, от стресса?
- А, долго объяснять, мне проще показать, но вам нужна хотя бы обувь нормальная.

Джон, у которого, как ему показалось, пол на миг ушёл из-под ног, заставил себя перевести взор на её ножки: чёрные туфли на уплотнённой подошве и прямоугольном каблуке открывали подъём, крест-накрест перехваченный ремешками.
- Мне нужно что-то подобное?
Она захохотала, откинув голову, и он слегка вздрогнул от вида белой шеи с часто бьющейся жилкой, словно подставленной ему для...
- Нет, что вы! Какой у вас размер обуви? 12? – Харрисон кивнул. – Я вам сейчас поставлю запись профессионалов, посмотрите, какие тут жесты и движения. И не пугайтесь, это звучит не так страшно, как выглядит. Тут нет никакого сценария, главное ритм и импровизация, просто выражение эмоций. А я дойду до ближайшего репликатора в тренажёрном зале, там все себе обувь заказывают. Надеюсь, что подобрать что-нибудь подходящее я смогу быстро.

За то время, что Риита отсутствовала, Харрисон немного пришёл в себя, успел просмотреть пятиминутную запись и понял примерно, что его ожидало, а когда обул не мягкие сапоги, а закрытые полуботинки на почти двухдюймовом каблуке, и выпрямился, на себе прочувствовал причины особой стойки танцоров.
Риита встала рядом и чуть впереди.
- Итак, счёт идёт на 12 ударов. Или 3 раза по 4, или 4 – 6 – 2. Первый удар такта акцентируется сильным ударом ноги, но бейте всей стопой, не каблуком и не носком. Это ясно? Тогда пробуем с равномерных тактов, продвигаясь к стене. Fueron! (Пошли!)

В возникшей полутьме два луча света скрестились перед ними, как два меча, метроном задал ритм. Гортанный возглас, поднятие рук – и глухой хлопок в ладоши вторит удару чёрной туфельки. Он повторил этот сухой хлопок и три более слабых за ним. Тра-та-та-та, тра-та-та-та, тра-та-та-та, остановка. И опять: тра-та-та-та…
Ритм подчинял и захватывал, кровь разгонялась и хотелось ускорить темп. Джон поймал в тёмном зеркале отражение улыбки на лице женщины и улыбнулся в ответ. Она топнула, завершая такт, и, остановившись, повернулась к нему.
- Вижу, уловили ритм, другого я от вас и не ожидала.
- Спасибо. А теперь что со стрессом делать будем?
- У вас есть какая-нибудь проблема? Какой-нибудь вопрос, ответ на который никак не находится?
- Есть. Почему вы переменились, что вас беспокоит, Риита?
Она опустила глаза и ему послышался слабый вздох.

- Это моё дело, не ваше, Джон. Но вы представьте, что вот она, эта проблема, у вас под ногами. Так вколотите её в пол, разбейте ударами каблука на кусочки, понимаете? – она взглянула ему в лицо и её глаза опять непонятно и горячо полыхнули. – Растопчите то, что беспокоит вас, а со своим я сама разберусь. Ну что, поехали?
Ритм понемного учащался, удары об пол перемежались хлопками в ладоши и пошёл уже более сложный рисунок: повинуясь жестам Рииты, он как-то понимал, что она передаёт инициативу ему.
Тра-та-та-та, тра-та-та-та-та-та, тра-та - и он подхватывал, зачарованно глядя, как по ту сторону скрещённых лучей выпрямлено и напряжено в стойке её тело, как широкие рукава спали к плечам. Её пальцы раскрывались как веер, руки взлетали и опадали как крылья птицы, и он не знал, сколько прошло времени, и не интересовался его течением.
Тра-та-та-та - в пол втоптать непонимание и отчуждение.
Тра-та-та-та-та-та – разбить беспокойство за операцию.
Тра-та – добить туда же свою амнезию.

- Bastará!
Внешний ритм смолк, но Харрисону казалось, что он продолжает управлять ударами его сердца, заставляя тело резонировать. Несмотря на это, он чувствовал себя как никогда легко и свободно.
- Вы быстро учитесь, - сказала Риита, переводя дыхание. Она подняла руки и закрутила в узел выскользнувшие оттуда густо-рыжие пряди, и Джону захотелось сделать это самому. – Или, может быть, вы раньше танцевали.
- Вряд ли, - задумчиво проговорил он, любуясь ею и сознавая, что опять хотел бы взять её за руки, притянуть к себе, близко-близко. Заглянуть в карие глаза, разделить на двоих учащённый пульс, вдохнуть аромат, который шёл от её разгорячённого тела. И удерживало его только то, что он снова мог по неведению её оттолкнуть, сейчас, когда, переговариваясь стуком каблуков, жестами рук, они опять обретали что-то общее. Какие-то связующие нити, которые он ни за что не хотел оборвать.
- Интересный метод, - продолжал он, - действительно стало … проще.
- Во всяком случае не так травмоопасно, как подраться, и так же эффективно, как любая физическая нагрузка. На сегодня хватит, как думаете? – она отошла к стене и опустилась прямо на пол, расслабляясь. – Я уже всё, что хотела, разнесла в пыль, аж ноги заболели.

Джон присел рядом и обратил внимание, что каблуки его ботинок пошли трещинами.
- Ага, реплицированная обувь долговечностью не отличается. Мои туфли я делаю на заказ, и то это уже третьи за время работы.
- Много чего приходится втаптывать в пол?
- Приходилось.
Харрисон догадался, что это, по всей видимости, относилось к нему.
- Из-за меня?
С выражением «если знаешь, что спрашиваешь» она подняла на него глаза.
- Прошу меня простить, я не специально. Я многого не понимал, да и сейчас вот тоже … вас не понимаю, Риита. Ну что произошло-то, что вы начали меня сторониться?

Сидеть на полу рядом с Джоном, общаться, танцевать было хорошо. Работать, до того, как она стала свидетелем его видения, стало просто, легко и увлекательно. Чего ещё желать? Только руку протяни – будет и всё остальное. Будет всё, чего бы она ни захотела.
Риита опустила голову. Что-то ещё, кроме доводов разума, мешало ей преодолеть эти немногие оставшиеся между ними дюймы. Может то, что Джон вёл себя, как человек, искренне не понимавший природу притяжения, толкавшего их друг к другу. В любом случае не ей торопить события.
- Джон, давайте поговорим об этом после операции, - наконец промолвила она. – У нас и без того куча проблем. И вообще, спать уже давно пора, - как-то уж совсем устало докончила женщина.

После операции – так после операции, сказал себе Джон, поднимаясь с пола длинным текучим движением и борясь с желанием притянуть к себе встававшую с его помощью Рииту.

***

До старта оставался один день и нервное напряжение достигло максимума.
«Вендженс» был полностью готов к началу обкатки и проходил последнюю проверку. Пробный полёт был рассчитан на десять дней, и в его экипаж ещё три недели назад добавили несколько человек с «Авангарда», которых готовил лично Харрисон под неусыпным присмотром Эда Марлоу.
Модуль, предназначенный для транспортировки на базу Доверн, и сопровождавшая его Юки улетели с транспортным шаттлом, и всё было подготовлено для внедрения третьего модуля и Дэна на «Брэдбери».

Риита ушла к себе и теперь пыталась заснуть, но попытки были тщетны. Множество опасений, тревожных мыслей и прочей ерунды крутились по одному и тому же пройденному триста раз маршруту.
«Вендженс» может быть вынужден вернуться сюда из-за какой-нибудь неполадки, может вообще не войти в варп, может рассыпаться при выходе в него. Может не хватить мощности модуля «Брэдбери», по плану ближайшей к Кроносу точке переброса, или там смогут вовремя разобраться в причинах якобы отказа двигателей, и Джон застрянет на вражеской территории с предсказуемыми мрачными последствиями. Заряды могут сработать раньше, чем он уйдёт с разваливающейся планеты, могут появиться клингоны и задержать его на Праксисе. Да мало ли что может произойти в ситуации, когда буквально все звенья цепи принципиально новые, местами рискованные до безумия и не проверенные на практике?
Сознавая, какое место в причинах её беспокойства занимали личные мотивы, Риита старалась запретить себе думать о неблагоприятном исходе операции. Джон, которого это касалось больше всех, был, как всегда, уверен в себе, спокоен и невозмутим, но она отчётливо ощущала: смерть пойдёт за ним по пятам, поджидая удобный случай для молниеносного броска.

Провалявшись в постели без сна целый час и совсем себя измучив, она в сердцах плюнула, надела брюки и чёрную тунику, подобрала волосы, прихватила туфли, чтобы не греметь титановыми набойками каблуков по коридорам, и отправилась в зал. Однако там её ждал сюрприз в виде Джона, тоже одетого во всё чёрное, отстукивавшего ритмы фламенко под аккомпанемент метронома и собственных хлопков. Она почувствовала, как её губы непроизвольно расплылись в очень загадочной улыбке. Это что же, он её тут ждал или ему на самом деле понравилось?
- Рад вас видеть, Риита. Вам тоже не спится?
- Да, накопились вещи, которые надо бы … растоптать.
- Присоединяйтесь, - он сделал шаг к ней, протянул руку и, повинуясь этому призыву, она коснулась пальцами раскрытой ладони.

Стук собственного сердца отозвался в её голове ударами барабанов. Грация дикого зверя, которую она как-то видела в поединке с Майком, усилилась обувью на каблуке, серо-голубые глаза на бледном лице сияли как бриллианты. Джон даже воспользовался чем-то вроде геля, чтобы длинная тёмная чёлка не спадала на лоб, подумала Риита. В простых чёрных брюках и заправленной в них расстёгнутой на три пуговицы рубашке он выглядел императором, отбросившим ненужный ему пурпур. Сейчас от него не исходило никакого спокойствия. Напор, властность, опасность – вот что там было.

- Только обувь сменю, - она с трудом оторвалась от этих глаз, прозрачных и глубоких, как омуты, переводя взгляд на зажатые в левой руке туфли.
- Давайте, я помогу.
Он уверенным жестом взял туфли и опустился на колено к её ногам. Риита чуть в обморок не упала, но, заметив, что она пошатнулась, Джон поднял голову, и она взяла себя в руки.
- Обопритесь мне на плечо, вам будет удобнее.
О, а вот этого делать явно было не надо: ткань рубашки была тонкой и ощущение горячего тела, перекатывавшихся под ладонью мышц не добавило хладнокровия, зато чуть не уничтожило последние его остатки.
Джон застегнул пряжки, мимолётным движением огладил лодыжку и выпрямился. Риита судорожно вздохнула.
- Вам не надоел такой простой аккомпанемент? – спросила она, пытаясь обрести почву под ногами. - Не хотите попробовать что-нибудь ещё, гитару, например?
- Хочу.

Зал наполнили струнные переборы, пока ещё медленные, словно музыкант пытался почувствовать себя. Под эти аккорды женщина сделала несколько шагов, присматриваясь к партнёру, и, остановившись, жестом байлаоры, отбрасывающей подол длинного платья, очертила носком туфельки полукруг. Дрожь побежала по телу Харрисона: в этом движении, во взгляде карих с прозеленью глаз был вызов, а в звуках гитарных переборов - что-то смутно знакомое…

Музыка становилась громче, чётче, быстрее, и в такт ей всё быстрее двое, мужчина и женщина, двигались по кругу, обмениваясь выпадами, ударами каблуков и взмахами рук, то притягивая, то отталкивая. Они кружили в старом танце одиночек, пытаясь перебороть, пересилить друг друга и, глядя глаза в глаза, понимали, что это невозможно, этот спор вечен, как сама жизнь.
«Да?» - «Нет!»
«Да?» - «Нет!»
«Я не отступлю!» - «Знаю!»
«Так да?» - «И я не оступлю!»
Сдаться можно только достойному…

На наружной галерее коммандер Эдвин Марлоу, ближайший помощник адмирала Маркуса, вцепившись в поручни, смотрел через тёмное стекло на эту пару и испытывал чувство, весьма близкое к ужасу. Ему было известно о пристрастии бывшей возлюбленной к такой музыке, но застать с ней этого «отморозка» он никак не ожидал. Напряжение, царившее сейчас в зале, чуть ли не пробивало стекло. Чувственные и пластичные движения рук, перестук каблуков, резкие эмоциональные движения ... едва сдерживаемый порыв бросал их в объятия друг друга. Казалось, ещё немного - и лопнет туго натянутая струна, упадут разделяющие их световые лучи, и тогда…
В партии, разыгрываемой адмиралом с Харрисоном, появлялась неизвестная фигура. Как, когда? После того, как лейтенант Хольм помогла, когда Харрисона прихватило в лаборатории, отношения между ними, по словам Майка, остались отстранённо-рабочими. Лёгкий налёт дружеской симпатии вполне объяснялся тем, что Харрисон поделился с Риитой своей проблемой в виде амнезии, кто бы ему не посочувствовал в такой ситуации, но виденное Эдом грань дружбы перехлёстывало с избытком.

Марлоу бросило в пот: утром старт «Вендженса» и поздно уже что-то переигрывать в ходе операции, Юки … вот тоже дура, ну Майк понятно, но она женщина же вроде, и тоже ничего не заметила? … Юки уже на пути к базе, приказ «Брэдбери» на выходе, ничего уже не остановить… И командующему об этом докладывать чистой воды самоубийство, сам же Марлоу Рииту и рекомендовал.
Эд перевёл дух и потёр виски. Может быть, ещё не поздно? Если бы эти двое прыгнули в койку или сошлись покороче, он бы знал: Харрисон находился почти под круглосуточным наблюдением, не считая чипа пониже лопатки. Надо перехватить его на выходе из зала, а завтра…

Впрочем, во время операции Харрисон будет слишком занят, а если он выживет в этом чёртовом клингонском пекле (что вообще-то Эд полагал маловероятным), тогда и наступит время принятия мер.

@темы: Ребут

---

Фанфик "За всё надо платить". Продолжение.

Глава 4. Всё не так.

Риита Хольм подняла глову от падда, с которым не расставалась даже за обедом, и с интересом посмотрела на сидевших неподалёку Харрисона и Юки, успевавших и поглощать содержимое тарелок, и что-то с жаром обсуждать.

По чести сказать, Юки надо было ставить памятник из энкеррита, чтоб простоял до «конца времён, и времени, и полувремени». С того момента, как они подружились с Харрисоном, с ним стало заметно проще работать. Он уже больше не напоминал компьютер, занятый только обслуживанием работы интеллекта этого «вундеркинда», как по привычке продолжала называть его про себя Риита. Стиль общения Харрисона не претерпел особых изменений: он был так же собран, спокоен и деловит, но до крайности бесившее выражение лица «ну-что-тут-не-ясно-это–же-так-просто» возникало теперь крайне редко. «Вундеркинд» словно понял, что надо снисходительно относиться к тем, кто не обладает таким быстродействующим процессором в голове, как он, и все, даже Дэн и Эд, вздохнули с явным облегчением. Нервозность в работе почти ушла, и Риита первая сказала бы Юки за это искреннее «спасибо».

***

Джон встретил торопящуюся куда-то Юки в одном из коридоров базы. На девушке было не форменное синее с серым платье, а легкая спортивная форма. В тренажёрный зал спешит, подумал Харрисон и уточнил.
- В спортзал?
- Не совсем, хочу в эрроу поиграть, один из залов освободился.
- А что это такое?
- А вы не знаете эрроу-сквош? Никогда не играли, что ли?
Откуда он знает, может, и играл. Интересно проверить, не поможет ли память тела восстановить память разума.
- Если не умею, вы же меня научите, правда, Юки?
Девушка радостно улыбнулась.
- Конечно, можно и вдвоём играть, пойдёмте со мной. Только я боюсь, в форме вам будет жарко, - она окинула мужчину взглядом. – И в сапогах неудобно.
- Тогда идите в зал, пока его не перехватили, а я быстро переоденусь и приду.
- Да, зал 4, через один от тренажёрного.

Когда Джон подошёл к залу, он увидел, что Юки ждёт его на пороге. Они вошли и дверь за ними закрылась с мягким шипением. Харрисон огляделся – здесь он раньше не бывал.
Помещение прямоугольной формы имело совершенно гладкие стены, одна из которых, торцевая, представляла из себя полупрозрачное окно из тёмного стекла почти во всю стену. За стеклом слабо виднелся контур галереи, проходящей между помещениями базы и её наружной стеной. Ни на стенах зала, ни на матовом твёрдом полу, ни на потолке не было никаких приборов или систем управления, даже входная дверь ушла заподлицо. Как тут играть-то?

Юки подошла к стене рядом с дверью и поднесла к чему-то руку. Немедленно часть стены отъехала в сторону, выдвигая вперёд консоль, приветственно загоревшуюся огоньками.
- Это система управления залом, видите? Она реагирует на любого, кто внесён в список персонала, на вас тоже будет, - девушка ввела свой код доступа и через несколько секунд панель внизу откинулась. Юки достала какой-то предмет, больше всего походивший на тарелку овальной формы, насаженную на толстую ручку. – Играют вот такими ракетками, я потом покажу, как задать параметры. Когда вы найдёте свою, просто попросите систему запомнить, и в следующий раз она сразу сделает то, что вам нужно. А теперь посмотрите сюда.
Юки нажала несколько кнопок.
- Здесь десять уровней игры по сложности, в каждом можно играть одному или вдвоём. Два высших уровня для тех, кто может играть сразу двумя ракетками, но я таких тут не встречала. Я выберу самый простой, первый, чтобы вы поняли.

Она коснулась датчика, раздался звон и консоль ушла в стену. Юки встала на расстоянии приблизительно в две трети от стекла, чуть согнув колени и скомандовала.
- Старт!
На полу, поближе к стеклу, засветились два круга диаметром фута в два, а сбоку от стекла на секунду приоткрылось отверстие, пропуская небольшой матово светящийся шар. Шар с вполне приличной скоростью полетел, явно метя в центр светящегося круга, но Юки несильным ударом ракетки отбила его. От этого шар начал летать по всей комнате, ударяясь о стены и потолок. Джон сразу понял, что здесь чётко соблюдались законы физики: углы отражения, сохранение импульса движения, абсолютно упругие столкновения. Юки ловко перемещалась между двумя полями на полу, успевая отбить шар от себя или поля, а Джон с восхищением наблюдал за ней. Через несколько минут Юки опустила ракетку, шар, пометавшись между стенами, угодил в поле и, ярко вспыхнув, пропал.

- Понятно, Джон?
- Играют на время и не дают шару коснуться поля, это цель?
- Да, но не только. Те, кто хотят себя испытать, выбирают шар с электрическим зарядом, и тогда вы получите ощутимый удар током, если не отобьёте мяч. А на высших уровнях начальная скорость полета такова, что и без всякого заряда синяк останется. И есть тут ещё одна тонкость, она проявляется, если поиграть хоть несколько минут подряд. Сейчас увидите, наберитесь терпения.
Юки снова скомандовала «Старт!». Расположение круглых полей стало другим, Харрисон привычно прослеживал правильные углы отражения, как вдруг стукнувшийся о торцевую стену шар словно отбила невидимая рука, и он отлетел не так, как следовало ожидать! Отразившись от потолка, шар камнем ринулся в поле, но Юки всё же успела раньше и отправила шар в дальнейшее путешествие. Однако сила нанесённого ею удара вынудила шар летать так быстро, что через минуту Юки уже не успела отреагировать вовремя и пропустила шар в поле.

- Видели, что сделала система? – переводя дыхание, спросила Юки.
Джон кивнул.
- Она изменила условия, вынудив вас ускорить темп.
- Вы поняли? Система изучает нас, и когда мы думаем, что уже привыкли, вносит какие-нибудь поправки. Провоцирует нас. Так что не так тут всё просто, Джон.
- Как-то это не совсем честно с её стороны, - задумчиво протянул тот. Понятию «честной игры» он был обязан той же Юки. – Мы-то не можем ответить ей тем же.
- Да, тут у нас нет капитана Кирка, - улыбнулась Юки.
Видя недоумевающий взгляд Джона, она пояснила.

- У нас в Академии есть тест командного состава, «Кобаяши Мару» называется. Там тоже система настроена так, что пройти его нельзя, его смысл в другом. Так вот, капитан того корабля, на котором служит мой брат, Джим Кирк, понял это и взломал тест. Внёс туда некоторые поправки и изменил его условия.
Джон рассмеялся.
- Красивый ход! В самом деле, если против тебя играет система, которую обыграть нельзя в принципе, честно будет уравнять шансы. И что дальше, он прошёл?
- Прошёл, но его вычислили, автор теста и вычислил. Скандал был страшный и, если бы не нападение Неро, Джиму Кирку не то что капитаном – кадетом бы не быть.
- Значит, система чуть не совершила одну из самых больших и фатальных ошибок, так?
- Еще бы, - горячо подтвердила Юки. - Кирк лучший капитан флота, несмотря на то, что не всегда слушается приказов начальства. Хики, это мой брат, говорит, что это от того, что для капитана Кирка понятие о человечности выше, и к тому же он любит свой корабль и экипаж почти как семью. Хотя, наверное, это и не удивительно.
- Это вы о чём?
- Знаете, Джон, - Юки посмотрела на него широко распахнутыми тёмно-карими глазами, - вот у нас с Хики дружная счастливая семья, мать и отец, бабушка живы и всегда нам рады, скучают по нам, переживают, а у Джима ничего этого не было. Отец его, конечно, герой Федерации и всё такое, но, мне думается, он предпочёл бы, например, не такого героического, зато живого отца. Который бы мог гордиться им и радоваться его успехам, поздравить его с капитанским чином, в конце-то концов. Понимаете, о чём я?
- Кажется, понимаю, - подумав, ответил Харрисон. - Вы хотите сказать, что для него корабль и экипаж та самая семья, за которую он отвечает и которая за него переживает, потому что другой у него не было и нет?
- Что-то вроде этого.
- Ясно. Ладно, - мужчина подошел к стене и поднес руку точно так же, как это делала Юки. - Я понял принцип, давайте теперь попробую.
И он попробовал. С тех пор они частенько играли с Юки, иногда поодиночке, иногда парой. Харрисон быстро приноровился и увеличил скорость подачи до седьмого уровня, на котором реагировать на подначки системы было уже тяжеловато, но не останавливался, находя изрядный азарт в этом противостоянии.

Риита, тоже использовавшая для своих занятий этот зал или такой же, 5-ый, иногда договаривалась с ними об очерёдности и приходила чуть пораньше. Наблюдая с галереи из-за торцевого стекла за игроками, она понимала, почему Харрисон оттаял. Жизнерадостная Юки аплодировала каждому особо удачному отводу шара, искренне радуясь успехам своего партнёра, а Харрисон в ответ благодарно улыбался.

Опять же надо было отдать должное пресловутому быстродействующему процессору в голове Харрисона. Риита даже предположить не могла, что можно за пять месяцев сделать дредноут практически с нуля. Да, кое-что было уже готово, размеры и конфигурация корабля заданы, техзадание подробно расписывало, что, где и в каком количестве должно быть втиснуто в эту конфигурацию, но Харрисон, начав с того, что остановил сборку, разобрал по кирпичику всё техзадание. А потом на месте просто очень большой «Конституции», через первоначальную нервотрёпку и непонимание, как головоломка из кусочков, собрался и вырос корабль, сразу отодвинувший «Конституцию» в тень.
Класс «Конституция» в целом умел ходить только на варп-7, а судя по расчётам смеси материя-антиматерия, которые делали Риита и Юки, Харрисон уже вплотную подошёл к 10-му варпу и именно такие двигатели стояли на дредноуте. В таком случае «Вендженс» будет в три раза быстрее самого лучшего на сегодняшний день корабля Федерации – «Энтерпрайза» - не говоря уж о других.

Риита достаточно узнала о «Вендженсе» для того, чтобы понять - хоть впрямую этого никто и не говорил, – что это чисто военное судно: никаких исследовательских лабораторий, огромные ангары, в которые хоть полдесанта всей Федерации поместится, хоть вспомогательные корабли, хоть рой шаттлов типа «Иглы». Мощность фазерных батарей была заложена такая, что "Вендженс" без дополнительных усилий мог вскрыть ту же «Конституцию», как банку с консервами. И были ещё торпедные отсеки увеличенной вместимости и мощности, щиты, которые теоретически свободно могли выдержать атаку трёх-четырёх клингонских кораблей последней модификации. Жизнестойкость «Вендженса» также обещала быть выдающейся: Харрисон защитил и зарезервировал все системы корабля, заложил тройную прочность в переборки и не надо было долго гадать, зачем он это делал. А уж взаимодействие в варпе с другим находящимся там же звездолётом вообще считалось невозможным, однако "вундеркинд", похоже, и этот постулат опроверг...

Но больше всего восхитило и покорило Рииту то, что при всей огромности этой махины, при невероятной точности и сложности систем управление кораблём не требовало сотни человек на четыре смены. Как-то вечером они с Харрисоном засиделись над чертежами, в последние недели это вошло у них в привычку, тогда она и услышала от него цифру «не более шести на смену». В первый момент она глупо хлопнула глазами, проглотив от удивления все слова, но Харрисон, как уже говорилось, ставший значительно понятливее и внимательнее, поднял от экрана взгляд неимоверно светлых глаз, улыбнулся ей и спокойно спросил.
- Не верите? Уточните у Майка, он помогал в написании программ управления.
- Это же … нестандартно мало, - нашлась с ответом Риита.
- Значит, будет новый стандарт, лейтенант Хольм, специально для «Вендженса» и таких, как он.

Звучавшая в глубоком голосе уверенность в собственных силах, мощь развернувшегося на полную интеллекта завораживали и пробуждали чувство сопричастности чему-то великому, что рождалось на её глазах. Она уже готова была простить и прощала Харрисону так задевавшие её раньше холодность и безразличие, делавшие его похожим на компьютер. Теперь Риита видела, что проистекало это вовсе не от высокомерия или гордыни, а от чего-то другого. Вернее всего это было бы назвать эмоциональной холодностью, сосредоточенностью на играх разума, что могло быть свойством его характера. Но, в конце концов, он имел право быть таким, каким был.
Вполне хватало и того, чего уже добилась Юки.

***

- Лейтенант Сулу, я должен вас поздравить, вы справляетесь просто на отлично!
Адмирал решил, что перехвалить в данном случае лучше, чем недохвалить, и сразу увидел, что был прав: глаза Юки засветились признательностью.
- Как там наши гости?
- По докладу доктора Слэттери все системы криокапсул функционируют в штатном режиме, никаких сбоев. Люди тоже все живы, ритм сердцебиений стабильный, 4 удара в минуту.
- Ну и прекрасно, лейтенант.
«Было бы ещё прекраснее, если бы пришли хорошие новости с базы «Фомальгаут», - сказал себе адмирал. – Ещё один шанс потерян».

- Как движется работа?
- Просто невероятно, сэр, - восторженность Юки приятно грела. – Никто не ожидал, что за эти пять месяцев Джон усовершенствует двигатель так, что достигнет варп-10. А сейчас он вплотную занят внесением корректировок после первого испытания торпед-невидимок дальнего радиуса действия, компьютерную систему на всей базе он уже реконструировал.
- Вот видите, я вам говорил, что работа интересная, хотя и трудная! И как я слышал, вам удалось наладить отношения в группе, поспособствовать тому, чтобы сгладить конфликты?
- Ну, наверное… - Юки замялась, - …вы имеете в виду … вы ничего не имеете против … то есть…
Адмирал пришел ей на помощь.
- Да конечно нет, я же сам вас об этом и просил. Я ничего не имею против вашей дружбы с Харрисоном. Надеюсь, это только дружба?
«Чуть-чуть ревности, самую малость, для пользы дела не повредит», - подумал адмирал.
Юки вспыхнула.
- Разумеется, адмирал!

***

- Эд, чем порадуешь?
- Пока всё по плану, сэр. Юки вам уже доложила о ходе работ?
- Доложила, а теперь ты. Что в группе?
- Юки, как вы знаете, свела близкое знакомство с нашим отмороженным. Только она могла так безропотно скушать сказку о "людях из будущего", кстати. Общаются, обедают, чай пьют, она его научила в эрроу-сквош играть. Хотя вот сейчас я бы уже затруднился сказать, кто там кого учит. Риита, как я и говорил, начала с ним хорошо работать, скандалы у них прекратились, но вне лаборатории близко не общаются. Майк … вы помните про тот случай?
Адмирал усмехнулся.
- Помню, Майку ещё повезло. Надеюсь, он не знает?
- О модификации? Нет. Майк грамотно ведёт наблюдение, тренирует его и я опять же затрудняюсь сказать, кому это приносит большую пользу.
- Ничего, повысить класс никогда не повредит. Дальше?
- Он тут вежливо, но круто осадил Дэна, я аж удовольствие получил, сравнимое с оргазмом, сэр!
- Больно просто тебя до него довести, Эд. Что там случилось?
- Я вам лучше запись поставлю, это надо видеть. Но, сэр, я понимаю, что мы здесь защищены, но если он услышит о «Фомальгауте» или получит хоть часть информации о тех, в Лондоне…
- Не получит, - отрезал Маркус. – С самого начала я знал, что для нашей же безопасности надо помнить о том, что он умнее всех нас. Это так, но у нас есть очень важное преимущество: мы знаем, кто он, а он – пока нет. Но теперь я не боюсь, что он всё вспомнит, Эд. Я к этому готов.

***

В тот день ей никак не давалась схема многофазового сенсора. Обычный сенсор мог работать не более чем на трёх фазах, для «Вендженса» этого было недостаточно. Харрисон, скинув ей концепцию, первоначальные пояснения дал, но потом сделал перерыв, уйдя, как поняла Риита, с Майком в спортзал.
После прошлой травмы, стоившей Майку трёх дней медотсека, Риита улучила минутку, чтобы понаблюдать за их тренировкой с наружной галереи. Она давно догадалась, кто такой Майк Шэди, и ей приходилось видеть в деле спецназ Секции 31, однако это не шло ни в какое сравнение с тем, что читалось в Харрисоне с первого взгляда. Скользящие движения, невероятно быстрая реакция, при этом экономность и выверенность каждого удара. Он был бы машиной, особенно учитывая холодный спокойный взгляд, если бы не обладал пластикой танцора, поистине кошачьей грацией. Это было не просто хорошо – это было красиво. Она отметила, что бой явно проходил в полконтакта, и у Рииты волосы зашевелились на затылке в попытке представить, что будет, если Харрисон перестанет всего лишь обозначать удары, вовремя сдерживая движения тела.

Чувствуя, что мысль Харрисона относительно сенсоров никак не улавливается, Риита тоже сделала перерыв. У неё был свой способ справляться со стрессом и упорядочивать мозги, и она воспользовалась им, а когда вернулась, отдохнувшая и разобравшаяся в бродивших в голове идеях, то увидела, что в лаборатории уже никого нет, а Харрисон привычно работает у себя за перегородкой.
Прошло, должно быть, минут десять-пятнадцать. В помещении было тихо, слышались только лёгкие щелчки аппаратуры да шум системы фильтрации воздуха. Риита настолько ушла в работу, торопясь запечатлеть возникшую идею, пока та не скрылась в неизвестном направлении, что раздавшийся сдавленный возглас заставил вздрогнуть. Она подняла голову: Харрисон, цепляясь руками за рабочую панель, как-то странно оседал на пол.

Она влетела за перегородку, сделала попытку подхватить Харрисона и не дать ему упасть, но тяжесть тела мужчины была для неё чрезмерна. Всё же падение замедлилось, и она опустилась вместе с ним на пол, прислонив его спиной к стене и с ужасом глядя на совершенно белое лицо. Глаза его были открыты, но Харрисон, казалось, не понимал, где он, и из груди вырывались такие хрипы, словно это ему, а не Майку, пробили лёгкое.
- Лейтенант Харрисон! Джон! Вам плохо? – позвала она вполголоса, хватая его за руку. Рука была ледяная и какая-то безжизненная.
– Да что с вами такое происходит-то? - она проверила пульс.
Частит, как после получаса на беговой дорожке в быстром темпе.

…желто-охристое здание прямоугольником замыкает площадь. Кое-где по зданию идут трещины, высокий кованый фонарный столб снесён и от него остался только цоколь. Несколько снарядов разорвались на площади и ямы от их разрывов ещё дымятся, он даже может чувствовать едкий запах этого дыма. Всё это он видит, но не обращает внимания. Он подавил сопротивление вне стен этого здания и все, кто ему ещё не подчинился, стоят здесь, перед ним. Мужчины в странной форме светло-зелёного цвета, с оружием, и откуда-то он знает, что оно называется «автомат». А ещё он знает – они, со всеми своими автоматами, уже проиграли. И сейчас он может позволить себе закончить войну быстро и пощадить тех, кто остался. Бессмысленное кровопролитие ему не нужно: тому, кто вернулся, претит пачкать порог родного дома.
- Мы можем обойтись без насилия. Сдайтесь и переходите к нам на службу.
Глаза смуглолицего мужчины горят ненавистью, в его позе непреклонность и обречённость, толкающие человека на то, чтобы прихватить с собой на тот свет как можно больше врагов.
- Мы скорее умрём, чем сдадимся.
Каждый имеет право на смерть, полковник Дхар.

Джон поворачивает голову и видит за собой людей. На их лицах нет ненависти и они готовы пойти за ним в тот шквал огня, который сейчас последует, но этого он им не позволит. Здесь его родина и это его дело - умереть за неё, если потребуется.
- Я сам с этим разберусь, - бросает он через плечо. – И пусть никто не вмешивается, это приказ.
Он смотрит в упор на полковника и видит дула направленных ему в грудь десятка автоматов. Идиоты.
- Огонь!
Команда полковника на долю секунды запаздывает – он уже поднырнул под пули и в следующее мгновение из вырванного горла бьёт кровавый фонтан. Он мечется среди сгрудившихся, бестолково стреляющих солдат, автоматы в рукопашной не помогают, а только мешают. Несколько пуль впиваются в его тело, кто-то успевает нанести удар прикладом, но боли нет. Есть только холодная змеиная ярость, есть точный просчёт ударов, ни один из которых не требует повтора. И есть понимание: так надо. Ради того, что придёт потом, ради мира и лучшей жизни здесь, где калекой он просил милостыню в пыли дорог, он готов сражаться, готов убивать в этом последнем бою...

Видение закончилось так же неожиданно, как и началось.
- Лейтенант Харрисон, очнитесь! Да очнитесь же, господи боже! – адмирал их точно убьёт, если что-то случится с главным конструктором. – Джон, вы меня слышите?
Тёплая рука легла на левый висок, в голосе звучала такая тревога, что Джон невольно встрепенулся.
В полумраке, сине-голубые отсветы в котором так не похожи на землистые красно-жёлтые цвета видения, к нему склонилась стоявшая рядом на коленях женщина, и в глазах ее светилось беспокойство. Этой женщины не было только что там, на площади, но он всё равно её знает.
- Лейтенант Хольм?
Голос Харрисона чуть подхрипывал, но Риита облегчённо вздохнула.
- Вы напугали меня, лейтенант Харрисон.

Джон окинул взглядом стены и потолок, постепенно приходя в себя. Привычная холодновато-нейтральная обстановка лаборатории отодвигала видение всё дальше. Харрисон оперся на что-то, приподнялся и тут же вынужден был опуститься, снова откинувшись к стене от возникшей слабости.
- Вы в состоянии отпустить моё плечо на минуту, я вызову доктора Коулмана?
Слова женщины заставили его обратить внимание на то, что в своей попытке приподняться он бессознательно обхватил за плечи лейтенанта Хольм. Ей же, наверное, больно.
- Извините, лейтенант, - он с мимолётным сожалением убрал руку. - И прошу вас, не вызывайте Коулмана.
- Но я не могу вас послушаться! Адмирал Маркус оторвёт мне голову, если выяснит, что я видела, как вам плохо, и ничего не сделала. И, кстати, будет прав, вам действительно не мешало бы посетить медотсек.
- Нет, прошу вас, не делайте этого! – Джон, как мог, старался быть убедительным. – Со мной ничего существенного, просто минутное недомогание.
- Вы называете это минутным недомоганием? Да у вас сердце колотилось так, что я думала, оно из груди выпрыгнет! И вы были холодный, как космос вон там, за стеклом!
- А сейчас? Сейчас я тоже холодный? – он взял её за руку. – И с моим пульсом тоже всё в норме, посмотрите сами, вы ведь врач, - он потянул её руку и приложил к груди слева.

Вынужденно подавшись к мужчине, Риита уперлась ладонью в стену над его плечом, чтобы сохранить равновесие и не рухнуть прямо к нему в объятия. Рука мужчины была сильной и тёплой, на щёки Харрисона возвращались краски, и через тонкий джемпер она ощущала размеренное биение сердца.
Собственное сердце внезапно участило удары, Риита подняла на Харрисона глаза и моментально погрузилась в светло-серое пламя. Почему она всегда думала об этом человеке как о компьютере? Разве у компьютера бывает такой затягивающий взор? Она сглотнула подступивший к горлу комок, облизала пересохшие вдруг губы и Джон глазами проследил это движение.

- Ну хорошо, но я не практикующий врач, у меня только медицинское образование, - зачем-то принялась объяснять она. – Я не могу взять на себя ответственность за ваше здоровье.
- Не берите, я этого и не прошу, - он почувствовал, что она старалась высвободить руку из его пожатия и позволил сделать это. Со смутным нежеланием позволил. Было что-то … правильное в близости этой женщины, в том, как её рука лежала у него на груди. – Обещаю с утра перед работой зайти к доктору Коулману.
Он осторожно встал на ноги и убедившись, что голова не кружится и слабость ушла, протянул ей руку и мощным движением помог подняться с пола. Рывок получился довольно сильный и женщина практически оказалась у него в объятии. Она смутилась и отступила, а Джон замер: одна его половина чувствовала, другая пыталась осмыслить, что же именно он ощутил в то мгновение, когда Риита упала к нему на грудь. Мягкое тёплое тело, полуопущенные веки, приоткрытые губы, закинутая голова...

- Но вы знаете, что с вами происходит, да?
Полуутвердительный тон голоса женщины прервал поток неясных мыслей и образов.
- Для меня самого это загадка, - проговорил Джон. – Как и многое … здесь.
- Здесь? Вы имеете в виду – на базе?
Джон испытывал странную потребность – довериться ей, поделиться своими кошмарами. Ни с кем, даже с Юки, с которой ему было легко, у него не возникло такого стремления.
- У меня частичная амнезия, лейтенант Хольм.
А, кстати, как же её зовут? Ему вдруг захотелось назвать её просто по имени.

- Амнезия? – карие глаза стали круглыми от удивления. – Но как же вы…
- Вот так, что-то помню, что-то нет. Работать, как видите, могу, тут я восстановился.
- Можете??! Да мы даже с вашей амнезиней-то вам в подмётки не годимся, - ошарашенно пробормотала женщина, запустив пальцы левой руки в густую рыжину волос. – Вы простите, мистер Харрисон…
- А вы можете звать меня Джоном? Я не выше вас по званию, да мы и не на задании.
В глазах женщины на секунду отразилось колебание.
- Хорошо, Джон, как вам будет удобно. Я хотела сказать, простите меня, я об этом ничего не знала. Когда это случилось?
- Около года назад. Черепно-мозговая травма.
- Ох … да как вы год живёте с этим… я бы не смогла…
- И не надо, - ему хотелось протянуть руки и зачем-то заключить её в объятия. Может быть, отвечая на сочувствие, слышавшееся в прерывающемся от переживаний голосе? - Я вспомню, говорят доктора, не сразу, но вспомню. Иногда меня настигают воспоминания, вот как недавно. Урывками, фрагментами. Я всё-таки солдат…
Джон выжидательно посмотрел на женщину. Она, наконец, сообразила.
- Зовите меня Риита, Джон.
- Спасибо, Риита, - имя прозвучало так, что на щеках женщины вспыхнул румянец. Было что-то притягательно-интимное в тоне его приглушённого низкого голоса. – Так вот, я солдат и воспоминания у меня довольно жестокие и кровавые.
- Вам при этом больно?
- Неприятно. Поэтому я и попросил вас не звать доктора сейчас. Он заставит рассказать о том, что я вспомнил, а мне не слишком хочется опять пережить выстрелы в упор.

Он безотчётно потёр рукой грудь. Риита невольно бросила на неё взгляд и захотела немедленно закрыть глаза и качнуться вперёд, приникая к нему. Будто знала, что он подхватит её. Желание было таким волнующим, таким сильным и внезапным, что делать вид, что ничего не происходит, она уже не могла. От близости с Джоном самый воздух, чудилось, начал вибрировать, от возникшего между ними напряжения искры пробегали по телу, поднимая дыбом мельчайшие волоски. Почему этот человек, с которым она работает рядом уже почти пять месяцев, вдруг начал на неё так действовать?

Она глубоко вздохнула и отвела глаза в сторону, пытаясь унять стук сердца и прогнать этот морок.
- Если с вами точно ничего не случится, я, пожалуй, пойду, …Джон, - с запинкой произнесла она.
- Конечно, ничего не случится, идите, Риита, - он обеими руками взял её кисть и слегка коснулся губами пальцев. Женщина вздрогнула и вскинула на него глаза, показавшиеся ему совсем чёрными. – Спасибо за понимание.

***

Очутившись у себя в комнате, Риита блокировала дверь и, как раньше Харрисон, бессильно сползла по стене на пол.
Её затрясло в приступе неимоверной паники, какой давно уже не бывало, сердце никак не могло успокоиться, в глазах двоилось. Разодралась невидимая прочная завеса, и она обнаружила, как много власти забрал над ней Джон. Глаза его были полны скрытого, но остро ощутимого огня, голос – странной глубины. Этот мужчина притягивал её как магнитом и она хотела только одного: покорно пойти на этот зов. Когда он поцеловал ей руку … да на Земле этот обычай вышел из употребления, небось, века два назад! … от прикосновения горячих губ у неё ноги подкосились, и хорошо бы он этого не заметил…

Риита, сидя на полу, закрыла ладонями уши, стараясь избавиться от всё ещё звучащего мужского голоса со ставшими в одночасье непривычными, мягкими и обволакивающими интонациями. Ещё свежие и отчётливые воспоминания заставляли её тело чуть ли не корчиться на полу в мучительной дрожи. Голос и руки... Они будто ласкали её тело…
Риита издала стон, до крови закусила губу и ударила кулаком по полу в попытке болью отрезвить себя. Этому надо положить конец, она слишком хорошо помнила, к чему их с Эдом привёл служебный роман, и была, кроме того, уверена, что лаборатория напичкана камерами слежения. Это же Секция 31, а не библиотека провинциального городка где-нибудь в Небраске. И сегодняшнее развлечение для Эда, или адмирала, или к кому там ложатся на стол сводки должно стать последним.

***

Когда Риита буквально пулей вылетела из лаборатории, Джон удивлённо посмотрел ей вслед. Он вообще-то думал, что она вернётся к работе. Неужели он её чем-то обидел? Он старался показать доброжелательность, выразить благодарность, а реакция на это поставила его в тупик.
Дружа с Юки, он разобрался в том, чего ожидают от него люди. Тренируясь с Майком, научился контролировать себя. Теперь он не боялся перейти грань, причинить серьёзный вред и был признателен Майку за то, что тот не испугался и не бросил их бои. Он понял теперь, что так напрягало его в поведении Дэна и, оставшись с ним как-то случайно в лаборатории один на один, сумел высказать довольно однозначно, как он относится к подобного рода игре. Харрисон не видел себя со стороны и то, что он был весьма и весьма убедителен, понял по дрожанию рук Дэна.

Работа шла успешно. Если не будет заминок с рассчётами по варп-смесям, «Вендженс» через месяц может совершить пробный полет. Первые отстрелы торпед дали неплохие результаты. Данные по разлёту осколков, углам рыскания, тангажу и прочему были обсчитаны, проведена первая коррекция и партия улучшенных торпед скоро будет готова ко второму отстрелу.
Немного замедлялись разработки трансварпа. Для просчитывания уравнений пришлось начать с того, что модернизировать компьютерную систему базы – существующая не позволяла установить и запустить те программы, которые удовлетворяли бы требованиям Джона. Его группа была загружена полностью и заниматься этим пришлось самостоятельно, зато теперь он был уверен, что нужная программа не выведет из строя все прочие системы из-за банальной нехватки памяти или недостаточной скорости. Он ждал, что лейтенант Сулу докончит рассчёт варп-катушек для импульсных двигателей или Риита сделает схему подключения сенсоров и можно будет кого-то из них перебросить на уравнение. У него обнаружилось любопытное следствие, и у Харрисона был уже в голове проект, для чего он его использует. Он как-то поделился своей мыслью с адмиралом и тот идею одобрил.

- Джон, проходи. Я хотел спросить, не нужна ли моя помощь? Всё ли тебя устраивает в твоих сотрудниках?
- Спасибо, адмирал, более чем устраивает.
- И отношения в группе наладились…
- Не могу отрицать очевидного. Вы были правы, так гораздо эффективнее.
- Я рад. А что насчёт возвращения памяти, Джон?
- Пока не целиком. Я вижу прошлое какими-то отрывками, иногда оно приходит ко мне во снах.
- Снах? И что тебе снится?
- Короткие сцены боёв, люди в странной форме, места, которые мне не знакомы. От месяца к месяцу эти видения становятся всё более продолжительными и чёткими, но… - Джон задумался. Маркус ждал, стараясь ничем не выдать своей тревоги. - …что-то там не так. Вернее, там всё не так, как должно быть. Будто там, в воспоминаниях, другой - не я.

Сердце адмирала ухнуло вниз: ни один отчёт доктора Коулмана, ни один рапорт Марлоу не подготовили его к тому, что настоящая личность Джона Харрисона, надёжно погребённая под поддельной, так активно пытается пробиться на поверхность. С одной стороны, дредноут и торпеды в такой стадии разработки, что довести их до серийного исполнения группа Харрисона сможет и без него. С другой, стоит настоящей личности заявить о себе – и вплотную станет вопрос об остальном экипаже «Ботани Бэй». Адмирал был готов перейти в этом случае к плану Б, ибо сознавал, что шантаж не лучший способ добиться желаемого, но и не худший, но предпочёл бы сохранить добровольность сотрудничества.

- Я думаю, другой – ты, каким ты был до ранения, - Маркус бросил взгляд на Харрисона, на всякий случай большим пальцем левой руки нащупывая под крышкой стола сенсор экстренного вызова. Но Джон в свободной позе стоял перед столом адмирала, видимо, не испытывая никаких … сомнительных намерений. – Полагаю, ты вспоминаешь обрывки своих последних миссий. За время работы тебе довелось тебе довелось узнать больше людей и мест в альфа-квадранте, чем кому-то ещё. Ты рассказал об этом доктору Коулману?
- Только частично.
- А почему? Это ведь важно.
- Возможно. Но я не хочу, чтобы доктор опять пичкал меня своими инъекциями, от них только хуже. У меня появилась другая идея.

Адмирал поднял брови и с удивлением воззрился на Харрисона.
- Что за идея?
- Я хочу вернуться туда, где я забыл, - на Кронос.
- На Кронос? – Маркус чуть не поперхнулся от такой неожиданности.
- Я хочу завершить то, что тогда мы сделать не смогли – уничтожить инфраструктуру Праксиса. Я даже знаю, как создать нестабильность ядра, которая покончит с Праксисом раз и навсегда.
Маркус расслабился и откинулся на спинку кресла. Харрисон никогда такого не предложил бы, если б у него зародились подозрения.
- И как же?
- С помощью запуска особой программы цепной реакции взрывов множества зарядов, размещённых в нескольких точках планеты. Возникнет резонанс, который разрушит ядро Праксиса.
- Это интересное решение, но тогда спасти тебя оттуда сможет только чудо. Никакой шаттл, никакой корабль не смогут даже подойти к Праксису на необходимое для транспортации расстояние, их сразу же обнаружат и уничтожат.
- У меня есть кое-что получше корабля.

К большому изумлению адмирала, Харрисон сунул руку в карман и вытащил небольшой металлический цилиндр высотой дюймов 5. Харрисон сжал его в ладони и цилиндр отреагировал: по обеим сторонам засветились две шкалы бело-лунного цвета.
- И что это?
- Это персональный транспортер. Вы раньше такого не видели, потому что их не существовало. Я работал над этим образцом последние три недели.
- И как он действует?
- Создаёт узконаправленный луч для переноса одного человека. Дальность переноса будет зависеть от мощности передвижного модуля, с которым он будет синхронизирован.
- Значит, имея неограниченное количество таких мощных модулей и этот персональный транспортер, можно…
- Путешествовать хоть по всему альфа-квадранту, адмирал.

- Силы небесные! – только и мог произнести ошеломлённый Маркус. Ценность того, что принёс ему проект под названием «Джон Харрисон», не поддавалась описанию. Нет, не зря он затеял этот «проект», не зря…
- Силы науки, не более, - углы рта Харрисона чуть дрогнули в усмешке. – Я прошу вашего согласия на разработку нашей группой передвижного модуля. Их должно быть несколько, по моим предварительным рассчётам два или три, так как расстояние до Кроноса больше максимального радиуса захвата одного модуля.
- Разумеется, Джон, разумеется, делайте всё, что ты считаешь нужным. Где ты планируешь установить эти промежуточные модули?
- При их мощности много места им не потребуется, это может быть инженерный или грузовой отсек корабля, любое техническое помещение звёздной базы. Уровень радиации не будет высок, к тому же я сделаю двойной контур защиты.
- Делай, - решительно подвёл итог адмирал. - А где и как их установить – моя проблема, доверься мне.

Этот разговор, состоявшийся недели две назад, подстегнул Джона и он закончил все предварительные рассчёты для Рииты или Юки. А теперь вот в их устоявшиеся рабочие отношения с лейтенантом Хольм вмешивалось что-то, чему он не находил названия.
И откуда пришло к нему желание поцеловать ей руку, хотел бы он знать…

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение

Глава 3. Фантом памяти.

Когда бывший диктатор и правитель четверти земного шара Хан пришёл в себя в медблоке секретного объекта 31-2-Юпитер, мир вокруг него успел измениться до неузнаваемости, но он об этом ничего не знал.

- Джон, ты меня слышишь?
Настойчивый мужской голос долетал как будто через слой ваты.
- Открой глаза, - продолжал голос, - и посмотри на меня, Джон.
Он открыл глаза, но изображение мутное, как если бы глаза смотрели сквозь грязный щиток шлема. Шлема? Почему шлема?
- Хорошо, ты снова с нами, - теперь в тоне говорившего явно слышалось удовлетворение. - Сейчас твои глаза привыкнут к свету.

Он приподнялся на кровати и попытался сфокусировать зрение. Туман перед глазами стал рассеиваться, и теперь он ясно различал черты лица мужчины, стоявшего перед ним, сцепив руки за спиной. Совершенно незнакомые ему черты лица совершенно незнакомого мужчины.
- Где я?
Этот естественный вопрос сформулировался сам по себе, он не успел его осознать, словно мозг работал на автомате. Мужчина рядом понимающе улыбнулся, и около его светло-синих глаз собрались морщинки.
- Дома, Джон. Ты вернулся домой.
Это его дом? Он понял, что не знал, как выглядел его дом, но почему-то окружающее трудно было так воспринять. Скорее уж это…
«Военная база». Откуда пришёл этот ответ?

А мужчина тем временем продолжал.
- Ты потерял память и многое, боюсь, забыл навсегда…
Липкий холодный страх пополз вниз по спине. Он потерял память, он забыл, кто он такой…
- Алекс, - он повторил имя мужчины, но этот звук не отозвался чувством радости от того, что хоть что-то ему знакомо. – А я… - он вспомнил, как его назвал этот мужчина несколько секунд назад, - …Джон?
- Джон Харрисон, лейтенант Звёздного флота. Шесть месяцев назад ты был серьёзно ранен во время выполнения задания…
Алекс продолжал что-то рассказывать, но мозг Джона уже отключился, обрабатывая информацию. Стало быть, его имя Джон Харрисон, он военный и он ранен. Вот откуда «военная база», вот откуда нелады со слухом и зрением, провалы в памяти. Очевидно, последствия этого ранения.
- Я не помню, кто я.
- Вспомнишь, я тебе помогу. Ты многое постепенно вспомнишь сам, а многое узнаешь заново, но теперь ты уже не будешь один.

Неодолимое желание своими глазами увидеть то место, где он оказался, узнать хоть что-нибудь, получить малейшую зацепку для памяти… Джон встал с кровати и подошёл к большому окну, вернее, даже не окну, а целой стеклянной стене помещения. То, что он там увидел, повергло его в изумление.
На чёрном небе выделялся гигантский шар странного неравномерного цвета, от бледно-палевого до ярко-оранжево-кирпичного. Цвета жили какой-то своей жизнью, свивались в полосы, напоминая … «туман над рекой», снова подсказывал ему кто-то внутри, или «дым от разрыва снаряда» … но это не было ни тем, ни другим, и Джон невольно отступил на пару шагов. Ближе к стеклянной стене он увидел другой шар, гораздо меньше, и ясно различил его неровную каменистую поверхность, круглые и неправильной формы кратеры. Что-то забрезжило, смутное воспоминание, связанное со … «стройным корпусом ракеты, устремленной к звёздам». Звёзды?
- А что это за место? Как мы здесь оказались?
- Сверхсекретная космическая база…

Мозг Джона накинулся на эти слова, как на манну небесную. Космическая база. Вот и ответ, почему небо здесь чёрное, а не голубое (откуда-то он знал, что небо должно быть голубым), почему перед окном висела не Луна, а … Юпитер, вспыхнуло в голове, это же Юпитер! А вот это, очевидно, Европа…
- …последний год эта база была местом твоей службы, - услышал Джон конец фразы и испытал облегчение. Он вспомнил часть – он вспомнит и всё остальное. Со временем.

Но ещё один, самый, наверное, страшный удар поджидал его в небольшом санитарном блоке при боксе. При взгляде на себя в висевшее над раковиной зеркало Джон утратил на миг присутствие духа и, вскрикнув, закрыл лицо руками. Вбежавший в блок Алекс сразу понял, в чём дело, и успокаивающе похлопал Джона по плечу.
- Джон, всё в порядке, врачи сказали, так бывает после черепно-мозговой травмы, что даже себя толком не помнишь, - мягко проговорил мужчина. – А у тебя она была очень серьёзна, мы думали даже, что ты так и не выкарабкаешься. Хвала Всевышнему, наши опасения не оправдались.

Джон собрал все свое мужество, опустил руки и вторично взглянул в глаза самому себе. Продолговатое лицо с бледной, почти фарфоровой кожей. Ну что ж, ничего удивительного, он, наверное, пролежал не одну неделю без солнечного света, может, и месяцы. Светлые серо-голубые глаза пристально смотрели из-под тёмных широких бровей, такие же тёмные, почти чёрные, волосы были коротко подстрижены, но длинная прядь упала на правый висок. Джон попытался улыбнуться, но губы не слушались и вместо улыбки складывались в какую-то зловещую ухмылку. От осознания чужеродности этого лица его передёрнуло.
Наблюдавший за этим Алекс, вернее, командующий флотом адмирал Александр Маркус, слегка напрягся. Сейчас в значительной степени решался успех всего «проекта»: если этот отморозок примет своё лицо, другие «воспоминания» тоже придутся ко двору, а вот если нет…

Джон медленно закрыл и открыл глаза и повернулся к адмиралу. В глазах его ясно читалась боль.
- Врачи уверены, что я вспомню? – в голосе прозвучала такая отчаянная надежда, что Маркус перевёл дух.
- Просто перетерпи самые трудные первые дни. Я направлю тебя на тропинку, а дальше ты пойдёшь сам. Я покажу тебе твоё личное дело, ты поймёшь, чем ты занимался здесь, кем ты был. Поверь мне, погрузиться в привычную атмосферу, заняться обычной работой лучшее лечение амнезии, какое только можно найти.
- А разве я был не простым солдатом?
Маркус позволил себе переспросить с иронией.
- Простым? Не простым – выдающимся, и скоро ты вернёшь себе все свои качества.
«И чем скорее, тем лучше для тебя же», - докончил адмирал про себя.

***

Воспоминания, к удивлению Джона, возвращались какими-то рывками, в которых на первый взгляд не было никакой логики.
Научиться пользоваться связью и компьютерной системой оказалось проще простого, Харрисон уже через три дня начал досадовать на слишком, по его мнению, медленные процессоры.
Алекс дал ему доступ к его личному делу, из которого он узнал, что ему 36 лет, родился в земной колонии Гамма-7, окончил Академию Звёздного флота. Кадровый военный, штатный сотрудник и агент Секции 31, разведки флота, инженер, принимавший участие в самых передовых и секретных проектах по созданию новейшего вооружения.
Служебную документацию он проглотил за четыре дня, узнав о типах кораблей Федерации, их достоинствах и недостатках, их военной и исследовательской начинке, двигателях и силовых энергетических установках, и его мозг охотно всё это проанализировал и разложил по полочкам. Не только разложил, но и сразу же выдал одно за одним несколько принципиальных технических решений. Сделав компьютерное моделирование, Джон отправил проекты руководителю Секции 31, тому самому Алексу Маркусу, и получил высокую оценку. Адмирал явно был доволен, и наступил черёд особой, секретной, информации – сведениям о врагах, их политической и экономической системе, методах ведения войны, их кораблях и вооружении, языках и обычаях. И это тоже легко было переработано и усвоено, даже звучание резких лающих клингонских фраз стало казаться знакомым.

Однако неожиданно он понял, что почему-то ничего не знал о самых простых повседневных вещах. Турболифтах, например, или ионных душах, или репликаторах. А ещё через некоторое время он обратил внимание на то, что люди, с которыми ему приходилось сталкиваться на базе, были ему чужими. Все, без исключения, он не вспомнил никого.
Это было и непонятно, и неприятно. Поэтому где-то через две-три недели после выхода из комы, как раз перед сдачей в производство его пробного проекта – шаттла «Игла» - Джон решил поговорить с прилетевшим на базу Алексом.

- Отлично выглядишь, Джон, - адмирал одобрительно оглядел Харрисона с ног до головы. – Хотя я и понимаю, что ты ещё не совсем набрал свою обычную форму, но в спортзале ты не зря пропадаешь. Как твои дела? Я читаю отчёты медиков, разумеется, но хотел бы выслушать тебя. Наверняка есть то, что ты можешь доверить только другу.
«Другу?» Джон прислушался к себе, но это слово ничего ему не говорило.
- Я уже кое-что вспомнил, - сказал он вслух. – Но странно, я без проблем читаю, свободно пользуюсь компьютером, помню постоянную Планка до 16 знака, могу доказать, например, теорему Остроградского или решить уравнения Максвелла в уме, но не помню, что такое турболифт. И никого на базе не помню.
Адмирал замер на секунду и его глаза, казавшиеся слегка мутными, встретились с кристально-прозрачными глазами Харрисона.

- Теоремы и компьютеры твоя повседневная работа, Джон, - проговорил Маркус, кладя руку ему на плечо. – Вот видишь, основное ты уже вспомнил. Может быть, остальные воспоминания, как более старые, лежат глубже в памяти, но я думаю, и врачи уверены, они поднимутся на поверхность по тропинке, протоптанной работой. А насчёт людей здесь, на базе, я тебе так скажу: я сам не узнаю половины сотрудников, хотя бываю тут регулярно. Возможно, ты встретишься с кем-то знакомым позже, когда будешь посещать другие наши объекты. У нас ведь большая ротация кадров, кого-то переводят по служебной необходимости, кто-то уходит на задания и не возвращается. Наша работа важна, но опасна, Джон. Слишком многие гибнут в десантах, как и ты мог бы погибнуть, или попадают в руки врагов. И лучше бы они погибли, потому что попасться клингонам…
Адмирал замолк и горестно махнул рукой. Джон догадался, о чём он говорил: только позавчера в оперативной сводке он видел сообщение о гибели восьми человек в стычке с клингонами на чужой планете. Шестеро были убиты в бою, а двое подвергнуты пыткам и казнены, словно в назидание. Тела их были превращены прибывшей позже спасательной группой в пепел и ожидали отправки на Землю для захоронения, об этом Харрисон тоже знал.
- Держи меня в курсе, Джон, и дай мне знать, если что-либо вспомнишь из своего прошлого, расширить тропинку может любая мелочь. Хорошо? – Харрисон кивнул. – А теперь забудь-ка на время о своей амнезии, прости за тавтологию, я кое-что тебе покажу.

Когда двери турболифта разъехались, мужчины сделали несколько шагов и оказались на галерее, огибавшей по кругу гигантский ангар. У Харрисона просто дух захватило от представшего зрелища: в центре ангара, удерживаемый отчасти антигравами, отчасти мощными креплениями, висел звездолёт. Джон, до сих пор имевший дело только с компьютерными моделями, даже рот приоткрыл и на него будто пахнуло жаром из открытой печи. Глаза его вспыхнули так ярко, что Маркус мысленно зааплодировал самому себе: Харрисон смотрел на корабль, словно узрел, наконец, родной дом.
- «Игла» великолепна, Джон, а теперь позволь мне продемонстрировать твое новое место работы.
Это его … место работы? Вот этот корабль?! Джон ощутил желание ущипнуть себя, чтобы убедиться в том, что он не спит, и незамедлительно провести рукой по матово поблескивавшему, иссиня-серому корпусу, влекущему к себе с неодолимой силой.
- Прошу в сердце 31 Секции, лейтенант Харрисон. Вернее, с возвращением, - с триумфом в голосе закончил адмирал.

***

Поглощённый проектом будущего звездолёта «Вендженс», Харрисон не замечал, как летит время. Его работоспособность возрастала с каждым часом, тело, поощряемое тренажёрами спортзала базы, наливалось силой и мощью.
- Федерации нужен новый флот, военный, превосходящий лучшие образцы вооружений наших противников, - сказал ему тогда Алекс. – Ты видишь перед собой первую ласточку этого флота. Ознакомься с тем, что нами уже сделано, и внеси предложения по улучшению. Двигателей, щитов, оружия – всего. Теперь я уверен, ты это сможешь.

Джон действительно смог. Он поставил цель – довести двигатели до уровня варп-10, щиты «Вендженс» - до уровня отражения всего боевого запаса корабля класса «Конституция», и планомерно шёл к этой цели. Он уделял мало времени еде, спал ещё меньше, находя передышку от усиленной работы мозга в спортивном зале, но его организм будто смеялся над такими нагрузками и требовал ещё и ещё. И Харрисон вспомнил об одном интересном уравнении трансварпного перемещения, обнаруженном в служебной библиотеке Секции 31.

Углубившись в уравнение, Джон подумал, что гений, что его написал, явно опередил свою историческую эпоху, не зная, насколько в своём заключении был близок к истине. Однако специалисты 31-ой не знали, что с ним делать – для пользования этим уравнением точность настройки аппаратуры должна была быть беспрецедентно высока, а погрешность в рассчётах – исчезающе мала. Это походило на оперирование вслепую микронным лезвием, но Харрисона задача привлекла именно своей сложностью. В голове у него упорно засела одна мысль – перемещения на большие расстояния без транспортера. Транспортер тянул за собой корабль, а корабль – угрозу немедленного обнаружения и атаки.

Предложение адмирала придать ему в помощь нескольких человек Джон Харрисон воспринял без восторга, но и без заметного недовольства. Единственное, что его здесь напрягало, так это необходимость что-то кому-то объяснять: он заметил, что на такое совершенно не способен. Он просто мыслил настолько быстрее, что для него само собой разумелось то, что для других было в новинку, но он этого не сознавал. Как не понимал и того, что лишён чего-то существенного, что отличает человека от компьютера, с которым он постоянно общался. И, наверное, так и не понял бы, если бы не стычки с Риитой Хольм.

Из всей группы его подчинённых – Дэна, Юки, Майка и Рииты – до начала совместной работы он был немного знаком с Майком. Они регулярно встречались в спортзале, постоянным посетителем коего был Майк. Тот ненавязчиво продемонстрировал Джону возможности тренажерного зала, вовремя давая вполне грамотные советы, но Харрисон быстро уяснил для себя, что тренажёры – тренажёрами, но и координация движений нуждалась в восстановлении после долгого простаивания, вернее, пролёживания. Майк оказался единственным достойным противником для спарринга, ловким, сильным, подготовленным. Джон получал истинное удовольствие от их боёв, хотя поначалу их и проигрывал. Однако вскоре его тело, словно вспомнив какие-то одному ему ведомые навыки, научилось противостоять, и Джон уже начинал понимать: он так же силён, а, пожалуй, в каких-то моментах и посильнее. Когда же обнаружилось, что Майк Шэди ещё и прекрасный программист, Джон без колебаний дал согласие на включение его в свою группу. Времени для тренировок было немного, но они всё равно его урывали, хоть через день.

О Юки Сулу он не раз слышал от Эда Марлоу. Тот её хвалил, обычно говоря, что эта девушка далеко пойдёт. Сам же Харрисон если что и заметил в ней особенного, так только то, с каким интересом она его разглядывала. Будто он экспонат или неизвестное науке существо. Не раз Юки заговаривала с ним о каких-то не относящихся к работе вещах, хотя зачем она это делала, оставалось для Джона загадкой.

Дэн был хорошим специалистом, довольно быстро понимал, что от него требуется, и всё было бы неплохо, если бы не одно маленькое «но»: Джон уже дважды замечал в его работах решения, которые Юки и Майк разрабатывали для своих схем, но после консультаций с ним сочли ненужными. С точки зрения проекта в целом это было эффективно, не дать пропасть ничему, что могло пригодиться, но что-то здесь было … неправильно. Другого, более точного слова для обозначения такого явления Джон не знал.

Мужчины не выказывали особых эмоций, Юки тоже, а вот лейтенант Хольм своей горячностью несколько выводила Джона из равновесия. Когда она возмутилась тем, что он не упомянул в чертеже о церидии, Харрисона на миг кольнула досада. По крайней мере, он думал, что это была досада на неё, не справлявшуюся с работой и затянувшую проектирование торпедного отсека. Но этим дело не кончилось.

Вечером того же дня они с Майком дружно решили, что час на спортзал им просто необходим. Размявшись предварительно, они сошлись в своём обычном поединке, а во второй схватке короткий и точный удар Харрисона пробил выставленный Шэди блок. Поднялся Майк с трудом, хрипло и тяжело дыша, и Джон ощутил беспокойство. Доктор Коулман, к которому Джон помог добраться своему партнёру по спаррингу, констатировал перелом трёх рёбер, пневмоторакс и оставил Шэди в медотсеке.
Джон отправился в лабораторию, но на полдороге свернул в сторону и уселся на пол в каком-то коридоре, чтобы подумать. Он не ожидал от себя такого удара, он совершенно не помнил, где и когда мог ему научиться. Это рождало смутный страх, страх скрытого в глубине его тела, опасного и непредсказуемого. Оно могло в любой момент вырваться и сокрушить любого, кто будет иметь неосторожность попасть под горячую руку. Ту же временами раздражающую его Хольм. Если он забыл себя настолько, что не может контролировать реакции собственного тела, если до сих пор его лицо кажется ему иногда чужим, то дело могло быть уже не в травме мозга, а в своего рода ... безумии?

Жёсткий контроль, установленный в связи с этим Джоном над собой, ожидаемо привёл к тому, что он начал задумываться: а всегда ли выкладки его великолепного разума безупречны? Всегда ли прав он, а не другие? Ведь если вопрос касался вещей, известных всем и каждому, а потому не нуждающихся в занесении в регламенты, то выходило, что он знал только то, что прочёл, и только потому, что это где-то записано.
«Человечность». Слово, брошенное ему в лицо, как своего рода обвинение. Сюда же примыкало то, что ранее сказал ему Алекс: «Мы много лет были друзьями». Концепция дружбы, почёрпнутая Джоном из исследований и книг, заставляла сделать заключение, что все эти понятия: дружба, привязанность, поддержка, симпатия, человечность, любовь – были достаточно тесно связаны также с понятием семьи. А была ли у него, Джона Харрисона, семья? Может быть, именно потому, что он не вспомнил свою семью, ни одного лица по-настоящему близкого ему человека, к которыму он испытывал бы чувство привязанности или любви, он и бьётся сейчас, как муха в паутине, пытаясь понять и принять себя…
А потом пришли сны - и всё запуталось ещё больше.

…перед глазами, близко-близко, словно он стоит на коленях, пыльная дорога, и он видит, как по ней то торопливыми шажками, то широким уверенным шагом проходят ноги. Если женские, обутые в легкие сандалии, то тогда он видит краем глаза и развевающийся подол цветной одежды. Если мужские, то тогда в поле его зрения обязательно попадают облегающие ноги штаны. Это его не интересует, его занимают медяки, которые обладатели этих ног иногда кидают на расстеленную грязную тряпку. И тогда он кланяется, опустив голову ещё ниже, и произносит какие-то слова. Он не знает языка, на котором говорит, но понимает – это слова благодарности, потому что голод грызёт внутренности. Так, будто он когда-то проглотил неочищенный Глаз Дракона. Если медяков будет хотя бы четыре, этого хватит на…

Джона рывком выбросило из сна, и он привстал на кровати, оглядываясь кругом. С тех пор, как ему стало сниться такое, он частенько оставлял ночное освещение в комнате. Сны были настолько реальны и вместе с тем выглядели так фантастично, что при пробуждении ему бывало дьявольски трудно собрать паззл настоящего. Иногда в этих снах он видел странные низкие домики, узкие улочки, где едва могли разойтись двое взрослых и где всегда висели какие-то тряпичные занавески, а иногда мелькали лица, озабоченные, равнодушные, глаза, взгляд которых на нём никогда не останавливался. Кому есть дело до безногого мальчика, ползающего в пыли и просящего милостыню?

…- убирайся отсюда, это моё место! – буквально шипит ему в лицо коренастый смуглолицый мужчина и хватает его за шкирку, как собачонку. – Убирайся или станешь калекой на обе ноги!
Он бы рад уйти, да куда? У него ничего и никого нет, и это место для него не хуже любого другого. Даже лучше – здесь, около базара, подают больше. Многие удачливые торговцы согласны великодушно поделиться крохой с нищим. Это понимает и смуглолицый. Видя, что мальчик не торопится убраться по добру-поздорову, он просто оттаскивает своего слабого противника и швыряет его в канаву с водой. В этой канаве какого только мусора нет, и когда он поднимает голову и стирает рукой грязь с лица, он видит на ладони кровь…

Проснувшись, Джон неосознанно провёл рукой по левой щеке, будто нащупывая след от пореза. Никакого пореза у него нет, он знал это совершенно точно. У него, насколько он мог понять, вообще нет ни одной царапины, ни одного шрама на идеально гладкой коже тела. Он солдат, пусть и, по словам Алекса, выдающийся. Неужели это было его первое ранение? Или таковы успехи медицины?
Эти сны, мучительные до кошмара и реальные до жути, сильно изматывали его. Как будто он прожил когда-то иную жизнь, тревожащую его по ночам. Или словно в снах был не он, а какой-то другой Джон Харрисон. Что это, как не симптомы раздвоения личности? Возможный ответ Джона пугал, и он с удвоенным, утроенным рвением набрасывался на работу, надеясь, что загруженный мозг будет пользоваться малейшей возможностью отдохнуть, и отголоски другой жизни оставят его в покое. И, конечно, доктор Коулман был бы последним человеком, кому Джон рассказал бы о пугающих снах. Почему Джон не доверял врачам, он не знал так же, как не знал ещё многого о себе, но инстинктивно не доверял.
Но доверял Алексу.

- Адмирал, прежде чем я начну… - Джон осторожно подбирал слова, чтобы не выдать беспокоящую его внутреннюю раздвоенность. - …мне нужно знать…
- Спрашивай, Джон, не стесняйся, - поощрил его Маркус. – Я обещал тебе свою помощь и поддержку, помни об этом.
- Я прочёл моё личное дело и понял, что у меня нет родных, родители погибли, братьев и сестёр нет. Жены и детей тоже, - адмирал сочувственно кивнул головой. – Получается, у меня не было никакой … другой жизни. Или вы можете мне что-то рассказать, ведь мы друзья? Что-то, что помогло бы мне вспомнить?
Адмирал внимательно изучал проницательными глазами лицо Харрисона, на котором застыло ожидание, и наконец ответил.

- Ну что ж, постараюсь объяснить. Если бы память к тебе вернулась, ты бы и сам вспомнил, что у таких, как мы с тобой, семей нет потому, что смыслом нашей жизни всегда была и будет работа. Ни одна женщина не будет терпеть такое долго, Джон. Я думаю, ты и этого не помнишь, но еще до нашего знакомства у меня была семья, жена и дочь.
Харрисон встрепенулся и уже открыл было рот, но Маркус опередил его.
- Они живы обе и в полном здравии, но, понимаешь, на своём опыте я убедился: наша служба и семья несовместимы. Это, к сожалению, неприятная реальность, но, по крайней мере, я рад, что ты не стал проверять это на себе.
- А ваша дочь?
- Кэролайн? - Маркус задумался, хмыкнул и провел рукой по волосам. - Умница, красавица, накануне защиты диссертации. Своенравная и пылкая, как необъезженная лошадка, и любопытная, как жена Синей бороды, вот что такое моя Кэри. Мигом выкинет тебя из седла, если как-нибудь не так будешь за ней ухаживать!
- Ухаживать?

- А что такого? – адмирал озорно подмигнул. – Только если тебе хочется живого общения, хочется с кем-то подружиться, так лучше уж с Юки. Она мягкая, внимательная, и она очень расположена к тебе. А Кэри ... не хотелось бы мне, чтобы вы закончили тем же, чем и я с её матерью, а характерец у моей доченьки весь в мать!
- Я не знаю, адмирал, уместно ли об этом…
- Если не уместно, я прекращаю, а ты все же подумай. Но вот что я тебе скажу точно, как друг и как начальник, - тон Маркуса стал серьёзным, - так это то, что я не встречал более преданного Звёздному флоту человека, чем ты. Фактически, Звёздный флот – это твоя жизнь и твоя семья. Когда я говорил, что ты вернулся домой, ты, небось, подумал обо мне как о старом сентиментальном чудаке, Джон? Сантименты тут совсем не при чём, это просто голая правда.

Слова адмирала показались Джону разумными и совпадали с тем, что он уже знал о себе. Работа не была для него нагрузкой или тяжкой повинностью, она была действительно смыслом его жизни, тем, что он умел делать и делал лучше всех. А то, как отзывался Алекс о семьях тех, кто работал в Секции 31… подтверждение этому Харрисон видел на каждом шагу. Юки была ещё слишком молода, но остальные трое, а также Эд Марлоу, семей не имели и явно к этому не стремились. В официальных отчётах Джон постоянно наталкивался на строчки, по традиции взятые в чёрную рамку – список потерь личного состава. При такой работе только безумец будет заводить семью.
Но вот намёк Маркуса на то, что можно «подружиться» с Юки, заставил Джона посмотреть на девушку повнимательнее. Возможно, если он не может зацепиться за родственные семейные связи, чтобы при их содействии обрести себя, так поможет дружба?

В следующий раз, когда Юки подошла к нему, чтобы обсудить очередной проект по системе охлаждения в инженерном отсеке, он почувствовал, что с ней приятно просто поговорить. Голос её звучал нежно и мелодично, чуть раскосые глаза смотрели на него так, словно он был самым интересным объектом в альфа-квадранте. Джон обратил внимание на то, какая она тоненькая и стройная, как ладно облегало красивую фигурку форменное синее платье, а из волос, собранных в узел на затылке, выбивалась блестящая ровная прядь, которую девушка, то и дело краснея, убирала за ухо.
Он улыбнулся ей и сразу увидел, как в ответ вспыхнула очень милая улыбка. Поэтому, обсудив рабочее задание, он не отказался от предложения Юки пообедать вместе.

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 2. Каждый за себя.

Работа на Юпитере началась … ну очень интересно.
Их набралось четверо, «негров-рабов», как про себя назвала их Риита Хольм, и каждый таил в себе потенциальную угрозу.

Молоденькая Юки Сулу. Судя по взглядам, которые она бросала на адмирала Маркуса и не научилась еще скрывать, мало того, что его протеже, так ещё и явная стукачка, работавшая в этом качестве не за страх, а на совесть. Не то чтобы Риита собиралась порицать адмирала за подобные методы, но иногда так и тянуло предостеречь девочку. Управление женским персоналом по принципу «слегка влюби в себя подчинённую - и получишь всё и это тебе ничего не будет стоить» никак не предусматривало ответных чувств. Но, с другой стороны, ей-то, Риите, было сразу же понятно, что в своих играх с Юки адмирал далеко заходить не намерен. Не тем человеком он был, чтоб дать такое тактическое преимущество кому бы то ни было. А стукача в коллективе лучше уж знать, чем не знать.
Её бывшая пассия Эдвин Марлоу. Доверенное, доверенней уж некуда, лицо адмирала Маркуса. Доверчивым, правда, адмирала мог бы назвать только очень наивный человек, но без помощников даже он обойтись не сумел. Встретив Марлоу на знакомстве со всем коллективом разработчиков, Риита удивлённо посмотрела на начальника 31-ой Секции: Маркус хорошо знал, что скандалы в бывшей почти-семье довели обоих до того, что они чуть не закончили совместную жизнь по разные стороны фазерного прицела, в силу чего им категорически не рекомендовалось делить пространство, меньшее, чем одна квадратная миля. Но, хвала тебе, боже, на этот раз Эд не будет постоянно нависать над душой и периодически намекать на постель, выводя её этим из равновесия.
Специалист по вооружениям Дэн Слэттери. Кстати, один из бывших Лины, воистину "достойный экземпляр": стройный шатен с голубыми глазами, невозмутимый и любезный. Очень хороший специалист по вооружениям, но плохой специалист в области человеческих коммуникаций. Самым прямым путём считал путь обходной и делал карьеру в буквальном смысле за спинами коллег. Интересно, что бы сделал с ним Маркус, если бы Лина, обнаружив истинную причину их пылкой любви, сдала бы его с потрохами адмиралу, а не просто выкинула его из постели и своей жизни, иногда думала Риита. С этим "экземпляром" держать ухо востро приходилось днём и ночью, дважды и трижды перепроверяя за собой: заблокирован ли доступ, сменен ли пароль, не осталось ли где набросков и учтены ли все положения регламентов в проектах. Кроме того, Риита прекрасно знала, что папочка «экземпляра» давно окопался в Лондонском офисе и имел довольно большой кредит доверия Маркуса.
Last not least, Майк Шэди, уровень А5. Кто он такой, Хольм определить затруднилась, но с первого взгляда было очевидно, что программирование – далеко не всё, на что способен этот светловолосый сероглазый мужчина. Об этом говорило его супертренированное тело, явно проводившее время не только за компьютерным терминалом, его быстрая реакция и не менее быстрое умение расслабиться в обманчивом спокойствии. В особенности настораживал его взгляд, цепкий, жесткий, мгновенно охвативший при знакомстве всю ее фигуру и уж точно сделавший это не ради удовлетворения мужского любопытства.
Но всё это были цветочки по сравнению с этим вундеркиндом, которого звали Джоном Харрисоном.

- Разрешите представить главного конструктора того, над чем вы вместе будете работать, - адмирал Маркус отступил. Стоявший за ним высокий брюнет, державшийся очень прямо, сделал шаг вперёд и отрешенным взглядом обвёл поднявшихся из-за стола людей. – Лейтенант Джон Харрисон. Вы все здесь для того, чтобы всемерно помогать ему в работе.
- Адмирал, я уже высказывался на этот счёт, - голос Харрисона оказался глубже океана, а отстранённый холод в нем наталкивал на мысль, что это Северный Ледовитый. – Мне помощь не нужна, я, как вы видели, справляюсь и сам.
Риита не знала, чего ожидала увидеть, какой супермозг, но от слов Харрисона и его тона у неё мгновенно свело челюсти. Ему явно было просто плевать на всех.

Хорошая будет группа – каждый за себя.

- Джон, а я уже говорил, что дело не в тебе, - адмирал взмахом руки подал всем, в том числе Харрисону, знак сесть и сам опустился в кресло у стола. – Твой интеллект способен заменить четверых, но рук от этого у тебя больше не стало, и рабочее поле компьютера может обрабатывать в оперативной памяти не более двух проектов, учитывая, сколько места они требуют…
- Я же вас предупреждал, что компьютерная система базы нуждается в модернизации.
- Ты этим сможешь заняться, если тебя освободить от доведения до ума множества элементов, которые ты уже сделал в концепции. И от должного оформления документации тоже. Согласен?
Харрисон пожал плечами.
- Хорошо, раз вы так хотите…
- Считаю необходимым. Вот увидишь, работа пойдёт значительно быстрее. Юки Сулу и Риита Хольм специалисты по инженерному делу, лейтенант Хольм к тому же имеет медицинское образование и займётся медблоком звездолёта.

Харрисон поочерёдно взглянул на обеих. Смугловатая Юки напоминала произведение искусства, полную гармонии изящную статуэтку. Головка девушки с чуть раскосыми темными глазами, гладкими блестящими черными волосами и ртом, словно вырезанным из красного дерева, была экзотически красива, а весь ее облик носил отпечаток юности и свежести. В противоположность ей Риита была довольно высокой, с темно-рыжими волосами, подцвеченными медовыми бликами, со светлой кожей, какая часто бывает у рыжеволосых, и с прозеленью в упрямом взгляде средне-карих глаз. Никто не назвал бы ее юной, но сочетание женственных форм тела, нежного, как роза на снегу, румянца и мягких розовых губ интриговало и завораживало.
Однако во взгляде серо-голубых глаз Джона Харрисона не мелькнуло никакого интереса, естественного со стороны мужчины при виде таких разных, привлекательных по-своему, женщин.

- По фазерам и торпедам прошу к Дэну Слэттери, по компьютерным системам и системам безопасности – к Майку Шэди, - продолжал тем временем Маркус. - Общий ход работ координирует Эдвин Марлоу, он же решает все административные вопросы. Всем всё ясно?
Харрисон медленно останавливал взор на каждом сидящем, как будто записывая изображения в память, и Хольм поёжилась. В светлых миндалевидных глазах "вундеркинда" отчетливо читалось полнейшее равнодушие, почему-то это задевало сильнее открытой неприязни и вызвало раздражение. В самом деле, у неё отобрали возможность делать что-то самой, связали, фигурально выражаясь, руки и превратили в придаток компьютера ради вот этого человека, который, похоже, сам наполовину вычислительная машина...

Она не думала в тот момент о том, что эти размышления, испытываемая ею горечь, уязвлённое самолюбие легко считывались хорошо ее знавшим и сидевшим по левую руку от адмирала Маркуса Эдом Марлоу, и тот мысленно поздравлял себя с правильным прогнозом. Дайте только начаться работе, думал Марлоу, и адмирал увидит, как точны его характеристики.

***

Дальше дела, вместо того, чтобы исправиться, пошли хуже. Харрисон знал всё обо всём, что касалось конструирования звездолётов и вообще того, что можно в принципе заставить летать, но Риита начинала нелогично желать, чтобы он этого не знал. Или, по крайней мере, не демонстрировал свои знания в манере компьютера, дающего справку.
Он работал, как одержимый, неимоверно быстро давая пояснения, и даже не думал повторять их дважды. Этот вундеркинд, в сердцах говорила себе Хольм, кажется, ожидал, что и все могут функционировать в таком же ритме, не спать и не есть. Намёков он никаких не понимал, прямо высказанные претензии игнорировал. Ради собственного душевного спокойствия Риита решила считать это признаком высокого профессионализма и работоспособности, а не стремлением указать, что каков поп, таков должен быть и приход. Пришлось ей все-таки идти на поклон к Эду, и тот отселил Харрисона в кабинет за полупрозрачной перегородкой, чтобы хоть можно было спокойно погасить свет в лаборатории и уйти спать без брошенного в спину и бесившего до жути снисходительного взгляда.

Два дня назад Харрисон перекинул ей наброски узла распределения энергии будущего торпедного отсека, сопроводив это кратким примечанием: «Максимально быстро». Энергетические схемы обычно давались Хольм легко, но над этими она колдовала уже вторые сутки. По чертежу этого вундеркинда, ёмкость торпедного отсека увеличивалась вдвое, что означало, что и точек подачи энергии к торпедным аппаратам должно было быть вдвое больше, но резерв свободного пространства для размещения всего этого Харрисон заложил только 20%!
Она перепробовала уже вариантов десять, и каждый требовал уйму времени на расчёты, а приводил в итоге к одному и тому же – наложению потоков. Хоть ты тресни, думала Риита, что ж ты имел в виду, проектируя это попаданство?

- Лейтенант Хольм, - баритон выглянувшего из-за перегородки Харрисона оторвал Рииту от обдумывания очередного, то ли одиннадцатого, то ли двенадцатого, варианта. – Вы долго будете возиться со столь очевидным решением?
«Это в какой части оно очевидно?» - хотела язвительно спросить Хольм, но вместо этого произнесла.
- Не соблаговолите ли, лейтенант Харрисон, дать пояснения, каким же именно образом можно втиснуть двойную массу чего-либо в объём, больший только на пятую часть? Без потерь в конфигурации, разумеется.
При первых же признаках начинающегося конфликта Юки, Майк и Дэн отвлеклись от своих экранов и с одинаково заинтересованным выражением лиц уставились на Харрисона, в три плавных шага подошедшего к рабочему месту Рииты. Светлые глаза его стремительно обежали экран и этим взглядом он, казалось, впитал детали всех вариантов, которым хватило на нем места. Риита, сложив руки на груди, ждала его реакции, и зеленоватый отблеск упрямства в ее глазах стал гораздо заметнее. Харрисон хмыкнул углом рта и его странные, словно покрытые ледяной корочкой, глаза упёрлись прямо в женщину.
- Я полагал, что вы сами догадаетесь о возможности использования здесь синергетического варианта взаимодействия потоков, лейтенант.
В помещении повисла тишина, которую можно было бы разрезать ножом.
- Простите, как?
- Не догадались, понятно. Тогда показываю…

Харрисон оттеснил Рииту от экрана, поднял собственный первоначальный чертёж и легкими касаниями начал прорисовывать линии.
- Это же просто. Вот здесь вы разрываете цепь и ставите общий конденсатор потоков, после этого вот тут добавляете общий рукав и ставите продольную перегородку из церидия, надеюсь, его-то свойства вам знакомы? Он послужит чем-то вроде полупроницаемой анизотропной мембраны и энергия, обтекающая эту мембрану, будет и делиться на два рукава в поперечном направлении, и усиливать сама себя в продольном. Таким образом, закладывая взимодействие церидия и энергетического потока, на выходе получаем самоусиление потока в ... а вот во сколько именно, вам и требовалось посчитать. Это что, так сложно?
Всю эту тираду Харрисон произнес на одном дыхании, успевая при этом манипулировать экраном и говоря самым что ни на есть невозмутимым тоном. У Хольм глаза заволокло красным туманом гнева. Ну неужели трудно было сказать сразу? Или написать хоть два слова пояснения? Да хватило бы и одного!
- Значит, я два дня потратила только потому, что вы не считаете нужным дать надлежащие указания?

Харрисон выпрямился во весь свой немалый рост и тоже скрестил руки на груди. В воздухе ощутимо пахло грозой, но ни тот, ни другая этого как будто и не замечали, продолжая есть друг друга неодобрительными взглядами.
- Не думал, что это требует каких-то дополнительных указаний.
- Не знаю, что вы там себе думаете, лейтенант Харрисон, но среди нас телепатов нет. Как я должна была понять, что вы держите в голове вариант с церидием? На вашем чертеже нет никакой мембраны!
Маленькое конструкторское бюро продолжало наслаждаться стычкой, краем глаза видела Риита. Уж точно кто-нибудь да доложит наверх.
- Учту на будущее, лейтенант. А теперь скажите, когда вы сможете закончить расчёты?
- Сегодня закончу, - буркнула Хольм себе под нос.
«Даже если останусь без сна», - добавила она про себя.

***

Юки встретила адмирала у ангара для шаттлов.
- Ну, я вижу, вам не терпиться поделиться новостями! – в тоне адмирала еле слышно плескалось веселье. – Проводите меня до кабинета и расскажите, как вы здесь освоились. Как вам Джон Харрисон?
- Спасибо, всё в порядке, сэр, - почтительно ответила девушка. – Лейтенант Харрисон действительно чудо какое-то. То, что он может делать … я даже не представляла, что это возможно…
- Помните, кто он такой, лейтенант Сулу.
- Помню, сэр, вот только… - Юки замялась и адмирал повернулся к ней.
- Что-то не так? Говорите, не скрывая, я должен знать всё.
- Он в общении… - Юки помолчала, подбирая слова, - …наверное, чересчур прямолинейный.
- И что с того? – Маркус пока не понимал, к чему она клонит. Конечно, Харрисон «прямолинейный», он же, по сути, чистый лист бумаги в области социальных навыков. – В чём проблема?
- С ним трудно, сэр. Я помню, вы предупреждали об этом, и просили вам сказать. Лейтенант Харрисон и мысли не допускает, что мы нуждаемся в каких-то пояснениях, ему-то все ясно. Из-за этого у него не складываются отношения с лейтенантом Хольм, - решилась Юки. – Они уже несколько раз…
- Напряжённо выясняли, кто лучший, - пришёл на помощь адмирал, представивший себе эту картину. – Это как-то сказывается на работе?

- Думаю, да. Дэн лучше его понимает, а Майк не боится переспросить, если что. А вот Риита, она этого терпеть не может и начинает горячиться, а я его немного боюсь.
- Хорошо, я поговорю с Эдвином, и с Джоном, пожалуй, тоже. А вы его не бойтесь, будьте для него не ураганом по имени Риита, а теплым солнышком. И, кстати, у вас не сложилось впечатления, что воспоминания лейтенанта Харрисона стали возвращаться?
Вопрос был задан равнодушным тоном, как бы мимоходом, но если бы Юки отличалась большей наблюдательностью или лучше знала бы адмирала, от неё не укрылся бы всплеск интереса в его глазах.

- Я так не думаю, сэр, - не могло быть никакого сомнения в искренности её голоса. – Он такой же, как и в тот день, когда вы нас познакомили. Ровный, невозмутимый, всецело погружен в работу и ничто другое его будто и не волнует. Я даже не знаю, спит ли он когда-нибудь.
- Мы тоже были бы такими, если бы родились веком или двумя позже, эволюция на месте не стоит. Но мы уже пришли, заходите, и я жду доклада о наших 72 гостях в Лондоне.
- Конечно, сэр, отчёт вас ждёт.

***

Столкновение по поводу медотсека поначалу выглядело еще более некрасивым. Занятая расчётом инженерных систем обеспечения автономного функционирования медотсека и вынужденная постоянно координироваться с соображениями и проектами Шэди по этому вопросу, она только через несколько дней обратила внимание на основное: куда вообще Харрисон планировал поместить медслужбу. Это уже ни в какие ворота не лезло, и она решительно направилась за перегородку.

Харрисон, пальцы которого так и летали по сенсорной панели, даже головы не повернул.
- Я вас слушаю, лейтенант Хольм.
«Так хотя бы из вежливости оторвался бы на секунду», - проворчала на грани слышимости Риита.
- Это я вас хотела бы послушать, если вы будете так любезны, - максимально доброжелательно сказала она.
Харрисон перевёл на неё глаза и Риита готова была утверждать, что в них на долю секунды промелькнуло раздражение.
- Что вы хотели услышать от меня? Надеюсь, это что-то существенное, вы оторвали меня от дела.
«Ну да, а мы тут так, для мебели».
- Прошу вас пояснить, почему вы в проекте убрали медотсек с палубы В?
Брови Харрисона в недоумении взлетели.
- Полагаю, что так помещения на палубе В будут использованы с большей эффективностью. Не помню, чтобы я что-то этим нарушил. Или существует какой-то регламент, которого я не знаю?
- Очевидно, существует.
- И какой же?

Вот теперь ранее смутно ощущаемое раздражение перекочевало уже в тон Харрисона. То ли он негодовал на то, что его оторвали от чертежей, то ли на то, что выразили сомнение в его компетенции. Риита усмехнулась.
- Вы нарушили регламент здравого смысла, лейтенант. Расположение медицинской службы именно в центре палубы В выбиралось исходя из того, что это самое безопасное место на корабле класса «Конституция», а ведь ваш проект – это модернизированная «Конституция», верно?
- В целом верно.
- Тогда почему вы сдвигаете медотсек туда, где его невозможно будет изолировать и обеспечить его автономное существование в случае угрозы захвата корабля, так как это потребует перепроектирования системы жизнеобеспечения трёх палуб? И чем таким более важным вы собираетесь занять это самое безопасное место, скажите на милость?
- Но технический регламент этого не запрещает… - возразил было Харрисон уже не таким раздражённым голосом. Будто он что-то не понимает, а что не понимает, ещё не понимает, подумала Риита.
- Кроме технических, есть ещё регламенты простой человечности, хотя не все они записаны в приказах.
В ответ на это резкое замечание женщины между бровей вундеркинда пролегла складка и он отсутствующим взглядом посмотрел куда-то сквозь экран, явно забыв про свою важную работу.

- Хорошо, я вас понял, - внезапно проговорил он. – Изменения внесены не будут. Это не слишком затруднит работу вас и лейтенанта Шэди?
«Достаточно затруднит, придётся пересчитывать полмедотсека, но уж лучше так, чем убрать его в другое место».
- Это наше дело, лейтенант Харрисон. Разрешите вернуться к работе?
- Идите, - и мужчина опять погрузился в какие-то свои расчёты.

***

- Эд, я слушаю и надеюсь, что ты оторвал меня от Апдайка ради важных новостей.
- Адмирал, я случайно узнал, что у Харрисона уже некоторое время наблюдаются кошмары.
Глаза Маркуса сузились, он сорвал очки и отбросил в сторону книгу, которую читал.
- Что значит случайно узнал?
- Он стал оставлять ночью слабое освещение в спальне. Другого объяснения тому, что я видел, нет.

Это был первый признак того, что мозг восстанавливался, доктора его об этом предупреждали. А как они-то это пропустили?
- Коммандер Марлоу, - в голосе адмирала зазвенел металл, - я хочу знать причину, по которой об этом мне рассказываете вы, а не доктор Коулман.
- Харрисон от него это скрыл, сославшись на сильные головные боли.

У адмирала засосало под ложечкой. Как много уже успел вспомнить этот отмороженный гений, если им не доверял? Проект дредноута доведён только до половины, новые торпеды собраны в единичных экземлярах, чтобы пройти первый отстрел на натуре, а там ещё сбор данных, обсчёт, вторая корректировка, опять испытания…
- Харрисон не должен вернуть память ещё как минимум полгода, объясни это идиоту Коулману. Пусть делает, что хочет, с каким хочет препаратом, но чтобы при этом мозг Харрисона работал как лучшая вычислительная машина. Что на Фомальгауте?
- Безрезультатно, - послышался холодный ответ в трубке.
- Который?
- Третий. Продолжать?
Адмирал мысленно ругнулся. Нет, бросить на полдороге.
- Не задавай дурацких вопросов и не будешь слышать дурацкие ответы. У них ещё столько же попыток, результата не будет – лягут на столы сами. Ясно?

Адмирал в раздражении швырнул трубку в кресло рядом с диваном. Ни с кем работать нельзя, ни у кого нет перспективного мышления. Неужели по Харрисону не видно, что эти люди - ключ к сокровищнице знаний и умений? Если проникнуть в эту сокровищницу, Федерации некого и нечего будет опасаться, она перестанет только догонять и начнет, наконец, играть первую скрипку обоих квадрантов.

Но если Харрисон уже начал что-то вспоминать, надо прежде всего понять – что.
Приставить к нему охрану? Преждевременно, пока хватит и плотной опеки Шэди.
Вкатить ему порцию Майрана-25, самого сильного на сегодняшний день комбинированного препарата для развязывания языка? Слишком радикально. Могло не подействовать или, хуже того, язык развязать, а Харрисон после этого скончается, потому что эти, на Фомальгауте, не выяснили, как его создавали, что и где правили в его генетике. То, что не удалось повторить, единичный случай, а не методика, и выводы делать на его основе опасно.

Пожалуй, он поговорит с ним сам, по-дружески, решил адмирал. Последует своему же совету, данному Юки: будет солнышком.

@темы: Ребут

---

Фанфик: За всё надо платить. Продолжение.

Глава 1. Когда боги смеются

«Сатурн-4» благополучно вошёл в гиперпространство, Риита Хольм со вздохом облегчения откинулась на спинку кресла и вытянула ноги. Боже, как же она устала, как же хотела, наконец, очутиться на Земле, в своей квартире, и спать, спать, спать, пока сон не начнёт из ушей вываливаться…
16 часов полёта – и всё это станет реальностью.

Какая же дыра эта Звёздная база-11, продолжала размышлять Риита. И ладно бы ещё развлечений никаких, это как раз ожидаемо, но даже работать там не с кем. Иногда ей действительно казалось, что Секция 31 собрала к себе лучшие умы человечества, оставив для всеобщего пользования лишь незначительные пустяки. Ну вот кто подумал, что доверить модернизацию систем защиты можно инженеру, закончившему Академию десять лет назад и с тех пор так и торчавшему на этой самой базе? Что он помнит-то? В лучшем случае клингонские D7 и класс «Миранда». А то, что «Нарада» основательно пришпорила гонку вооружений и та готовилась рвануть вперёд, стуча копытами по головам тугодумов, для него вообще сюрприз почище саморазмножающегося триббла.

Пять недель каторжной работы. Не зря говорят, что уж лучше с нуля, чем переделывать за кем-то, вот Риите Хольм этих переделок хватило выше крыши. Если бы не Терри... Ее напарник доктор Теренс Кэссиди, огненно-рыжий ирландец, обладал черноватым врачебным чувством юмора, здорово перемешанным с никогда не унывающим нравом, и действовал, как хороший стимулятор... она бы не раз разнесла к чёрту всю начинку этой базы, несмотря на второго напарника, компьютерщика-пофигиста Винсента. И она полагала, что заслуживает не только многодневного сна, чтобы это скомпенсировать.
Где-то там, в куче бумаг на столе начальника и по совместительству главнокомандующего, адмирала флота Александра Маркуса, лежит её рапорт с просьбой доверить ей проект по разработке техзадания для станций дальнего обнаружения, и она надеялась, что уж после атаки Неро этот проект из разряда «хорошо бы сделать» перейдёт в разряд «это нужно было ещё вчера!».
Позволив себе немного насладиться этой мыслью, женщина опустила спинку кресла, сразу превратившегося в кровать. Зашипел привод подстройки под контуры тела, мягко и в то же время уверенно поддерживая спину и голову, и она не успела даже накрыться пледом, как провалилась в сон.

Она проспала почти 9 часов без перерыва и проснулась в значительно лучшем расположении духа и состоянии тела и, кстати говоря, вовремя – загорелась предупреждающая надпись и через 12 секунд "Сатурн" вывалился из варпа. Риита бросила взгляд на бегущую на табло строку координат. Орбита Марса, до Земли 3 часа на импульсных, полчаса торможение, да ещё челнок от орбитального дока до космопорта флота… как раз 16 часов и набегут. Отчёт у неё уже готов и отправлен по закрытому каналу адмиралу – в модернизации были, скажем так, несколько специфических моментов.

Коммуникатор, заверещавший в кармане, прозвучал трубой судного дня. Номер не определился, очень похоже было на вызов из Адмиралтейства. Что случилось такого, что её дёрнули до прилёта?
- Ри, - возбуждённый женский голос даже не сказал «привет» или там «здравствуй», - ты сидишь?
Как это в стиле подруги: не видеться полтора месяца, тем не менее начать с каких-то пустяков.
- Нет, Лина, плаваю в невесомости!
- Ну, слушать это тебе не помешает. Твой рапорт у отца на столе, я его только что там видела!

Вопрос о том, кого только что видела Кэрол - стол, адмирала или рапорт - повис в воздухе невысказанным, а Хольм выпрямилась, держа трубку у уха. Когда-нибудь любопытство погубит Кэрол, как ту самую кошку из поговорки. Она что, прямо в Штабе рылась у адмирала на столе? Да ещё и её сюда впутывает? Вот за такие дела Маркус по головке не гладит…

- Лина, помолчи и отвечай кратко – нет, да. Канал открытый?
Раздалось презрительное фыркание, сказавшее все, что собеседница думает о таком дурацком предположении.
- Нет.
Уж Кэрол-то не могла не знать, что в Штабе прослушиваются все открытые каналы и половина закрытых – втайне от абонентов.
- Это может подождать до Земли?
- Ну…
- Значит, подождёт, - не терпящим возражений голосом произнесла Риита. – Я тебе очень признательна и всё поняла, но давай потом?

Новость действительно была отличная: если её рапорт перебрался на верх кучи, то впереди замаячили перемены и перспектива воплощения собственного проекта становилась не столь туманной.

В трубке послышался подчёркнуто громкий вздох и Риита мысленно увидела, как Кэрол закатила глаза.
- Ты думаешь, отец забыл, что мы знакомы?
Риита Хольм и Кэролайн Маркус знали друг друга много лет, но с тех пор, как Риита перешла на работу в Секцию 31, они старались поменьше попадаться вдвоем на глаза адмиралу, чтобы лишний раз не будить лиха. Однако мало найдётся на свете такого, чего бы упустил из вида адмирал Маркус, в особенности если это касалось 31-ой Секции или его собственной дочери.
- Тогда давай трепаться о своём о женском, Лина.
Понимающий смешок в трубке. Пусть мальчики на прослушке получают удовольствие, если кто-то захочет послушать их беседу.

- Давай. Расскажи-ка, как там с контингентом на 11-ом аванпосту. Достойные экземпляры есть?
Риита мысленно застонала: интерес Кэрол к «достойным экземплярам» заслуживал отдельного описания. В духе Камасутры.
- А я не заметила. Работы было столько, что кровать у меня стала ассоциироваться исключительно со сном, да и того было мало.
- Честно?
- Честно. А как у тебя? Тот, с примесью дельтанской крови, ещё актуален или я всё пропустила?
И женщины погрузились в обсуждение сугубо интимных событий.

***

Шаттл пристыковался к переходному тамбуру, датчики просигналили о том, что давление выровнено, и дверь отошла вверх. Риита потянулась и несколько нетвёрдой походкой вышла в помещение орбитального дока, высматривая шаттл до космопорта. Направляясь к облюбованному ею челноку, она внезапно налетела прямо на мужчину, которого знала очень хорошо. Знала – и предпочла бы не контактировать с ним без нужды.
- Лейтенант Риита Хольм?
Что за цирк, он прекрасно знает, кто она такая.
- Коммандер Эдвин Марлоу, чем могу быть полезна?

Кадровый cотрудник Секции 31 и с недавнего времени референт адмирала был брюнетом, роста чуть выше среднего. Близость к главнокомандующему уже привела к тому, что держаться он начал несколько покровительственно. Даже взгляд глубоко посаженных очень темных карих глаз был каким–то оценивающим и характерным прищуром стал походить на маркусовский, отметила про себя Риита. За то время, пока она была в командировке, Эд обзавелся элегантно оформленной небритостью, скрывавшей довольно хищного вида челюсти.

- Могли бы, и много чем, - ответ Эда был двусмысленен, как и обычно в разговоре с ней. – Но сейчас я буду вашим личным пилотом. Прошу! - он сделал рукой приглашающий жест в сторону шлюзовой камеры, в которой стоял небольшой темно-стального цвета шаттл обтекаемого силуэта, и подхватил сумку из руки женщины.
Если бы Эд вызвался станцевать перед ней менуэт в кринолине, он и тогда не удивил бы Рииту больше. Личный пилот? Но никто, кроме самого адмирала, не мог дать ему такого задания. Это что-то совсем неслыханное.
- Слушаюсь, коммандер.

Однако, оказавшись в шаттле, она не выдержала.
- Могу я узнать, куда вам приказано меня доставить, не дав даже отдохнуть после сложного задания?
Марлоу, пытавшийся одним глазом следить за закрывающимися дверями камеры, а другим за красным сигналом на приборной доске, бросил оба занятия и обратил на неё нечитаемый "адмиральский" взгляд.
- Мне поручено доставить вас на причал Адмиралтейства и проводить к главнокомандующему.
Час от часу не легче.
- Что-то произошло? – голос Рииты дрогнул. – Опять какой-нибудь Неро?
- Я не уполномочен обсуждать приказ, лейтенант Хольм, сами знаете. Потерпите немного.
На приборной доске вспыхнула зелёная полоса – знак разрешения на вылет. Эд прикоснулся к ней пальцем, послышался свист стравливаемого из шлюза воздуха и наружные двери начали расходиться.

Пока шаттл выписывал дугу, ложась на курс, Риита от нечего делать обвела его глазами. А ведь ещё полтора месяца назад в парке 31-ой таких не было. Она взглянула пристальнее на панель управления и поразилась. Диапазон полётов был беспрецендентным, в нём хоть по всей солнечной системе, хоть до кафе Академии. Ну да, вот и четыре варп-катушки, сейчас они не задействованы. Две мощные турбины, многовекторная тяга, антигравы. И какая навигация... А это что? Она протянула руку к странной горизонтальной панели под правой рукой своего в данный момент личного пилота, но внезапно Марлоу издал что-то похожее на рассерженное шипение и хлопнул её по руке.
- Ты что, - от волнения высокомерие слетело с него, как осенняя листва с дерева, и он сбился на старое «ты», - хочешь, чтобы нас распылили в атмосфере??!

Этот возглас сказал ей больше, чем она хотела бы знать: здесь ещё и вооружение, достаточно серьёзное для того, чтобы защитный контур Главного штаба расценил это как угрозу и отреагировал соответственно.
- Извини, я же не знала, - попыталась она снять возникшую напряженность. – До моего отлёта этих игрушек у нас не было.
- До твоего отлёта у нас много чего не было, зато теперь есть, - отрубил успокоившийся Эд. – И будет ещё больше. А теперь помолчи и посиди тихо.
Очень разумный совет, прослушка могла быть и тут, подумала Хольм и стала изучать панель управления, так сказать, вприглядку.

***

Заходя по приглашению адъютанта в кабинет главнокомандующего, Риита Хольм волновалась так, как ей, лейтенанту с 6-летнем стажем в не самом простом подразделении Звездного флота - так называемой 31-ой Секции – в общем-то не пристало. Но обстоятельства вызова "на ковер" выглядели настолько интересными... Да и сам Маркус, как хорошо знала Хольм, никогда никого по мелочам не дергал.

Адмирал поднялся навстречу Риите и кивком указал на кресло напротив.
- Как добрались, лейтенант Хольм?
- Благодарю вас, сэр, все нормально, немного устала.
- Знаю, скоро отдохнете.
Адмиралу было под шестьдесят и в его светлых от природы волосах соль уже давно мешалась бы с перцем, но благодаря поджарому телосложению и подвижности иногда он производил впечатление человека почти вдвое моложе.
Светло-синие непроницаемые глаза имели привычку ощупывать собеседника на манер сканера, что никак не добавляло этому собеседнику уверенности в себе. Но сейчас он непринужденно откинулся в своем кресле и Риита неосознанно сделала то же.
- Я прочел ваш отчет с базы и позвольте вас поздравить, вы прекрасно справились, - Маркус улыбнулся и его светлые глаза лукаво прищурились.
"А вот и сюрприз", - подумала женщина, давно знавшая адмирала.
- И я так понимаю, что моя дочь вас уже успела кое о чем проинформировать.
Большим, старательно удивленным глазам Рииты мог бы позавидовать медведь-панда, однако с Маркусом этот фокус не прошел.
- Я что, Кэри не знаю? Впрочем, ничего секретного она пока вам рассказать не могла, - адмирал подался к Риите с таким видом, что сразу стало понятно: секреты начнутся прямо сейчас. - Для вас есть очень серьезное задание, лейтенант Хольм. Вы включаетесь в группу по разработке новейших систем вооружения, и всему этому, - в поднятой руке адмирала мелькнул рапорт, поданный более трех месяцев назад, - там тоже найдется место.

Плохое предчувствие зашевелилось где-то в районе солнечного сплетения.
- Простите, сэр, а кто будет руководителем этой группы?
- Вы с ним познакомитесь в ближайшем будущем, - Маркус выдержал паузу и внимательно посмотрел в глаза сидящей напротив женщины. - Если не откажетесь.
О нет, отказ означал бы не просто конец карьеры, он означал бы волчий билет и реальную возможность не работать во флоте больше никем, кроме как официанткой в кафе Академии.
Значит, придется соглашаться и похоронить мысли о собственных разработках.
- А как скоро начнет работать группа? - спросила она просто для того, чтобы выиграть время.
- Группа уже работает вовсю, хоть и состоит пока из одного руководителя, - сказал адмирал. - Но у него много мыслей и задумок, а рук только две, и в сутках 24 часа, а не 48, как бы ему хотелось, он физически не сможет довести до ума все, что задумал. Поэтому и нужны вы.

Она, оказывается, будет обслугой у какого-то вундеркинда??! Все складывалось еще хуже, чем она думала. Риита сцепила руки так, что ногти впились в ладони.
- Я понимаю.
- Нич-чего вы еще не понимаете, Риита, - с расстановкой прозвучало неформальное обращение адмирала. - Вы на шаттл внимание обратили?
- Конечно. До моей командировки я такого не видела.
- Это результат его трехнедельной работы. Он его сделал в качестве чего-то вроде разминки.

Меньше месяца на новый шаттл с вооружением и продвинутыми двигателями? От проекта до серийной модели? Хороша разминка!
Адмирал, от внимательного взгляда которого не ускользнуло изумление женщины, поднял палец кверху.

- Вот именно, вот именно. Он очень одаренный человек, увидите сами. Так вы согласны?
- Да.
- Ну вот и хорошо, - адмирал откинулся на спинку кресла. - Я даю вам неделю отдыха, больше не могу при всем желании. Через неделю жду вас здесь, на причале штаба.
- На причале? А место работы ...
- На базе 31-2-Юпитер, лейтенант.

Этот "сюрприз" подкосил Рииту окончательно. Она имела допуск на юпитерскую базу - половина новейших проектов зарождалась там, в обстановке абсолютной секретности, - но подолгу на ней работать и жить ей не приходилось.
- Это, возможно, на несколько месяцев, - сказал адмирал и поднялся, давая понять, что аудиенция окончена. - И я надеюсь, напоминать об уровне секретности базы и проектов вам не надо.
- Это лишнее, сэр.
- И вот еще что. Ради вашего же блага, воздержитесь от обсуждения деталей будущей работы и ваших будущих коллег с моей дочерью.

Все, кто имел счастье или несчастье более-менее продолжительное время непосредственно работать с Алексом Маркусом, постигали главнейшее из искусств, нужное, чтобы выжить в 31-ой Секции: умение отличить шутку адмирала от последнего китайского предупреждения. Сейчас он точно не шутил.

***

Эд Марлоу, зашедший в кабинет сразу после ухода Рииты Хольм, осведомился.
- Приглашать новенькую?
- Приглашай, Эд. Впрочем, постой, скажи сначала, как она тебе показалась.
- Хорошие навыки обращения с оружием, умна, тесты по специальности прошла успешно. Что еще? Располагающая внешность, приятные манеры.
- А подойдет она для наших целей?
- Вы имеете в виду Харрисона? Да кто ж знает, на что он клюнет. Но вероятность высокая. Сами посудите, он рано или поздно почувствует одиночество, а Юки как раз такая, которую хочется опекать, протянуть ей руку, она способна подарить тепло, что еще надо, чтобы эта мерзлая сосулька ей доверилась?

Да уж, в выражениях Эд не стеснялся, но портрет девушки был точный, адмирал и сам вынес примерно такое же впечатление из общения с ней.
- А твоя бывшая? Не промахнемся ли?
- Моя бывшая способна вывести из себя своим упрямством и въедливостью даже святого, а Харрисон мыслит быстро, но как раз по этой причине терпением-то отнюдь не отличается. Вот увидите, они столкнутся пару-тройку раз до крика-визга, после чего она будет его стороной обходить и общаться только по работе. Так что ему одна дорога - Юки.
"А ваше дело, чтобы Юки мимо вас не проскочила", - было отчетливо написано на лбу Эда и адмирал мысленно с ним согласился.
- Зови ее ко мне, - Маркус встал из-за стола, оправил китель и подмигнул своему отражению в крышке стола.

Разговор с Юки Сулу адмирал построил совершенно не так, как с давно знакомой ему Риитой Хольм. Выспросив девушку о ее впечатлениях о месте работы и слегка пожурив за проявленное чрезмерное усердие, адмирал незаметно перешел к делу.
- Чем бы вы хотели заняться, лейтенант Сулу? Проектами по вооружениям, или может быть, вам больше по душе инженерная специализация? Или хотите пройти углубленную подготовку в службе безопасности?
Юки помедлила с ответом, а потом подняла влажно блестевшие темные глаза, напомнившие адмиралу мокрые вишни.

- Вы говорили, сэр, что клингоны воспользовались технологиями "Нарады" и теперь у них преимущество, так?
- Близко к этому.
- Я могу чем-то помочь, чтобы отобрать у них это преимущество?
Она сама шла в западню и адмирал не собирался ее оттаскивать.
- Вы выбираете самую трудную работу. Она не всякому по плечу, даже мужчине.
- Я справлюсь, испытайте меня, адмирал Маркус.
- Ну что ж, раз просите, - адмирал сделал вид, что задумался. - Через неделю стартует проект, важность которого трудно переоценить. У нас появилось то, что мы сможем противопоставить наследию «Нарады», которым частично завладели клингоны.
И, отвечая на взгляд широко раскрывшихся глаз девушки, адмирал медленно проговорил.

- Люди из будущего, лейтенант Сулу. Те, кто выведет нас на новый уровень инженерной мысли, поможет нам создать оружие, превосходящее всё, что нам известно о вооружениях наших врагов.

***
Выйдя из Адмиралтейства, Риита Хольм, несмотря на то, что пока так дома и не побывала и ещё недавно мечтала только о том, чтобы завалиться наконец в собственную кровать и расслабиться, почувствовала, что отдыхать ей отчего-то расхотелось совершенно. Вот хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах, и сейчас она буквально слышала издевательский хохот кого-то там, наверху.

Негодование на адмирала, пристегнувшего её к чужой работе в качестве «инженерного раба», мешалось со смутным интересом к тому, чьи мозги за месяц смогли сделать такой шаттл, и над всем этим царствовало категоричное нежелание торчать на юпитерской базе. Суперсекретность и вынужденная изоляция этого объекта диктовали не слишком радужные условия быта и постоянное видеонаблюдение во всех рабочих помещениях и, как опасалась Хольм, не только там. Задавать некоторые вопросы начальству Секции 31 было не принято и попытка узнать, а не стоит ли камера и в твоей спальне, мог отозваться длительной ссылкой на звездную базу в забытой всеми богами, в том числе ромуланскими, части Галактики.

Сидя во флайере, летящем сейчас к её дому, она пыталась успокоиться и рассуждать, отбросив эмоции в сторону. Приказ, а это был именно приказ, не обсуждают, а исполняют, и исполняют как можно лучше. В конце концов, она знала, на что шла, переходя на работу в 31-ую Секцию, пусть тогда у неё и существовали ещё какие-то юношеские мечты о совершенствовании мира. В 23 года это и немудрено, но с тех пор мечты вполне благополучно слетели, как семь покрывал Саломеи, обнажив честолюбие, жажду знаний и гордость за хорошо проделанную работу.

Риита улыбнулась этим мыслям. А кто сказал, что это не помогает совершенствовать мир? Вот медицинское оборудование, установленное ими с Кэссиди на звёздной базе-11, и новая защита от атак всякой космической швали точно позволят улучшить жизнь в том секторе, а кое-какие «специальные программы» позволят передавать конфиденциальную информацию, минуя руководство базы, что иногда бывает просто позарез как нужно.

Её работа лейтенанту Хольм нравилась, а вот личную жизнь она, обжёгшись на Эде Марлоу, предпочитала устраивать вне службы, по опыту поняв, что из сочетания чувств и необходимости следования приказам ничего хорошего не выйдет. И вот здесь таился самый неприятный сюрприз юпитерской базы, но внезапно мысли Рииты сделали скачок обратно к чудо-шаттлу. Будем надеяться, что это того стоит, а на личную жизнь осталась целая неделя.

***
- Люди из будущего, сэр?
В голосе Юки была такая, вполне понятная, растерянность, что адмирал улыбнулся, и улыбка его вышла очень... неподдельной.
- Это звучит неправдоподобно, но попробую объяснить. Вы помните Неро?
Лицо девушки омрачилось на миг, но она кивнула в подтверждение.
- Да что я спрашиваю, вы-то уж, разумеется, не забыли этого безумца. Он прошёл сюда из будущего через образовавшуюся «чёрную дыру», но, оказалось, что этот путь не единственный. Время от времени подобные порталы открываются во Вселенной, следуя каким-то своим законам, которые нам ещё предстоит постичь, - адмирал опёрся локтями о стол и наклонился к девушке. – Недавно наш «Авангард», возвращаясь из дальнего космоса, наткнулся на дрейфующий звездолёт, полный пребывающих в криостазисе людей. Наши инженеры вывели из этого состояния одного из 73-х и, хотя процесс прошёл не так гладко, как мы хотели бы, и мозг этого человека частично пострадал, стало ясно, что это корабль и люди из будущего, Юки.

Девушка слушала рассказ адмирала, в буквальном смысле приоткрыв рот. Человек будущего здесь, в 23-м веке! Как же много он может им поведать, от скольких бед предостеречь, столькому научить.
- А дальше? Он жив? – забыв про субординацию, поторопила Юки словно случайно запнувшегося Маркуса и тут же вспыхнула. – Простите, сэр.
- Всё в порядке, лейтенант, я понимаю ваше волнение, - отеческим тоном проговорил адмирал. – Да, он жив, восстановился, насколько это возможно, и уже показал, на что способен его интеллект. Его разработки далеко опережают наши, он собирается модернизировать класс "Конституция". Хотите работать в его бюро? Но учтите, он человек сложный, как и все гении, с ним будет нелегко.

- Я хотела бы, сэр. А в чём эти трудности заключаются, можно спросить?
- Его мозг пострадал, как я уже говорил, в ходе выведения из стазиса, поэтому мы не рискнули выводить из него остальных его коллег. Мы должны быть сначала уверены, что действуем правильно, а мы пока не можем даже понять, что они делали в космосе, куда направлялись. И единственный, кто может нас просветить, этот человек, а у него развилась частичная амнезия, он не помнит, кто он такой, откуда он, и оказать нам содействие не может, понимаете? - Юки кивнула. - Ну вот, мы вынуждены были пока скрыть от него информацию о других и поместить их в специальные криокапсулы, воспроизводящие условия корабля. Там они лежали в особых ячейках, но мы же не могли оставить их дрейфовать черти где! Доктора говорят, что он постепенно вспомнит всё сам, главное, чтобы он встретил у нас понимание и поддержку, и мы смогли бы ему вовремя помочь.

Мягкий проникновенный голос адмирала был вместе с тем его эффективнейшим оружием, и сейчас оно работало как никогда точно. Маркус видел, что Юки верит ему безоговорочно.
- Он на Земле? А как его имя? – в голове Юки теснился десяток вопросов и она не знала, какой бы, самый-самый важный, задать в первую очередь.
Адмирал всё же не удержался и позволил себе рассмеяться. Юки в замешательстве смолкла: вот тоже, нашла, что спросить, упрекнула она себя. Адмирал с ней на такие суперважные темы беседует, а она – как зовут этого неизвестного?
- Пока он не вспомнит свое настоящее имя, его зовут Джон Ричард Харрисон, лейтенант Харрисон, и никак иначе. А работает и живёт он на нашей самой высокотехнологичной базе, какая только есть в солнечной системе.

Голова Юки пошла кругом. Недавняя выпускница, молодая женщина, которую мало кто воспринимает всерьёз – и такое начало карьеры, которое не всякому мужчине выпадает. Даже Хики, хоть и старше (всего-то на 20 минут, но он постоянно это подчеркивал!), и на флагмане флота рулевым, а к подобным секретам не причастен. Она подалась к адмиралу и взгляд её, если бы она видела себя со стороны, был почти умоляющим.
- Позвольте мне участвовать в этом проекте, сэр! Я сделаю всё, что надо и ни за что вас не подведу!
- Верю, лейтенант Сулу, - уверенным тоном проговорил адмирал. – Вы высококвалифицированный инженер и умная женщина, это редкое сочетание…
Юки немного смутилась от такого комплимента, но собеседник не дал ей смущаться долго.
- …И это не комплимент, это простая констатация факта, поэтому я на вас очень рассчитываю. База, где вы будете работать, в высшей степени секретная и закрытая, своего рода маленькая крепость. Тем более это относится к группе, к которой вы примкнете. Ее членам предстоит притираться друг к другу в процессе интенсивной деятельности, а это сопряжено с возможными конфликтами, - многозначительно поднял брови Маркус. - Сами должны понять, что тогда это будет отрицательно сказываться на общей эффективности. Вам предстоит не только использовать свои познания в технике, но и чутко улавливать и предупреждать нас о трениях среди коллег, чтобы мы могли принять меры и снять напряжённость.

Командующий вопросительно взглянул на Юки и девушка кивнула. Она начала кое-что понимать и это рождало смутное ощущение чего-то не совсем правильного.
- Вот и договорились. А перед тем, как вы полетите на базу, у меня для вас есть ещё одно поручение, - проницательный Маркус уловил мелькнувшее на лице девушки сомнение. – Посетить Лондон и составить отчёт о состоянии остальных людей из будущего, потому что именно вам предстоит потом получать такие отчёты, анализировать их и докладывать лично мне.

Юки встрепенулась и ощущение неправильного потонуло в захлестнувшем её восторге удовлетворённого честолюбия.
- Есть, сэр!

Обзорам

[J]Tivisa[/J]<a href="http://henako.diary.ru/p203025827.htm">продолжает </a> публикацию фанфика по комиксу "Хан" 

@темы: Ребут

---

Фанфик: За все надо платить.

Название: За всё надо платить
Автор: Tivisa
Рейтинг: R
Жанр: гет, джен, драма, приключения
Пейринг/Персонажи: Хан Нуньен Сингх/НЖП, адмирал Александр Маркус, Юки Сулу, НЖП, НМП.
Размер: макси
Канон: Ребут
Дисклеймер: Автор продолжает развлекаться и не претендует на извлечение доходов, в связи с чем авторские и смежные права дружно идут фтопку.
Саммари: Когда бывший диктатор и правитель четверти земного шара Хан пришёл в себя в медблоке секретного объекта 31-2-Юпитер, мир вокруг него изменился до неузнаваемости, но он об этом ничего не знал. Он забыл, кто он такой, и теперь его имя Джон Харрисон, у него другая биография, другая работа. Но он вспомнит и поймет: его старый друг Алекс, подруга Юки, коллеги по работе, те ли они, за кого себя выдают, или на этой базе носят маски решительно все?
Пояснение автора: работа основана на версии судьбы Хана, изложенной в комиксе "Хан" издательства IDW, вышедшем в 2013-2014 гг. и благополучно переведенном на ЛФБ-2014. Эта версия расходится с канонной версией XII-го фильма - никакого шантажа не было. А что было?
P.S. В фике есть отсылки к событиям комиксов "Начало пути во тьму" и "Конфликт на Хитомере".

Пролог. Шестикрылый серафим

Из центра при посольстве, куда стекались все данные о катастрофе на Вулкане, она вышла на подгибающихся ногах. Нигде ничего, словно она в информационном вакууме. Господи, как же ей больно.
Надежда таяла постепенно, уходила капля за каплей, как кровь из вскрытых вен, пока не вытекла вся.
До сегодняшнего дня Юки Сулу, вопреки всему, всё же надеялась на чудо – Т’Пэн могла успеть на шаттл, могла быть ранена и в этой неразберихе её просто ещё не опознали – всё, всё что угодно, мысленно возносила молитвы Юки, только пусть будет жива! Нет, чуда не случилось, не для неё…

Чувствуя, что слёзы вот-вот закапают из глаз, и не видя ничего перед собой от этого тумана, Юки вслепую кинулась в сторону от дорожки, нащупала какое-то дерево и медленно осела рядом. Сухая кора дерева царапала щёку, но Юки было всё равно, она обнимала дерево, как единственный одушевлённый предмет в этом мире, повернувшемся к ней спиной…

Чья-то рука легла на плечо, кто-то присел рядом и мужской голос с беспокойством и заботой проговорил:
- С вами всё в порядке, мисс?
«Ничего со мной не в порядке!» - хотела было крикнуть Юки, но невыплаканные слёзы стояли в горле и она смогла лишь отрицательно помотать головой.
Впрочем, мужчина, кажется, и так о чём-то догадался: те, кто приходил в эти дни к посольству, имели гораздо больше причин быть в слезах, чем сиять от радости. Он коротко вздохнул, подвинулся ближе и притянул девушку к себе, гладя её по плечам. Этого оказалось более, чем достаточно. Всё напряжение, которое последние дни скручивало нервы в тугой узел, всё сводившее с ума горе начали выплескиваться: Юки отчаянно вцепилась в шершавую ткань и бурно, со всхлипами, расплакалась.

Мужчина самоотверженно пережидал неминуемый взрыв рыданий, гадая, по кому так убивается эта молодая женщина. По другу, подруге, брату или сестре? А может быть мать или скорее отец? Погибли многие, люди и вулканцы, кадеты и офицеры, много пожившие и только начавшие свой путь…
Слыша, что всхлипы потихоньку начинают затихать, он, осторожно извернувшись, вытащил из внутреннего кармана серого кителя салфетку.
- Вот, возьмите, - тихо проговорил он, успокаивая девушку, - вытрите глаза.

Юки взяла салфетку, отстранившись, промокнула глаза и тут же замерла в ужасе.
Серый китель на мужчине, на плече которого она рыдала последние минуты, был залит слезами и … другими жидкостями и непоправимо испорчен, а на погонах красовались … Господи Боже!
Юки отпрянула так, что чуть не опрокинула мужчину, но он, судя по невозмутимому лицу, чего-то такого и ждал.
- Вы … вы … простите, сэр … - Юки никак не могла совладать с голосом и он дрожал самым постыдным образом.
- Успокойтесь, - светло-голубые глаза мужчины смотрели на неё с пониманием. – Я вас не съем. Разрешите представиться, адмирал флота Александр Маркус.
«Главнокомандующий??! Какой позор!»
- Кадет Юки Сулу, - автоматически сказала девушка, пока эта мысль проносилась в её и без того измученном мозгу. – Прошу прощения за своё поведение, сэр.
- Не надо извиняться, кадет, я вас понимаю.
- Но я … я … испортила вам китель, сэр, - пробормотала Юки, чей разум никак не мог освоиться с мыслью о том, что она рыдала на груди главкома Звёздного флота.

Адмирал улыбнулся.
- Сейчас много о чём можно пожалеть, кроме испорченного кителя, не находите? Не самая большая проблема, - адмирал вздохнул и встал с коленей, поднимая девушку. – Ну, как вы?
- Лучше, спасибо, - Юки окончательно вытерла лицо и сделала попытку оттереть пятна с мундира адмирала, но он уверенным жестом отобрал у нее салфетку и занялся этим сам.
- Вы кого-то потеряли? – помолчав, задал вопрос Маркус.
Юки кивнула.
- Лучшую подругу, вулканку. И … друзей с … - губы её предательски дрогнули, но она удержалась. Быстро овладела собой, подумал адмирал. - … нашего курса Академии…
- Знаю, - вставил сочувственно адмирал.
- … и я не знаю, что с Хики, никто ничего не говорит! – с некоторым уже вызовом закончила она.

Брови Маркуса взлетели. Неужели муж? Да нет, слишком она молода.
- Это кто, брат? – Юки кивнула. - Если он был на флотилии, так все корабли вернулись из Лаврентийской системы, потерь нет.
- Он был в экипаже «Энтерпрайза», - сказала Юки. Надежда вспыхнула против воли. – Хикару Сулу, не знаете?
А, так вот в чём причина мелькнувшего в голосе вызова, понял адмирал. Подавать к столу «Энтерпрайз» следовало … аккуратно, в связи с чем на информацию о нём был наложен запрет до особого распоряжения. Но то, что хотела знать эта девушка, не секрет.
- Я наизусть помню список погибших на «Энтерпрайзе». Могу вас заверить, Хикару Сулу в этом списке нет.
Лицо Юки просияло и она порывисто схватила адмирала за руку. Правда, тут же застыла в таком испуге, что адмирал чуть не рассмеялся и сделал бы это непременно, если бы не боялся оскорбить чувства девушки.
- Всё в порядке, - ободряюще сказал он. – Но если вас так беспокоит то, что я выше вас по чину, то забудьте о нём на минутку. Считайте, что я просто принёс вам добрую весть.
- Есть забыть, сэр! – Юки улыбнулась в ответ.
«А она премиленькая. И умеет подстраиваться, или у неё это врождённое?»

- Давайте немного пройдёмся по вон той аллее, - предложил адмирал. Он мог быть очень обаятельным, когда хотел. – Вы успокоитесь и сможете предстать перед людьми не с опухшими от слёз глазами.
- Спасибо … - Юки заколебалась, всё же это был адмирал. - …Но, наверное, это не совсем …
- Вы видите в этом что-то плохое, кадет Сулу? – такой маневр всегда помогал Маркусу уйти от нежелательных вопросов Кэрол, когда она уж очень на него наседала. – Вы мне в дочери годитесь. Но если вам неприятна моя компания …
Вот уж чего Юки точно не хотела бы, так это чтобы у адмирала возникло именно такое впечатление, и она решилась. В конце концов, если здесь и было что-либо «плохое», оно по-видимому заключалось в ней, а не в нем.
- Нет, почту за честь, адмирал Маркус, - быстро проговорила девушка. – Только ведь у вас, наверно, много дел.
- Это не значит, что я не могу найти среди них маленькое окошко для вас, - адмирал жестом пригласил её свернуть на небольшую аллею.

Сад посольства был огромен. Сотни растений, как земных, так и привезенных с Вулкана и прошедших акклиматизацию, дорожки и аллейки для прогулок, скамейки, на которых можно было отдохнуть. Адмирал на секунду задумался над тем, что этот сад переходил в разряд подлинной редкости, ведь многие экземпляры существовали теперь только здесь.
Первые же слова Юки показали, что её не занимали красоты природы.
- Спасибо вам за хорошие новости о брате, - тихо сказала она. – Но как подумаешь о всех остальных…
- Да, я не помню, чтобы даже в боевых действиях мы теряли сразу стольких людей, - подхватил адмирал. – Выбит почти весь выпуск Академии. А ваша подруга?
- Она была на Вулкане, - в сухих глазах Юки зажглась ненависть. – Объясните мне, адмирал, ну разве так можно? Кем надо быть, чтобы уничтожить целую планету? Будь он проклят, Неро! Будь он проклят!

Чуть сузившиеся глаза адмирала блеснули, он промедлил несколько секунд и понизил голос.
- Это враг из тех, что ни перед чем не остановятся, чтобы добиться своего. Он считает нас слабыми и не способными на достойный ответ. Поверьте моему опыту, я таких много встречал на своем веку.
- И что вы с ними делали? Ну, когда встречали? – Юки вдруг повернулась к адмиралу так резко, что её полудлинные прямые волосы чуть не хлестнули его по лицу. – Если знали, что это враг?
- Ох, кадет Сулу, вы просите меня о невозможном! Жёсткие истории не для такой молодой женщины, как вы. – Маркус говорил чуть шутливо, но они оба знали, что шутки там не было. – Война вещь суровая и серьёзная.
- А кто вам сказал, адмирал, сэр, что я не серьёзная? Я заканчиваю инженерный факультет и мои оценки по всем предметам одни из лучших на потоке, мою курсовую работу по способам обработки дилития взяли для изучения в отдел перспективных технологий флота! А обращаться с фазером я умею получше половины курсантов мужского пола, потому что могу стрелять с двух рук!
«Вот это уже неплохо! Стоит проверить», - промелькнуло у адмирала.
- Так вы, значит, будущий инженер, - за мягкой улыбкой Маркуса таилось многое, но раздосадованная Юки этого не замечала. Вечно эти придирки к женщинам, словно не на что иное, как отсиживаться в безопасности на корабле, они не годились. – Приятно слышать, что вас оценили.
Глаза Юки сразу погасли и опустились.
«Не оценили пока», - перевёл на язык слов Маркус.

На первый раз хватит, вот разве что …
- Не огорчайтесь, на ваш век дел и врагов осталось достаточно, - сказал адмирал. – Неро, я надеюсь, мы больше никогда не увидим, но ведь не одного его мы должны благодарить … за Вулкан.
Юки встрепенулась, и адмирал понял, что его догадка была верна. Ненависть продолжала жить в ней и требовала выхода. Искала цель.
- Сэр, я думала, что он один … но кто же ещё…
- Вулкан уничтожил он, это так, но перед этим этот безумец угодил в обычно цепкие лапы клингонов. Вы разве этого не знали?
Юки покачала головой, недоумевающе глядя на Маркуса.
- Ну вот, выдал вам государственную тайну, - адмирал сокрушенно махнул рукой. - Ладно, это всё равно все скоро узнают.
- И почему они его не убили? Клингоны же не берут пленных!
- Берут, если это им выгодно, - отчеканил Маркус, смотря прямо в глаза девушки. – Корабль Неро был слишком ценен с точки зрения новейшего вооружения и технологий и они предпочли сохранить Неро жизнь, чтобы позаимствовать кое-что с «Нарады».
- А как же он тогда …
- Потому, что они позволили ему бежать, вот как, – в голосе Маркуса прорезалась горечь. – И теперь клингонский флот благодаря «Нараде» будет усовершенствован, а мы остались в проигрыше и ещё неизвестно, чем это для нас обернётся.
Юки прошла несколько шагов в задумчивости. Адмирал выждал немного и заговорил.
- Теперь я вынужден просить у вас прощения за столь мрачные разговоры, да к тому же о моих собственных тревогах и заботах, вам ведь не до того.

Юки подняла глаза на адмирала и он отметил, что они были гневны, блестящи, но вместе с тем тверды, как обсидиан. Ну что ж, если она сумеет переплавить такую эмоцию, как ненависть, в смысл жизни, из неё может что-то и выйти. Не в том они сейчас положении, чтобы пренебречь хорошим специалистом и будущим верным сотрудником, их агенты тоже погибли.
- Ошибаетесь, мне было очень интересно.
Он проводил девушку до выхода из посольского сада, беседуя о каких-то отвлечённых предметах. Если он не ошибался, а он никогда не ошибался, рыбка клюнула и крючок вонзался всё глубже. Он даст ей несколько дней, а потом направит к ней Эда Марлоу и тот её непременно дожмёт. Да, и необходимая проверка как раз в эти несколько дней и уложится.

Решив этот вопрос, адмирал выбросил Юки Сулу из головы и занялся более насущными неприятными вещами. Он специально не вызывал флайер, чтобы пройтись до Штаба и привести мысли в порядок.
Из отчётов командного состава "Энтерпрайза" следовало, что этот помешавшийся на мести «гость из будущего» после тарана Джорджа Кирка попал в плен к клингонам и проторчал в их тюрьме 25 лет. Срок вполне достаточный для того, чтобы разобрать «Нараду» по винтику, и не один раз. Сумели это сделать клингоны или технологии 24-го века оказались им не по зубам, пока судить не представлялось возможным, но если был хоть один шанс, что по зубам… Адмирал Маркус потёр щёку, словно это у него в действительности заболел зуб. Если этот шанс был, то тогда война неминуема.
Маркус и прежде не сомневался в том, что единственным препятствием к началу полномасштабных военных действий была неуверенность Клингонской империи в собственном военном превосходстве. Но стоит равновесию сил сдвинуться, а сместить его могло всё, что угодно, - и они нападут. Технологии «Нарады» могли быть таким «всем, чем угодно».

Единственный способ одолеть врага, обладающего военным превосходством – навязать ему боевые действия по своим правилам. Вынудить вступить в войну, когда флот не модернизирован, пока империя не оправилась от потери 47 кораблей, уничтоженных Неро, спасибо ему хоть за это. Но чтобы нанести упреждающий удар на территории противника, класс «Конституция» не подходит. Адмирал полагал, что Федерация давно нуждается в чисто боевых кораблях и, устав убеждать в этом Совет Федерации, начал действовать на свой страх и риск, используя мощности подведомственной ему Секции 31. Кое-что получалось, кое-что не очень, и позарез необходимы были новые кадры с нестандартным мышлением и нетривиальными подходами. Только так можно совершить прорыв, создать что-то принципиально новое.

В такой ситуации адмирал никак не мог выпустить из рук основную «кузницу кадров» Звёздного флота – Академию. Академией занимался Крис Пайк, знал там всё от и до, кто чем дышит, у кого из руководства какие слабости, какие кадеты многообещающие, а какие нет. Кроме того, Крис сквозь пальцы смотрел на «прощупывание» кадетов 31-ой Секцией, потому что во-первых, доверял главнокомандующему и, во-вторых, понимал, ради чего всё это делается. У разведки должно быть всё самое лучшее: лучшие специалисты, лучшее оборудование и технологии, – или это никакая не разведка, а клуб по интересам. Поэтому адмирал Маркус был очень рад, что Крис жив, хотя ему и предстояло длительное восстановление - Академию он не мог доверить никому другому.
На этой точке мысли адмирала слегка застопорились. Придётся пойти на компромисс с Пайком: в обмен на то, чтобы остаться куратором Академии, невзирая на проблемы со здоровьем, он наверняка захочет что-то для своего любимца. Если требования не будут чрезмерными, адмирал на это согласится, иначе кураторство уйдёт в руки группировки, чьим представителем был Беннет, и на планах вербовки лучших инженерных кадров в 31-ю можно будет поставить крест.

При мысли о Джеймсе Кирке адмирала Маркуса передёрнуло. Этот щенок вызывал в нём с трудом подавляемое желание взять его за шкирку и слегка встряхнуть. Адмирал искренне не понимал, чего Крис так с ним возится, сам Маркус даже над своей дочерью Кэрол столько не порхал. А теперь, когда эти двое стали героями, открыто щёлкать их по носу даже главком не мог и вынужден был делать хорошую мину при плохой игре.

Вмешавшись в ход операции, означенный Джеймс Кирк, конечно, спас Землю и едва не спас Вулкан, но, с другой стороны, выставил командование флота не в лучшем свете. Получалось так, что один кадет, к тому же ещё и не только не выпустившийся, но и на грани отчисления, был способен на то, на что оказался не способен весь Звёздный флот, а приказы руководства флота привели к гибели лучшие корабли Федерации вместе с экипажами. Такое пятно смыть было трудно и главнокомандующий флотом адмирал Александр Маркус срочно должен был что-то предпринять.

За этими размышлениями он не заметил, как дошёл до Адмиралтейства и поднялся почти до половины гранитной лестницы, и, только ответив на приветствия двух офицеров, понял, где он находился.
Очень нужен проект, способный реанимировать несколько пошатнувшийся престиж руководства флота. Пожалуй, надо довести до чего-то конкретного идею того сумасшедшего инженера о трансварпном перемещении. В ней кроются богатейшие возможности, если правильно к этому подойти. И совершенно очевидно, что планетарная система защиты Земли несовершенна, если коды от неё знает любой капитан звездолёта, да и находится она слишком близко. Людей можно купить, их можно пытать, и не успеешь оглянуться, как ещё какой-нибудь безумец на пороге. Надо изучить возможность расположения станций слежения между Ураном и Нептуном. Вот пусть возвращающийся из дальнего космоса «Авангард» ее и изучит, удовлетворённо подумал адмирал.

***

- Когда, наконец, я услышу хоть что-нибудь, кроме «мы работаем, сэр»? - мужской голос в трубке был полон не очень хорошо скрытой ярости. – Я вас подключил к этому проекту, доктор Эррера, потому что мне сказали, что вы лучший! Но теперь у меня зарождаются смутные подозрения, что вас перехвалили.
Собеседник прижал комм ближе к уху и почувствовал, как струйка пота стекла по виску. «Подозрения» могли означать что угодно, в том числе немедленное устранение как не оправдавшего доверие, и он даже знать не будет, кто нанесёт ему роковой удар. Убийца мог быть уже рядом.
- Сэр, мы …
- … работаете, знаю.
- Но пациенты очень … нестандартные, вы понимаете …
- Да неужели? Вы не можете подобрать нестандартный подход к нестандартному пациенту. Тогда за какие заслуги вы получили свою учёную степень, доктор? За лечение свинки у кадетов первого года обучения?

В трубке послышалось судорожное сглатывание и мужчина понял, что немного пережал: до смерти напуганный трезво мыслить не способен.
- Так я слушаю, доктор, каковы будут ваши дальнейшие действия?
Уловив мягкие нотки в голосе, доктор, наконец, вздохнул более или менее легко.
- Я как раз поэтому и вызвал вас, сэр. Мы с доктором Коулманом закончили предварительное тестирование следующего пациента и могу сказать, что экземляр выдающийся. У нас есть шанс, даже если мы разгадали пока не все секреты этого … оборудования. И мы подготовили особый бокс, который даст нам возможность провести … лечение по нашим правилам, чтобы по возможности исключить неприятные сюрпризы.
- И во сколько уже обошлись нам эти, как вы выразились, неприятные сюрпризы?
- В пять единиц.
- Значит, этот будет шестым? В день шестой сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его. Будем надеяться, что вы не хуже знаете своё дело, доктор.

@темы: Ребут, Хан Нуньен Сингх

---

Тот Самый Энтерпрайз

Вот этого фото я раньше не видела!

@темы: ТОС